Читаем без скачивания Владимир Ленин. На грани возможного - Владлен Логинов

«Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили… Дело не в том “достойны ли они его”, а страшно то, что опять он с ними и другого пока нет…» И еще он написал: «Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но – это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот все равно всегда – о великом.

Размах русской революции, желающей охватить весь мир (меньшего истинная революция желать не может…) таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон… “Мир и братство народов” – вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать»[1333]. И какой мещанской пошлостью веет от попыток принизить это великое, опустить его до уровня «дворцового переворота» и драчки за власть.

Помимо пошлости проявилось, вероятно, и другое – провинциальная ограниченность наших «лениноедов». Это провинциализм урюпинского уездного исправника или того персонажа Салтыкова– Щедрина, который полагал, что можно «закрыть Америку».

Современный исследователь Валерий Дмитриевич Соловей заметил, что нашей публике, к сожалению, не известны труды одного из наиболее авторитетных западных историко-социологических направлений, которое называется «теория революций». Его представители полагают, что за всю историю человечества было лишь две Великих революции: Французская (XVIII ст.) и Октябрьская 1917 года в России.

«…Я уверен в абсолютной исторической правоте данного утверждения, – пишет В. Соловей. – Рядом с октябрьской революцией можно поставить только Великую Французскую. Никакая другая революция – английская, китайская и т. д. – не стоит вровень с Октябрем по своим масштабам и последствиям. Октябрь, действительно, определил XX век»[1334].

Что же касается «драчки за власть», то прислушайтесь к тому, что писал Жак Садуль.

Профессиональный разведчик, атташе при Французской военной миссии капитан Садуль был умным и наблюдательным человеком. Он встречался и беседовал с Лениным, часто разговаривал с Троцким. 26 декабря 1917 года он записал в своем дневнике: «Меня часто спрашивают, любят ли, на мой взгляд, Ленин и Троцкий власть ради власти. В том, что касается Ленина, никакие сомнения недопустимы. Власть для него не самоцель, но только средство привести к победе Идею. И мне также кажется, как бы ни было заметно удовольствие, которое испытывает от своей власти Троцкий, что он бы не оставил ее за собой, если бы должен был через нее служить иному, чем большевизму, делу»[1335].

Власть ради «Идеи»?? Или, как писал генерал Волкогонов Д. А. – власть якобы для того, чтобы «реализовать те книжные схемы, которые он создал, опираясь на “первоисточники марксизма”»??? Так ли это?[1336]

Конечно нет! Для «генералов от марксизма» характер октябрьских событий всегда оставался тайной за семью печатями. О подобного рода оппонентах 17-го года Ленин писал: они «свели марксизм к такому убого-либеральному извращению, что кроме противоположения буржуазной и пролетарской революции для них ничего не существует, да и это противоположение понимается ими донельзя мертвенно».

А что такое Русская революция 1905–1907 годов? Она, отвечает Ленин, была «народной революцией». Её главный признак, как и в 1917 году, состоит в том, что «масса народа, большинство его, самые глубокие общественные “низы”, задавленные гнетом и эксплуатацией, поднимались самостоятельно, наложили на весь ход революции отпечаток своих требований, своих попыток по-своему построить новое общество…».

В такой народной революции как раз и проявляется, считал Ленин, – «действительный интерес “народа”, большинства его, рабочих и большинства крестьян… А без такого союза непрочна демократия и невозможно социалистическое преобразование»[1337].

Об этой «Идее» народной революции Ленин писал весь 17-й год. И теперь, говоря о политике нового правительства, он заявил: «Это не политика большевиков, вообще не политика “партийная”, а политика рабочих, солдат и крестьян, т. е. большинства народа… Весь народ именно той политики желал, которую ведет новое правительство. Оно взяло ее не у большевиков, а у солдат на фронте, у крестьян в деревне и у рабочих в городах»[1338]. Ту же мысль сформулировал один из левоэсеровских лидеров Алексей Михайлович Устинов: большевистское правительство «не вступило на путь партийной диктатуры, а проводит в жизнь требования всего народа»[1339].

На самом съезде Советов Ленин изложил свое понимание «государственности»: «Пора отбросить всю буржуазную фальшь в разговорах о силе народа. Сила, по буржуазному представлению, это тогда, когда массы идут слепо на бойню, повинуясь указке империалистических правительств. Буржуазия только тогда признает государство сильным, когда оно может всей мощью правительственного аппарата бросить массы туда, куда хотят буржуазные правители. Наше понятие о силе иное. По нашему представлению государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно»[1340].

Он постоянно повторял: «Мы заявляем, что мы хотим нового государства, что Совет должен заменить старое чиновничество, что всему народу следует учиться управлять. Станьте во весь рост, выпрямьтесь, и тогда нам не страшны угрозы»[1341].

Когда Ленин говорил об этом с трибуны съезда, Джон Рид записал: «Невысокая коренастая фигура с большой лысой и выпуклой, крепко посаженной головой. Маленькие глаза, крупный нос, широкий благородный рот, массивный подбородок, бритый, но с уже проступавшей бородкой… Потертый костюм, несколько не по росту длинные брюки. Ничего, что напоминало бы кумира толпы, простой, любимый и уважаемый так, как, может быть, любили и уважали лишь немногих вождей в истории. Необыкновенный народный вождь, вождь исключительно благодаря своему интеллекту…»[1342]

Примечания

1

См.: Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. М., 1990. С. 118.

2

Воспоминания о В. И. Ленине. В пяти томах. Изд. 3-е. М., 1984. Т. 1. С. 420.

3

Воспоминания о В. И. Ленине. В пяти томах. Изд. 3-е. М., 1984. Т. 1. С. 421.

4

Там же. С. 420, 421.

5

Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 117.

6

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 256.

7

См.: Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 2. С. 361, 362.

8

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 48. С. 285.

9

Там же. Т. 29. С. 18.

10

Там же. С. 23, 33.

11

Там же. С. 59, 60, 63; 81, 98, 131, 237.

12

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29 С. 263, 266, 267.

13

Там же. С. 248, 250.

14

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29 С. 104, 131, 194, 195, 215.

15

Там же. Т. 47. С. 219.

16

Там же. Т. 29. С. 162.

17

Там же. С. 104, 158.

18

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29 С. 82.

19

См.: Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 1. С. 396.

20

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 55. С. 454.

21

Покровский М. Н. Октябрьская революция. Сб. статей. 1917–1927. М., 1929.С. 67.

22

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 170.

23

Там же. Т. 28. С. VIII.

24

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 256, 259.

25

Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 1. С. 426.

26

В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922. М., 1999. С. 189.

27

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 346–347.

28

Там же. Т. 55. С. XXХ.

29

Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 1. С. 426.

30

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 346.

31

Там же. Т. 30. С. 77.

32

Там же. С. 65.

33

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 288, 369.

34

Там же. С. 370.

35

Там же. Т. 31. С. 295.

36

Там же. Т. 49. С. 14, 312, 313.

37

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 288, 324; Т. 30. С. 262.

38

Там же. Т. 30. С. 128, 386; Т. 49. С. 380.

39

Там же. Т. 30. С. 68, 69, 122, 127;Т. 49. С. 27.

40

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 274.

41

Там же. С. 265, 266, 274.

42