Читаем без скачивания Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

«Показ героизма» осуществлялся по известной формуле — «пиши больше, что их жалеть». В итоге в этих книгах можно встретить утверждения, что Кижеватов из пулемета истребил «более двух батальонов гитлеровцев», Гаврилова, отстреливавшегося из ТТ, захватывала целая «пехотная рота с применением артиллерии», Почерников и его жена «свыше двух суток отстреливались от наседающих фашистов из двух пистолетов ТТ». Если в первоначальных рассказах участников говорилось, допустим, так: «При первых же разрывах бойцы в испуге выбежали во двор, опасаясь, что обвалится крыша. Однако на улице в них полетели осколки — ими был убит Т.», то уже в интерпретации — несколько иначе: «Бойцы, не обращая внимания на обстрел, выбежали во двор, атакуя ворвавшегося противника. Он был уничтожен — но при этом героически погиб рядовой Т». Или в оригинальных воспоминаниях — «бойцы открыли огонь», в интерпретации — «открыв огонь, бойцы устремились в штыковую атаку».

Для 70–80 гг. это не было чем-то необычным — сейчас же вряд ли вызовет и доверие и интерес.

Разговаривая с работниками МК БКГ, я удивился, что они и не подозревают, насколько «мифы о Бресте» шагнули вперед. Собирался было с ними поспорить, опровергнув наиболее одиозные, — но оказалось, что их никто из знающих ситуацию всерьез и не рассматривает. Но ведь представление о событиях у тех, кто интересуется Обороной — именно из опубликованных работ. Но, как ни странно, среди них тех, кто дает более-менее реальную картину, — единицы.

История изучения обороны Брестской крепости — отдельная тема. Но в ней по праву занимает ведущее место С. С. Смирнов и его книга «Брестская крепость»[1406]. Собственно говоря, ошибочно считать, что до исследований Смирнова об обороне Брестской крепости никто не подозревал. О том, что борьба в ней продолжалась еще долго после того, как советские войска покинули город, знали и жители Бреста, и советские читатели из различных материалов периодической печати. Например, в 1950 г. в журнале «Огонек» была опубликована заметка М. Златогорова о находке в развалинах крепости останков лейтенанта А. Наганова. Она начиналась так: «В летопись Великой Отечественной войны навеки вошел бессмертный подвиг защитников Брестской крепости, совершенный в июне — июле 1941 года»[1407]. Спустя примерно год заметка А. Белошеева о новой находке в крепости — «Приказе № 1» и других документах Обороны предварялась практически аналогичным вступлением: «Советские люди навсегда сохранили в памяти бессмертный подвиг защитников Брестской крепости в июне — июле 1941 года»[1408].

Собственно говоря, заметка Белошеева, на которую откликнулся один из защитников — А. М. Филь, и положила начало тому этапу исследования Обороны, что в конце концов и вывел на Смирнова и привел к созданию в крепости мемориального комплекса.

Однако к 1954 г., когда к исследованию обороны подключился С. Смирнов, несмотря на появление картины П. А. Кривоногова «Защитники Брестской крепости» (1951) и даже пьесы K. Л. Губаревича «Брестская крепость» (1953), вся история Обороны представляла собой, с одной стороны, лишь фантазию на героико-патриотическую тему, с другой — еще не заняла в истории Великой Отечественной войны подобающего ей места. Слова Златогорова и Белошеева о «бессмертном подвиге» были лишь лозунгом, который предстояло наполнить реальным содержанием. О боях было известно минимум — ни фамилий большинства командиров, ни сроков обороны каких-либо участков. Герои крепости, никому не известные, работали — кузнецами в Вологде, шоферами в Николаеве или с трудом начинали жить на небольшую пенсию, не засчитавшую им срок нахождения в плену. Некоторые — только что вышли из мест заключения, как пособники врага, другие — отбывали наказание уже по уголовным статьям. Большинство из них и не подозревало о своем «бессмертном подвиге».

Работа Смирнова привела к тому, что о Брестской крепости узнал мир.

Продираясь сквозь дебри путаных и зачастую противоречивых воспоминаний, ложных фактов, нехватки материала, книга Смирнова «Брестская крепость» стала первым реалистичным исследованием описываемых событий. Появились подлинные, а не вымышленные герои и факты, казалось, навсегда исчезнувшие в грохоте взрывов 1941 года.

