Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы знаем, в самом деле, что Груши, потеряв накануне полдня в напрасных поисках, в конце концов обнаружил движение пруссаков на Вавр и передвинулся на Жамблу. Он прибыл туда поздно, но, несмотря на задержку, ничего еще не было потеряно, ибо от наших войск Груши отделяли четыре лье по прямой и не более чем пять лье по проселочным дорогам. Гром пушек, который наполнит вскоре всю округу, должен был сделаться для него самым ясным из всех приказов, и, поскольку для соединения с Наполеоном ему требовалось пять часов, у него оставалось еще достаточно времени, чтобы успеть доставить решающий груз на весы наших судеб. Ведь если Блюхер двигался к Мон-Сен-Жану, Груши должен был двигаться туда же, и в одиннадцать часов утра в отношении участи Франции можно было питать в равной мере и надежды, и опасения. Да что там говорить, следовало питать только надежды, ибо гром пушек, достигнув слуха этих 34 тысяч французов, должен был отворить и их ум! Но, увы, он отворит ум и откроет истину им всем, за исключением одного – того, кто ими командовал.
Польский офицер Зенович, которому Наполеон поручил доставить Груши последнее сообщение, на целый час задержался у Сульта, чтобы получить из его рук письменную депешу. Эта депеша, совершенно двусмысленная, не стоила потраченного из-за нее времени. Она гласила, что предстоит большое сражение с англичанами и нужно ускорить движение на Вавр, чтобы поддерживать тесное сообщение с армией и согласовывать с ней свои операции. Между тем, какими бы туманными ни были ее выражения, в сопоставлении с предыдущими приказами она достаточно ясно указывала, что нужно торопиться, чтобы встать между англичанами и пруссаками или атаковать последних, атаковать неважно как, лишь бы занять их и помешать принести победу англичанам.
Пробило 11 часов. Наполеон уже встал, не оставив брату времени прервать его сон. Он покинул ферму Кайю и расположился на ферме Бель-Альянс, откуда мог обозревать всю котловину, где ему предстояло дать последнее сражение. Он в окружении офицеров разместился на холме, разложив на столе карты и оставив у подножия оседланных лошадей. Обе армии неподвижно ожидали сигнала к бою. Англичане были спокойны, уверены в своей доблести, своей позиции, своем генерале и в усердном содействии пруссаков. Французы (солдаты и нижние офицерские чины), в высочайшей степени воодушевленные, думали не о пруссаках и не о Груши, а только об англичанах, стоявших перед ними, и ожидали победы от себя и от командовавшего ими гения, который всегда умел вовремя найти непреодолимые комбинации.
В половине двенадцатого Наполеон подал сигнал, и сто двадцать орудий с нашей стороны отозвались на него. Согласно задуманному плану, главную атаку должен был исполнить наш правый фланг, и Наполеон собрал на нем большое количество артиллерии. Он подвел туда батареи не только д’Эрлона, но и Рейля, атаковавшего на левом фланге, и Мутона, оставленного в резерве, а также некоторое количество орудий гвардии. Так он сформировал батарею из восьмидесяти орудий, которая, стреляя через ложбину, разделявшую две армии, посылала ядра даже на обратный склон плато. Поскольку левое крыло англичан, согласно конфигурации участка, слегка загибалось назад, наше правое крыло повторяло это движение и формировало угол с линией сражения, так что многие наши ядра, накрывая продольным огнем Брюссельскую дорогу, попадали в центр британской армии.
На левом фланге Рейль обстреливал лес и замок Гумон из батарей своих дивизий и кавалерии Пире. Чтобы поддержать огонь этого крыла, Наполеон присоединил к нему конную артиллерию Келлермана, который помещался позади Рейля, и в результате правый фланг Веллингтона накрывали снарядами не менее сорока орудий. Многие ядра терялись, но другие несли смерть в самую гущу неприятельских войск и прореживали их, несмотря на то, что англичане стояли на обратном склоне плато.
После получаса мощной канонады Наполеон скомандовал атаку на лес и замок Гумон. У него были две причины начинать бой с атаки на левом фланге. Во-первых, позиция Гумон, как самая передовая, представлялась первой, во-вторых, привлекая внимание неприятеля к правому флангу, он несколько отвлекал его от левого, где должна была развернуться главная атака.
Корпус, состоявший из дивизий Фуа, Жерома и Башелю (2-й), спустился в ложбину и, обогнув лес у замка Гумон, обхватил его родом полукруга. Дивизия Фуа, формировавшая крайний левый фланг и фланкированная кавалерией Пире, выдвинулась немного дальше, дабы добраться до той части английской линии, которая загибалась назад. Но не ей предстояло вступить в бой первой. Дивизия Жерома, подойдя к лесу, стремительно в него кинулась, а дивизия Башелю на ее правом фланге заполнила пространство между замком и Брюссельской дорогой. Наши тиральеры оттеснили тиральеров неприятеля, а затем бригада Бодуэна, состоявшая из 1-го легкого и 3-го линейного полков, устремилась к лесу, занятому батальоном нассаусцев и несколькими ротами ганноверцев. Строения, расположенные за лесом, охраняли четыре роты английских гвардейцев, дополняя гарнизон в 1800 человек.
Из лесной поросли, заполнявшей промежутки между деревьями, на бригаду Бодуэна обрушился смертоносный огонь. Трудно было отвечать на ружейные выстрелы невидимого неприятеля, и наши солдаты поспешили проникнуть в чащу, ударами штыков убивая противников, которые расстреливали их в упор. Доблестный генерал Бодуэн погиб во время этой атаки. Нассаусцы упорно оборонялись; но принц Жером, подведя бригаду Фуа и обойдя лес справа, вынудил их отступить.
Захватив лес, французы очутились перед препятствием, преодолимым еще труднее. За лесом начинался сад, окруженный живой изгородью, и из этой изгороди, образованной переплетенными деревьями и представлявшей род непроницаемой стены, исходил град пуль. Первые солдаты, вышедшие из леса, пали под огнем. Но опасность не остановила наших отважных пехотинцев. Они бросились к изгороди и расчистили проход с помощью топоров, убивая ударами штыков всех, кто не успевал спастись бегством. Преодолев второе препятствие, они натолкнулись на третье. За изгородью возвышались строения замка: толстая стена с бойницами справа и прочное здание фермы слева – оба занятые шестьюстами английскими гвардейцами.
Однако не стоило труда терять сотни и даже тысячи людей ради захвата подобного препятствия, ибо настоящая цель атаки находилась не там. Довольно было захватить лес, чтобы обеспечить себе опору на левом фланге, не жертвуя ради второстепенной цели прекрасной пехотой 2-го
