Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наполеона от Груши и Веллингтона от Блюхера отделяла протекающая от Женапа к Вавру речушка Диль, подступы к которой чрезвычайно удобны для обороны. Буквально следуя инструкциям, которые предписывали ему постоянно поддерживать через левый фланг сообщение со штаб-квартирой, Груши мог передвинуться на Диль, перейти реку и отстаивать у пруссаков переправу через нее, дабы задержать их прибытие в Мон-Сен-Жан. Если бы пруссаки успели перейти через Диль до него, он мог захватить их с фланга и остановить прежде, чем они успеют соединиться с Веллингтоном. Влияние одержанной в Линьи победы и неожиданный захват с фланга компенсировали бы численное неравенство и дали Груши средство если не победить, то по крайней мере занять пруссаков и задержать их прибытие на поле битвы Ватерлоо.
Правда, чтобы преследовать пруссаков, следовало знать или хотя бы подозревать направление их движения. Но предположения в этих обстоятельствах были столь немногочисленны, их было так нетрудно проверить при наличии тринадцати кавалерийских полков, а расстояния были столь незначительны, что времени на поиски ушло бы немного. Если разбитые в Линьи пруссаки отступили через Льеж на Рейн, следовало отправить для наблюдения за ними небольшое кавалерийское подразделение и забыть о них. Если они двинулись на Вавр, чтобы сражаться перед лесом Суань или за ним, они могли идти двумя дорогами: через Тийи и Мон-Сен-Гибер или через Сомбреф и Жамблу. Три кавалерийских разъезда, один на Намюр и два на Вавр, за несколько часов могли выяснить верное направление, и Груши, с которым Наполеон расстался в одиннадцать часов утра, к трем-четырем часам пополудни уже мог знать истинное положение вещей. К девяти он мог уже приблизиться к Вавру или перейти через Диль для более тесного сообщения с Наполеоном.
Ничего этого маршал Груши днем не сделал. Обладая зоркостью и силой на участке, он совершенно не распознавал общей направленности операций и не обладал прозорливостью офицера авангарда, призванного вести разведку. Так, он никого не послал разведать левый фланг от Тийи до Мон-Сен-Гибера, на дорогу, по которой выдвинулись Цитен и Пирх; не послал он разведчиков и направо на Жамблу и, расставшись с Наполеоном в Сомбрефе, помчался, не размышляя, на Намюр, где, как ему сказали, Пажоль подобрал беглецов и пушки.
Пока маршал опрометчиво несся в этом направлении, ему сообщили, что, объезжая местность поутру, конники заметили в направлении Жамблу множество пруссаков, которые, казалось, двигались на Вавр. Депеша, присланная Груши Наполеоном из Марбе, подтвердила эти сведения, и тогда он повернул на Жамблу, приказав пехоте следовать за ним. Пехотные корпуса Вандама и Жерара были приведены в движение только в три-четыре часа пополудни. Они, конечно, выиграли от задержки, ибо успели отдохнуть после тягот предыдущего дня, но лучше было бы направить их на Жамблу уже в полдень. В Жамблу они оказались бы, кстати, в любом случае, ибо городок находился на прямом пути в Вавр и сообщался с Льежем через старую римскую дорогу. Так они успели бы прибыть в Жамблу до грозы, которая в два часа затопила бельгийские равнины, и могли, передохнув в Жамблу, приблизиться к Вавру, если бы появились новые указания на то, что пруссаки последовали в этом направлении.
Жители Жамблу в один голос утверждали, что прусская армия отступает на Вавр, и их единодушие наверняка убедило бы человека не столь нерешительного, как Груши. Но поскольку по Льежской дороге подходил Бюлов и на ней обнаружились доказательства его прохождения, то сомнения маршала усилились и он совершенно потерялся в догадках. Первым напрашивалось предположение, что пруссаки хотят соединиться с англичанами, чтобы сражаться вместе перед лесом Суань или за ним; куда менее вероятным казалось их возвращение к Рейну; но труднее всего было предположить, что их силы разделились между двумя направлениями. Однако именно на последнем предположении остановился Груши под влиянием следов прохождения пруссаков, обнаруженных и на пути в Вавр, и на пути в Льеж. Но двойной след легко объяснялся тем, что головная часть колонны пруссаков направлялась к Вавру, а хвост колонны двигался от Льежа; потому-то признаки их присутствия и обнаружились на обоих направлениях. Маршал должен был руководствоваться другим соображением. Если бы он ошибся направлением, двинувшись в погоню за пруссаками на Вавр, вреда было бы немного, ибо он доставил бы Наполеону в своем лице сокрушительное подкрепление против англичан, предоставив пруссакам без помех вернуться на Рейн. И напротив, если бы он ошибся, выдвинувшись на Льеж, он позволил бы пруссакам спокойно дойти до Вавра и расположиться в непосредственной близости от англичан, предоставив им возможность общими силами одолеть Наполеона. Маршал, казалось, совершенно забыл, что его главная задача состоит в том, чтобы помешать пруссакам вернуться, когда мы будем сражаться с англичанами, хотя эта задача с очевидностью вытекала из устных инструкций Наполеона и самой природы вещей.
К вечеру признаки движения пруссаков на Вавр стали более многочисленными, и Груши, оставив кое-какую кавалерию на Льежской дороге, всё же передвинул основную ее часть на дорогу в Вавр. Вся пехота отдыхала в Жамблу, куда из-за ненастья добралась довольно поздно. Конечно, досадно было пройти за день только два с половиной лье, когда нужно было энергично преследовать пруссаков, но всё можно было исправить, отбыв наутро в 4 часа. В 10 вечера, когда Наполеон писал Груши, призывая его к себе, маршал писал Наполеону. Он осведомлял его о данных разведки, еще оставлявших ему, по его словам, выбор между Вавром и Льежем, и объявлял о решении выдвинуться с утра на Вавр, если правильность этого направления окончательно подтвердится, дабы отделить пруссаков от герцога Веллингтона. Последние слова обнадеживали, ибо маршал Груши, казалось, наконец понял суть своей миссии; они также доказывали, что Наполеон, давая маршалу устные инструкции, выразился достаточно ясно.
Пока все спали в лагерях четырех армий, Наполеон поднялся, после краткого отдыха, в два часа утра, по-прежнему снедаемый опасением, что англичане при его приближении исчезнут, уйдя на соединение с пруссаками за Брюсселем. Он в самом деле не понимал, как могут
