Читаем без скачивания И корону свою забери! (СИ) - Грин Миранда

Черт, как не люблю быть бесполезной! Где-то в стороне раздался хруст и звук упавшего тела — пришлось заставить себя открыть глаза. Ну, как открыть, разжмурить один глаз с трудом, чтобы после этого удивленно распахнуть второй. Левачев, умудрившийся видимо после первого попадания еще встать и попытаться помещать нападающему — или нападающим? — угодил под раздачу повторно. По-хорошему, его надо затащить сюда, чтобы банально не затоптали, но в голову ударило с трудом узнаваемое костино "Вылезешь — кину параличкой".

Но я же не могу вот так… Олег тем временем попытался пошевелиться, но рука только беспомощно скребнула по ковру в мою сторону. Ой, что-то мне говорит, что не ребра хрустели тогда… Сжавшись, когда очередное заклинание разворотило вдребезги зеркало, невольно ухватила холодеющие пальцы, оказавшиеся почти рядом — только руку вытянуть. Меня, конечно, могли и прямым попаданием по ним убить — что-то такое я слышала в разговорах Койт в те часы, когда они меня гоняли, но я готова рискнуть.

Волна магии вызвалась легко — настолько сильным было желание. Все-таки заклинания и жесты вторичны и требуются преимущественно для мелких воздействий. Они, как ни странно сложнее чего-то масштабного и эффектного. Силу я вливала не скупясь — потому что леденющий Олег пугал до животного скуления.

Одновременно с этим со стороны двери бахнуло, иначе не скажешь. У меня заложило уши, как себя чувствовали остальные — даже представить не могу. Чудом уцелевшее окно разлетелось мелкой стеклянной пылью. За диваном показался Ивар, пробежавшийся по мне взглядом и кивнувший удовлетворенно. Я осторожно высунулась… ну, ладно, мы с Левачевым встали, держась друг за другом — та еще инвалидная команда, маг с покореженным ядром и невладеющая собственным даром магичка. У дверей, живописной картиной застыли стражи дворца и советник моего покойного дядюшки, используем это слово. Но вот почему у них такие лица?

— Ваше Величество…

Нет, божечки-кошечки, только не это… Я, не особо сдерживаясь, скривилась так, словно у меня заболело все, что только может. Я надеюсь, что его все-таки не прибили. Я не хочу!

— Это же не то, о чем я думаю?

Императорский советник тем временем трясущимися руками утирал лоб. Из причитаний старика — иначе я его назвать не могла, он, как говорила бабушка, выглядел ровесником октябрьской революции. В этом мире ее, конечно, не было, но наверняка нашлось бы подходящее сравнение. Он осмотрел целую, хоть и запыленную меня, и осел на покореженное кресло:

— Успели…

Ядовитым скепсисом на лице Россового можно было всю армию отправить к праотцам. Он оглядел разбомбленное помещение, посмотрел на мое зеленоватое лицо, явно выражающее подозрение, что события развиваются отвратнейшим образом. Отчетливо хмыкнул, выражая свое отношение к работе дворцовой стражи и государственного аппарата в целом. Судя по помрачневшему старику, счеты были давние и даже семейные. На всякий случай спряталась за спиной Ивара, мало ли с какой целью за мной пришли.

— Успели, да, — кажется, князь решил отыграться за все, на всех, превентивно и одним ударом. — К окончанию разборок успели. То-то я посмотрю у нас династия в последние десятилетия то мрет как в чумной год, то вслепую разыгрываются.

— Ты еще добавь "А вот при моем отце", — хмыкнул оправившийся от травмы Левачев.

— Ярослава Игоревна, понимаете, Игорь Алексеевич при смерти, и…

— Я на трон не сяду! — вцепилась в плечи Россового так, что наверняка наставила синяков, сама от себя такой силы не ожидала.

Повисла тишина, в которой мой, совершенно не приличный для барышни из хорошей семьи, взвизг повис звоном. Надо было срочно как-то смягчить всплеск эмоций, поэтому уже гораздо тише и застенчивее тяну:

— Могу я с ним увидеться?

