Читаем без скачивания Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

Через некоторое время он, мечтая об Ингрид, начал дремать – пока покалывание не стало слишком интенсивным, а потом не начало причинять довольно сильный дискомфорт.

Кричать медсестрам, казалось, не имело смысла – они, скорее всего, забились в свои кабинки с открытой планировкой, подумал он. Тем не менее, они должны были услышать его даже через закрытую дверь. Теряя терпение, Ринсинский пытался пошевелиться, изогнуть свое волосатое тело так, чтобы ослабить ремни, которые теперь казались затянутыми туже, чем когда их застегивали, – они как будто укоротились и стали жесткими, словно металлические скобы. Сначала он почувствовал боль в большом пальце левой ноги, который страдал от подагры. Боль усилилась. Затем стало происходить что-то странное: большой палец правой ноги начала прокалывать такая же сильная боль. А на его крики так никто и не отвечал.

Он боролся с ремнями, но от этого они только затягивались все туже. И вдруг запахло паленым. Он поднял голову с подушки и посмотрел на свое коренастое тело. Хотя ему трудно было увидеть что-то дальше своей бочкообразной груди и маленького матраса, который на ней лежал, он все же смог разглядеть верхний край правой ступни. Кожа на ней тлела. Он посмотрел на левую ступню и увидел, что та тоже начинала тлеть: над ней поднималась тонкая струйка черного дыма.

На этот раз он взревел на русском, затем на ломаном английском, но все равно никто не пришел ему на помощь.

Он мотал головой из стороны в сторону, отчаянно пытаясь освободить свое тело, вытащить свои толстые ноги, но не мог сдвинуться с места, как будто на самом деле был примагничен к матрасу, который с каждым мгновением становился все горячее.

– Помогите! – отчаянно кричал он. – Помогите мне, скорее!

Его вопль был громок как никогда, но никто не приходил.

– Боже мой, – застонал он, и слезы побежали из глаз по щекам его толстого грубого лица.

Вдруг мелькнула надежда! Он услышал, как кто-то дергает дверную ручку снаружи. Но дверь не открывалась.

– Ради Бога! – умолял он. – Кто-нибудь – помогите!

Жар под ним становился таким сильным, словно сверхтонкие нити внутри плавящегося матраса раскалились докрасна. Он попытался двинуть плечом, но жгучий пластик прилип к его коже, растягивающиеся нити поднялись вместе с плечом, а потом притянули его назад, как резиновые. А дым сгустился настолько, что он начал кашлять.

Кто-то за дверью стучал и звал его по имени, но слабо, как будто находился за несколько комнат от него. Однако на двери не было замка, не было и окон, которые можно было бы разбить. Не было никого, кто мог бы ему помочь.

Но они обязаны, и быстро. Он знал, что произойдет дальше.

И это произошло.

Два матраса, один под ним, другой привязанный к его груди, занялись крошечными язычками пламени, эти огоньки росли и танцевали вокруг него и над ним, там, где уже исчезли волосы на груди. А вскоре и все волосы у него на теле заполыхали миниатюрным лесным пожаром.

Он кричал, он крутился и ворочался, а слезы на лице с двойным подбородком мгновенно высыхали. Были слышны удары руками и ногами в дверь, персонал попытался добраться до него, но они не могли взломать дверь, пусть даже она не была заперта. И дым, поднимавшийся от его поджариваемого и исходящего паром тела, вился в воздухе, как насмешливые ду́хи.

Ему представлялось, что в дыму он видит уродливые лица, с восторгом ждущие, когда он достаточно поджарится. Соки с шипением брызгали из его опаленного тела, как будто он был свиньей на вертеле.

Жир и мясо на его костях размягчились и в конце концов обратились в одно большое пламя. Он истошно завопил, но агония закончилась быстро, потому что все нервные окончания были сожжены. Но мучения возродились, когда ужасный огонь добрался до внутренних нервов, спрятанных глубоко внутри и обычно защищенных плотью и костями, так что его полупридушенные жалобные крики зазвучали снова, хотя и чуть слышно.

Умирая, он знал, что кричать бесполезно. Даже если бы удалось наконец взломать дверь, было бы уже слишком поздно.

И когда его злая душа убегала, словно жертва, спасающаяся от безумца с окровавленным топором, в его последнем видении не было ни жены, ни детей, но только прекрасная, роскошная секс-богиня Ингрид. Может быть, она даже будет ждать его у золотых ворот – ибо в тщеславии своем Олег Ринсинский не сомневался, что попадет на небеса.

Глава 79

– Малыш, – повторил Эш. – Молодой человек по имени Льюис, – настаивал он, тревожась, что не успеет окончить разговор до того, как старик скончается.

– Ах да. – Лорд Эдгар улыбнулся тонкими губами. – Дельфина все еще не может разобраться в этом – сколько времени? Три года?

– Я не понимаю.

– Его зовут Луис, произносится Луи. Всегда так было. Она просто сразу стала произносить его имя неправильно, а мы не стали ее поправлять, чтобы у других было меньше шансов понять, что к чему, понимаете? Теперь все разъяснилось?

Эш помотал головой.

Его светлость еще раз ударил по подлокотнику рукой, и Эшу показалось, что из него взвилась пыль. В комнате с каждой минутой становилось все темнее, казалось, они с лордом заключены в постепенно съеживающийся кокон тусклого света. Дверь, ведущая к парапетной стене, снова загромыхала о раму. Теперь он видел только начищенные туфли мертвого дворецкого и часть его брюк, почти закрывающих лодыжки; остальное тело, все еще сидевшее в кресле, наклоняясь под неудобным углом, терялось в тени.

Шоукрофт-Дракер вдруг снова захрипел, вытащил белый платок из-под клетчатого одеяла и прижал его ко рту.

– Я могу вам помочь? – осторожно спросил Эш.

– Нет, вы очень добры, но на самом деле нет. Думаю, мне осталось немного, и я хотел бы рассказать вам о Луи. Даже если я больше ничего не сделал, чем можно было бы гордиться, Комрек, по крайней мере, заботился о нем все эти годы.

– Держа его в башне и разрешая выходить только ночью, когда другие не могут его видеть? – Эш подавил в себе гнев, памятуя о том, насколько слаб был сидевший напротив него человек.

– Боюсь, это было необходимо. Вы видели, какая прозрачная у него кожа. Пока сюда не приехала доктор Уайетт, он почти никогда не покидал башню, настолько стыдился он своего вида. За двадцать с лишним лет у него никогда не было друга, с которым он мог бы поговорить. Прибытие доктора Уайетт в Комрек все изменило. Между ними установилось взаимопонимание.

– А она знает, кто он? – Эш наклонился к собеседнику, этот вопрос был важен для него. Неужели Дельфина не доверяет ему настолько, чтобы открыть эту тайну?

Лорд Эдгар, возможно, усмехнулся: из-за его болезненного дыхания трудно было понять.