В основном картина событий, данная Смирновым, остается без изменений и по сей день. Конечно, многое в ней можно отнести на стиль прозы пятидесятых — вряд ли защитники крепости ходили в атаки под грохот барабана, звуки трубы и с развернутым знаменем, как об этом пишет Смирнов. Или пели «Интернационал», умирая, замурованные в подземелье, и сдаваясь, изможденные и израсходовав патроны, спустя месяц в плен. Сомнительно, что укрывшийся в развалинах, раненый пограничник Петринчик расстрелял из винтовки несколько десятков немцев и т. п. Но основные факты — да, верны.

Причем нужно отдельно сказать о реализме Смирнова. Он, что удивительно, заметен не сразу — сначала натыкаешься именно на вышеуказанные моменты, и легко можно счесть труд Смирнова легковесной агиткой. Однако, больше узнав об истории Обороны, внимательно вчитываясь в каждое предложение, становится заметно, что под трескучими порой фразами писатель спрятал достаточно реалистичную картину. Заметно, что степень реализма иногда выше, чем у его героев, выступивших позднее уже с «более геройскими» воспоминаниями. Но Смирнов был обязан действовать по определенным правилам — например, на первое место ставя руководящую роль партии (комиссара) и не позволяя себе излишней объективности (ее в то время просто не понял бы никто — время не допускало полутонов).

Достоинством книги является и увлекательное изложение материала. Тут все — и «загадка старой крепости», и непривычный для советских читателей дух, оставшейся и после ее прочтения тайны. «Брестская крепость» — это, вероятно, первая работа в СССР, вышедшая в жанре журналистского расследования. Захватывая буквально с первых страниц, книга, несомненно, завоевала сердца читателей.

Книга Смирнова не лишена и недочетов. Например, приводя тот или иной факт, автор не объясняет, почему именно его он взял за основу, отбросив остальные версии. Иногда Смирнов домысливает события, никак не указывая, что это все-таки его точка зрения.

Однако главный недостаток «Брестской крепости» никак не зависел от С. С. Смирнова. Передавая музею Брестской крепости весь накопленный им за десять лет работы[1409] материал, он, вероятно, никак не предполагал, что его работа (по большому счету — лишь версия событий) станет неким эталоном, жестким катехизисом, по которому отныне и будет вестись изучение Обороны.

А это и произошло. В итоге главные моменты Обороны остались на «смирновском» уровне — хотя прошло уже более 40 лет. За это время возможности исследователей несоизмеримо выросли, в музей поступило огромное множество новых документов.

Смирнов создавал историю обороны достаточно крупными мазками. Фактически, если взять его книгу — она не столько о событиях, сколько о людях, в них участвовавших, история их поисков[1410], борьбы за признание их подвига. Подчас о самих событиях говорится скорее в эмоциональном ключе, чем языком фактов.

И после выхода его книги, несомненно, должно было бы последовать солидное научное издание, пусть и в рамках воззрений того времени — подробный и четкий рассказ о событиях с приложением документов, фотографий и схем из того же смирновского архива. Но этого сделано не было — по различным причинам публичное изучение «бессмертного подвига» было свернуто. В 1965 г. Брестской крепости было присвоено звание «Крепость-Герой», в 1971-м — состоялось торжественное открытие на ее территории мемориального комплекса, а в 1975-м — был пущен под нож 130-тысячный тираж нового издания книги Смирнова[1411].

В итоге уже упоминавшиеся 5000 кубометров бетона и 620 тонн листовой стали поставили точку на изучении крепости. Было решено, что вся правда уже сказана, советским людям достаточно и этого.

Какие-либо дополнения и изменения в описании ситуации не выходили за пределы главного вала крепости.

Следующей серьезной работой по истории обороны Брестской крепости стал вышедший в 1991 г. сборник очерков сотрудников МК БКГ «Герои Бреста»[1412]. На его содержание, в положительную сторону, не могла не оказать влияния как изменившаяся ситуация в стране, так и продолжительный перерыв с момента выхода последней работы об Обороне. Среди наиболее интересных материалов — очерк о «досмирновском» периоде ее изучения.

Содержание сборника несколько корректирует и «версию Смирнова» — например, теперь уже признается тот факт, что немцам удалось деблокировать своих солдат, окруженных в церкви Святого Николая. Также в нем немало новой информации, появившейся в распоряжении музея с момента выхода последнего издания «Героической обороны».