Мне только кивнули. Ивар бросил и на меня, и на себя очищающее заклинание, приводя в относительно приличный вид. Когда императорский советник — боги, как же его зовут? — попытался возмутиться, Россовой только улыбнулся. И уточнил, не собирается ли уважаемый Евгений Алексеевич оспаривать его право сопровождать свою законную супругу, тем более, что та сама того желает? Неужели он посчитал возможным диктовать свои взгляды на семейную жизнь, не являясь близким родственником? Да и тем бы было позволено только выразить мнение, но никак не требовать чего-то. Я почувствовала, как брови поползли вверх. Какое изящное решение проблемы… Но чутье говорит, что мой, хм, муженек просто тот еще любитель поиграть на чужих нервах. Главное, чтобы на своих это не распространялось…

Дворец выглядел… как после побоища, да. Страшно было даже думать о том, что это сделал Ванька Чернов… Какая силища таилась. Интересно, он был засланным в том мире, где я родилась, или его просто учили? И были ли чувства? Или же я изначально была только заданием?

Сознания, перебиваю начавшуюся хандру, коснулось Костино "А ты думала, что я сам по себе такой? Нет, у меня есть прекрасный пример в лице старшего товарища!"

Вот тут я даже не сомневалась. Все-таки Ивар, несмотря на весь свой печальный жизненный опыт, еще далеко не старик и ему желание подколоть — если не сказать грубее — ближнего своего совсем не чуждо. И хотелось верить, что он действительно сейчас ожил, а не маскируется, потому что я не знаю, что происходило с ним во дворце, после того, как он закрыл меня дома.

— Прошу, — ширина дверей позволяла пройти двоим одновременно, но я все равно на миг ощутила, как Россовой чуть отстранил меня, входя на полшага раньше. Вроде бы на первый взгляд — беспричинная паранойя, а приятно.

Лихачевский выглядел условно живым, вроде дышит, даже шевелится, но долго не протянет. Ивар кивнул мне на стул с мягкой спинкой, сам устроился за мной, придавливая полумертвого узурпатора — или все-таки полноправного правителя? До чего они там договорились? — взглядом. Игорь раскрыл глаза:

— Пришли? Отлично… Я такой дурак…

— Самокритично. Но недостаточно.

— Да, я помню… хоть и смутно.

По шее "стекали" темные металлические цепочки, я хотела было уточнить у Россового, но тот только сжал мое плечо, мол, не сейчас. Лихачевский сел, пытаясь что-то сказать, а металл с шеи потек активнее, Ивар вместе с присутствующим здесь целителем попытался что-то сделать, а я как в транс впала — ощущение, словно от меня что-то отслаивается и… не знаю, как это описать. Только одно я понимала четко: бесполезно.

Меня, застывшую, аккуратно вывели из комнаты. Скорбеть об этом человеке я не могла — просто его не знала. А вот мысли о собственном будущем угнетали. Хотелось просто отмотать время на несколько лет назад и послать Чернова в пешее эротическое путешествие. И тогда ничего этого не случилось бы… Сейчас сидела бы в квартирке в Питере, по выходным бы покупала кофе, выходила на набережную и все дурные мысли выдувались бы ветрами с реки. Но нет! Первые утренние лучики света в этом темном царстве снова исчезли. Боги, прошло времени-то всего-ничего, кажется, даже меньше недели, а событий на целую жизнь. И я снова в непонятном, подвешенном состоянии.

— Понимаете, какая тонкость, Ярослава Игоревна, — от обращения по имени-отчеству ощутимо дернулось ухо. — Фактически Вы являетесь единственным представителем династии, да и кровно-магическая проверка это только подтвердит…

— А формально?

— А формально Ваша принадлежность не доказана, а живых родственников, способных подтвердить родство и официально отобразить во всех документах — нет. Ситуация двоякая, в родословной Вы видны и все прекрасно понимают, что это значит. Но в магический договор страны Вы не включены как Лихачевская.

— Как бы да, но как бы нет, — касаюсь виска ледяными пальцами, ощущая, как напряжение снова дает о себе знать головной болью. — Я вот думаю об одном моменте…

А правда, что мешает мне это озвучить? В конце концов, хуже мне от этого не станет. Да и меня преследовать станет одним поводом меньше. Ну, я на это надеюсь, по крайней мере. Потому что признаться собираюсь совершенно искренне, но предсказать, как на это отреагирую — сложно. Костя может и поддержит, даже на примере своей семьи он оценил, насколько его старшие братья загружены долгом и делами. Олег… ну, пятьдесят на пятьдесят, может да, а может нет. Есть у меня ощущение, что он слишком устал. От всего. Спасибо, что не от жизни в том числе. Ивар — непонятно. С одной стороны, он за этим меня и призывал. Но он и имел шанс убедиться, что я на трон не рвусь и открывшимся мне перспективам не очень-то и рада. Все остальные, скорее всего, попытаются сбросить на меня проблему Чернова, как пить дать, а потом, после решения ее тем или иным образом или переметнутся к нему, или попытаются меня продавить. Прикрываясь общим благом.