Читаем без скачивания Ночная смена - Dok

— Да, Вы верно сказали. Хотя зомби и резко теряют в интеллекте, но есть вероятность все же взаимодействия. Если уж кошек дрессировали…

— Мне кажется, хлопотно это и опасно впридачу.

— Мы и не собираемся выпускать крысиного волка. С крысами надеюсь, мы справимся и так. А вот результаты работы много дадут для решения вопроса — можно ли человеческого морфа направить на ликвидацию зомби. Если удастся добиться этого от крысы — то с бывшим человеком это будет проще.

— Вам бы проект "Полицай" назвать.

— Если "Крысиный волк" получится удачным — то весьма вероятно.

Интересные тут дела творятся, однако.

— А еще кто-нибудь работает по этой теме?

— Да, нам известно о проекте "Химдымы" — неподалеку отсюда армейские пытаются сочинить химическое оружие именно против зомби. Какая-то лаборатория у них есть — так что обещали сообщить, если у них будут результаты. Хотя я сильно сомневаюсь в их успехе.

— Пока неясна биохимия непонятно чем ее сокрушить?

— Да. Они пока будут действовать методом научного тыка…

Рассказываем про морфиню. Валентина делает пометки в блокнотике.

Виктор проснулся уже уставшим. Жесткий запах кровищи провонял уютный бункер. Снилась какая-то дрянь, и во рту остался медный мерзкий привкус. Ломило руки и ноги. Погреб вчера под ледник вырыть не успел, хотя работал со скрежетом зубовным, наизнос, в полный мах.

Очень не вовремя вспомнилось, что с мясом он поспешил. Это шкуру, требуху и яйцы надо было убрать моментально, а вот мясо — мясо должно было бы чуток "созреть" — хотя бы сутки. Что-то такое про это толковалось, ферментация что ли какая-то…

С трудом, в несколько приемов, уселся. Растолкал Ирку.

— Не жизнь, а каторга! — сказала боевая подруга.

— Заткнись, корова — обрезал ее Виктор.

И удивился. Обычно Ирка молча глотала все его грубости, а тут ее как подменили.

— Полегче, Витенька, полегче. Еще раз вздумаешь что-такое вякнуть — не порадуешься.

— Ты что, охренела?

— Это ты охренел. Я тебе, дураку, не корова.

— Как дураку? Как не корова? — Витя растерянно бормотнул эти две нелепые фразы и его мысли раскатились как горох по столу.

— А вот так — торжествующе воскликнула Ирка. — Это там, в городе я тебе была корова. Там ты мог какую — другую себе взамен выбрать, не корову. А тут — фигушки. Тут я тебе единственная и на всю жизнь. Женился ты на мне, мудила, хоть и бежал от этого всю свою жизнь. А теперь — все. Отбегался, муженек.

— Нихера себе! С чего это я женился? Ты, скамейка коротконогая?

— Какая есть. Какую выбрал. Думал я тебе Пятница бессловесная? Так вот, голубчик — Пятница — это выдуманный герой, а я — настоящая. Я этого долго ждала, пока ты куражился, герой суперменский. А теперь — кончилось. Девок ты фиг найдешь. Я теперь твое счастье — сам выбрал.

— Вот ты как заговорила, сука!

— А ты чего ждал, кобель? Что я тебе вечно в рот смотреть буду? Хватит, насмотрелась.

— Да я тебя сейчас изобью, как собаку!

— Попробуй только!

Виктор за всю свою жизнь все-таки несколько раз дрался и в принципе, наверное, накостылял бы разошедшейся подруге, но его остановило выражение ее глаз. Смотрел на него из Ирки совершенно другой человек — жесткий, властный и знающий, чего хочет. Это перерождение покорной как пластилин Ирки, всегда с восторгом смотревшей ему в рот и ловившей каждое его слово, было ошеломляющим словно ушат ледяной воды.

— Думаешь, забоюсь? Да мне тебя калечить неохота, дура!

— Не обманывай себя! Еще вопрос, кто кого искалечит, муженек. Забоишься, муженек, забоишься. Без меня тебе капец — готовить не умеешь, стирать не умеешь, зарастешь тут говном в берлоге этой.

— Да я тебя убью сейчас! Падла!

— Остынь. Никогда не задумывался, почему это заключение в одиночной камере — самое худшее наказание, а, муженек? Иди лучше проветрись!

— Без твоих указивок разберусь!

— Ну-ну. Мясо-то прокиснет.

— Да нахер это мясо! — Виктор пришел в то состояние слепого бешенства, когда уже и себя не жалко, Ирка это почуяла сразу. И благоразумно отступила.

— Как знаешь…

И уже вылезши наверх, добавила оттуда в люк, как гранату кинула:

— Муженек…

Витя завалился на кровать. Голова словно вспухла. Сердце заколотилось как бешеное. Лежать в таком состоянии было физически невозможно. Злобно дергая одежду, которая словно нарочно оказалась вывернутой наизнанку, Виктор спешно оделся, выскочил наружу и остановился, не зная, что предпринять — начать колотится своей глупой башкой о деревья, рвануть в лес и бегать кругами или все-таки отбуцкать Ирку.

Та безмятежно что-то полоскала в ручье.

В итоге новоиспеченный муженек, походя пнул женушку в зад, так что она плюхнулась на руки в ручей и словно испугавшись сделанного Виктор быстро заскочил в свой УАЗ и дернул куда глаза глядят, так что ошметки грязи взлетели из-под колес фонтаном. Мысль "застрелиться" он отложил для более детального изучения. Где-то с краешка сознания внятный голос сказал:

— Ну и что ты психуешь? Хочешь, как это любят девочки — подростки поупиваться своим горем по типу "вот я буду лежать такая красивая, а им всем будет стыдно"? Так никто тебя тут не найдет. Да и глупо это.

Но поупиваться своим несчастьем было все-таки немного приятно. Поэтому Виктор отогнал голос разума и предался горестному отчаянью. Впрочем, и тут ему не повезло — УАЗ, на что уж был крепкой машиной, а застрял в болотистой низинке, как динозавр в асфальтовом озере.

Пришлось тащиться обратно за лопатой, решив раз и навсегда, что в машине должен быть полный набор инструментов. Хорошо еще недалеко уехал.

На полдороги к бункеру Виктор приужахнулся — мелкий ельник, через который он проломился на машине как кабан сквозь камыши, затрещал — что-то крупное лезло навстречу. Тут по спине Виктора пробежал явственный холодок, словно посыпалось мелкое ледяное крошево — выскочил-то из бункера безоружным, даже ножа нету… Ругнув еще раз себя, тупую Ирку и вообще все вместе взятое он приготовился дать деру, но оказалось, что это заботливая женушка со стволом наперевес отправилась глянуть — куда суженый делся. Благо мотор порычал и замолк явно недалеко.

Виктор перевел дух, а нахальная теперь супруга не моргнув глазом, предложила позавтракать. Идти обратно, как под конвоем не хотелось вовсе, но и тут женское чутье сработало как часы и Ирка на голубом глазу протянула ружье Виктору.

— Ты стреляешь лучше, так безопасней будет.

И не удержалась стерва, чтоб не кольнуть:

— А для меня и пистолета хватит.