Читаем без скачивания Кронос. Дилогия (СИ) - Николай Шмелёв

— Личность противоречивая, как и все, кто находятся здесь. Говорят, он и раньше — до катастрофы, работал в одной из столовых Энска 15.

— Прах его побери, но в городе нет никого — одни развалины! — удивился Комбат. — Для кого он тут готовит?

— Ха, — снисходительно и кратко возразил Гриша. — Кто — то видел очередь из старушек, стоящих с кастрюльками, как в блокадном Ленинграде, именно в эту столовую… Тут уже не чудесами пахнет, а вмешательством Генеральной прокуратуры, так как содержимое отпускаемого, я даже описывать не буду: боюсь лишиться остатков, с таким трудом отбитого у крыс, «Завтрака туриста». Хорошо хоть то, что они за него, не слишком сильно бились, так как банка пахнет, только солидолом.

— Кто, — очумело спросил Кащей, — старушки?

— Тьфу-ты! — сплюнул Комбат. — Они самые…

— А ты сам, что — не ел его стряпню? — удивлённо спросил Крон.

— Не-а, — ответил Гриша.

— А чего тогда говоришь, будто в столовой ужас творится?

— Ну, пойдём посмотрим — вдруг вам понравится?

Тишину мёртвого города нарушил протяжный вой, скрытый расстоянием, но вполне ясно передавший все чувства сразу: боль, тоску и отчаянье — дальнейшее перечислять не имеет смысла. Вороны притихли, перестав бессмысленно каркать, а сталкеры насторожились, ни разу не слыша подобных звуков. Сусанин, обращаясь к Макинтошу, тихо спросил:

— Слышал рёв, как в хищнике?

— Да это Повар — опять, наверное, руку ошпарил — растяпа…

— А это точно, не монстр? — спросил Крон проводников, слушая их рассуждения, с некоторой долей сомнения.

— Не должен, — успокоил его Макинтош и продолжил путь в сторону столовой, где кто-то отчаянно нуждался в помощи.

На этот раз путь оказался, несколько, короче. Не прошло и пятнадцати минут, как товарищи упёрлись в белое здание, с неряшливым серо-зелёным налётом. Над дверями висела вывеска «Кулинария», которая уже никогда не засветится радостным, насыщенно-красным светом. В отличии от кондитерской, из её недр доносились вполне приличные запахи.

Макинтош подошёл к обшарпанной двери и, со скрипом, отворил. Не переступая порог, он заглянул внутрь и надрывно прокричал:

— Мордоворот! Патрон здесь?

На призыв, кто-то откликнулся нечленораздельным мычанием, временами переходящим в жевание. Ещё через некоторое время, в дверном проёме появилась такая лоснящаяся харя, что ни у кого из пришедших не осталось сомнений в том, что он обожрал всю зону отчуждения. Наверное, даже монстры боялись появляться на помойке, если она, в принципе, существовала. Имея такое лицо, в ней отпадала всякая необходимость, ибо отходы не должны были оставаться. Бульдозер почувствовал себя дистрофиком, а Сутулый с Кащеем мумиями. Весь передник главного помощника Повара украшали бурые пятна и некоторые, на первый взгляд, обляпали его недавно. Мордоворот отрицательно помотал головой, рискуя вышибить распахнутую дверь, которая и так, еле держалась на полусгнивших петлях. На последнем витке головы, вокруг своей оси, у него прорезался голос:

— Нету хозяина — нету! В столовая, говорят, ушёл.

— Кто говорит, — усмехнулся Макинтош, — крысы, что ли?

— Не знаю — не знаю…

Оставив в покое главного помощника, сталкеры пошли в столовую, которая находилась в этом же здании и неизвестно, что являлось пристроем: здание кулинарии или «стекляшка» общепита. Нашим героям, это обстоятельство, прямо скажем — было до фонаря.

Столовая показалась просторной и светлой, что, впрочем, было неудивительно, учитывая единую архитектурную схему, принятую в советский период бытия. Столы со стульями, на четыре персоны. На столах отсутствовали белоснежные скатерти, но присутствовал бледно-зелёный пластик. Приборы под специи содержались в исправном порядке и оказались заправлены, не только солью, но и чёрным перцем. Красный, не стал исключением, по всей видимости, не являясь дефицитом зоны отчуждения. В гранёных стаканах стояли салфетки, свёрнутые в рулон. Бабульки отсутствовали, а вот меню имелось. Это обстоятельство удивило и обрадовало одновременно. На робкие возражения некоторых индивидов о том, что без предварительной проверки обедать рискованно, последовали весомые аргументы большинства: «В случае чего — Мордовороту скормим! Правда, он может добавки попросить… Ну, на этот счёт рано переживать, но если это произойдёт, то, в качестве компенсации, будет шоу — кормление зверей в зоопарке».

— А где скатерти? — задал Сутулый, не просто наивный, а откровенно глупый вопрос, разочарованно разведя руки в стороны.

— Это тебе не ресторан — скатерти стелить, — усмехнулся Дед. — Скажи спасибо — салфетки есть.

Бульдозер покрутил в руках столовый прибор со специями и весело заявил, усаживаясь на стул:

— Так и хочется, чем-нибудь, ткнуть в соль, но нет куриных яиц, сваренных в крутую.

— Девушку постесняйся, — одёрнул его Доцент. — Сейчас принесут твои яйца, сваренные по всем правилам кулинарного искусства.

Крон отвлёк Наину разговором, пока товарищи упражнялись в словоблудии, а Макинтош пошёл не кухню узнать, как обстоят дела и стоит ли ждать обеда. В помещении, где стояли котлы, что-то звякнуло и грохнулось на пол, сопровождаемое напутственной речью. Сталкеры не заставили себя упрашивать и, с их стороны, посыпались советы, чем лучше мазать руки, чтоб всё прилипало. На призыв Макинтоша, из глубин кухни появился тощий субъект. Его болезненный вид сразу же навёл Почтальона на мысль, о разделении труда:

— Вот кого Мордоворот объедает!

— Скоро и ему хана придёт, — усмехнулся Бармалей, расправляя затёкшие плечи.

Гриша о чём-то долго беседовал со вторым помощником, а затем вернулся к столам, сдвинутым, по старой привычке, в один ряд.

— Ну, и где этот Повар? — спросил его Сусанин.

— Там, на заднем дворе, пытается в аномалии артефакт сварить.

— Как?

— Как-как! — развёл руками Гриша. — В котелке. Где-то раздобыл тяжёлую воду и варит…

— Какую? — совсем ошалел Иван.

— Дейтерий два о!

— Откуда там аномалия? — не поверил Сусанин. — Её во дворе никогда не было!

— Хиляк сказал, что недавно образовалась, — пояснил Макинтош. — Ещё он сказал — обед будет.

— Ну, ясно, где Повар взял воду, — догадался Пифагор. — Из первого контура ядерного реактора зачерпнул. — Только, что он собрался в аномалии на ней сварить — она же, почти не проводит нейтроны.

— Так он и не в радиационной аномалии бодяжит, а в тепловой, котелок пристроил, — возразил Макинтош. — Потом, как уже было сказано — нет давно, никакого реактора. Испарился…

— Ну и как — кипит? — проснулся Кащей.

— Хрен его знает: придёт — расскажет, — устало ответил Макинтош.

В окне раздачи появился Хиляк и спросил сталкеров, что они предпочитают не обед. Из меню ничего толком нельзя было понять и, Крон, предотвращая нежелательные отравления, поинтересовался у помощника концентратами. Получив утвердительный ответ, товарищи единодушно отказались от горячих блюд. К радости присутствующих, в наличии оказался вполне сносно выпеченный хлеб и никто уже не жалел о пропущенных котлетах, довольствуясь консервами. Давно уже килька в томатном соусе не казалась такой вкусной, как сегодня. Наина, с удивлением разжёвывая деликатес советского периода времени, загадочно причмокивала, впервые переживая этот вкус.

— Ну, чего ты так нерешительно? — улыбнулся Крон. — Это сейчас всего завались: тунец, в кошачьих консервах, лобстеры в собачьем корме, бриллиант в свинячьей заднице, под лихо закрученным хвостом, пропечённым до румяной корочки — раньше такого не было. Кабачковая икра, да килька в томатном соусе — вот и вся нехитрая закуска рабочего класса.

Другого не имелось, кроме правящего, да криминального, а у большинства интеллигенции, как ни странно, зарплата была ещё меньше, чем у столяра.

— Да нет — ничего, — ответила Наина. — Даже, по своему, вкусно. Только горчит, немного.

— Оно всегда горчит! — весело отозвался Почтальон.

— Не порть девушке аппетит! — пригрозил ему Крон. — Это не то, наверное… А вообще, консервы проваривают настолько сильно, что и петли собачьей конуры сойдут за хрящик.

Нехитрая трапеза подходила к концу, когда на кухне появился Повар, в замызганном фартуке и лихо заломленном колпаке. И фартук, и колпак — давно нуждались в стирке, но в аномалии кипятился артефакт. Повар нёс в руках котелок, содержимое которого сразу же вывалил в большую кастрюлю. Заглянув в неё и удовлетворённо хмыкнув, он вышел в зал к сталкерам. Увидев столько людей в рабочее время, кулинар несколько удивился, задав, не совсем уместный вопрос:

— Ребята, а вы откуда?

Почтальон отодвинул лацкан плаща, который заменил ему пиджак, съеденный молью и сказал:

— Тайная полиция!