Читаем без скачивания Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон - Элина Сидоренко

Психологи доказали, что люди, подвергшиеся фрустрации, могут испытывать удовольствие, зная, что причиняют страдания своим обидчикам. «Когда они получали такую информацию после того, как начинали атаковать, это побуждало их причинять своим прежним мучителям еще большие страдания… Разгневанные люди успокаиваются и могут вовсе перестать атаковать в случаях, если думают, что уже причинили своим обидчикам достаточно большой вред»[153]. При этом после окончания посягательства, придя в нормальное эмоциональное состояние, виновные не всегда признаются в том, что стремились причинить страдание своим жертвам.

Виновных – «враждебных» агрессоров отличают ярко выраженная агрессивность, высокая эмоциональная реактивность, чувствительность к любому пренебрежению или оскорблениям. Они всюду видят угрозу и порой неадекватно реагируют на различные ситуации.

Как правило, к числу «инструментальных» агрессоров относятся преступники «общего плана». Вероятность лишения жизни или причинения вреда здоровью человека, которого видят впервые в жизни, наиболее высока в ситуациях, когда сама жертва совершает общественно опасное посягательство, и виновный причиняет ему вред, защищаясь или защищая интересы третьих лиц.

В данном случае причинение ущерба потерпевшему является не основной целью, а средством, инструментом для отражения посягательства. Применение силы представляется такому типу преступника последним и единственно верным способом защиты от действий потенциальной жертвы. Но, находясь на пике эмоционального возбуждения, виновный не может в полной мере рассчитать свои силы и причиняет явно несоразмерный характеру и степени общественной опасности посягательства вред.

«Инструментальные» агрессоры относятся к числу преступников со сверхконтролированной агрессией. Они производят впечатление очень спокойных и безобидных людей. Но при определенных провоцирующих обстоятельствах такие люди могут выплеснуть всю накопившуюся агрессию в одном, чаще всего преступном действии[154]. В жизни такие лица склонны к тягостным размышлениям о своей беззащитности и о тех несправедливостях, от которых, по их мнению, они страдают[155].

Приведенные выше типологии представляют интерес не только с научной, но и с практической точек зрения, поскольку помогают лучше понять мотивацию деяния субъекта при наличии виктимологического негатива, правильно оценить его поступок и, наконец, определить характер и степень общественной опасности преступления и лица, его совершившего.

Завершая данный криминологический анализ, необходимо отметить, что в целом рассматриваемый контингент лиц положительно характеризовался на работе (69 %); 58,7 % из них отличались дисциплинированностью, трудолюбием, активной общественной деятельностью. Однако в быту характеристики были несколько хуже – положительно оценивалось поведение лишь 24,5 %.

Но эта картина, на наш взгляд, вполне закономерна, учитывая, что для данной категории лиц характерна вспыльчивость и несдержанность.

Природа насильственных преступлений до сих пор остается сложным и трудно объяснимым социальным феноменом. Как справедливо отметил А. М. Яковлев, «механизм преступлений подобного рода может быть подробно исследован только в результате рассмотрения проблем протекания процесса социальной адаптации индивидуумов или групп в конкретных ситуациях»[156]. Действительно, насильственные преступления в большинстве своем не планируются заранее, а совершаются под влиянием возникающих в ситуации конфликта «минутных» порывов и стимулов. В значительной мере они зависят от психологических особенностей участников конфликта, проявившихся в конкретной преступной ситуации. Традиционно высокий уровень данных видов преступлений требует обратить особое внимание на проблему их предупреждения.

В криминологии предупреждение преступлений рассматривается как специфическая область социального управления и контроля, имеющая системный, многоуровневый характер и воздействующая на причины и условия преступлений[157]. Являясь непременным компонентом такого целостного образования, как социальное регулирование, система предупреждения преступности находится по отношению к нему в отношении соподчинения, но как образование высокой степени общности поддается дальнейшему членению.

В частности, по признаку целеполагания в криминологии принято выделять общесоциальное и специальное предупреждение преступлений.

Общесоциальное предупреждение охватывает крупномасштабные и долговременные виды социальной деятельности, мероприятия социально-экономического и политического характера, направленные на повышение материального и духовного уровней жизни общества. Как указывал И. И. Карпец, «поскольку преступность – это отрицательное социальное явление, постольку в борьбе с ним главное значение имеют общие социальные мероприятия, направленные на дальнейшее развитие и совершенствование общественных отношений. Эти мероприятия косвенно оказывают существенное влияние и на состояние преступности. Преступность преодолевается, прежде всего, путем общих мероприятий экономического, воспитательного и иного, в том числе правового порядка»[158]. Сущность общесоциального предупреждения заключается в том, что позитивные процессы в обществе, оздоровление социальных отношений способствует устранению факторов, вызывающих рост преступности.

В зависимости от механизма воздействия на преступность общих мер ее предупреждения в науке принято выделять меры, нейтрализующие и компенсирующие объективные отрицательные социальные явления, а также меры, предупреждающие возникновение и ликвидирующие нежелательные субъективные явления[159].

В числе насущных общепредупредительных мер борьбы с преступностью выделить такие социально-экономические мероприятия, как: повышение реальных доходов населения; увеличение минимального размера оплаты труда; развитие промышленности и сферы обслуживания населения.

На сегодняшний день Россия – это страна контрастов, где при отсутствии среднего класса как такового весьма незначительной группе очень богатых людей противостоит большая часть населения, находящаяся за чертой бедности. Данная ситуация на фоне безработицы, кризиса жилищно-коммунальной и иных сфер общественной жизни порождает напряжение, нервозность и дисгармонию в обществе, что в конечном итоге приводит к росту преступности, в частности, насильственных ситуативных преступлений.

Подчеркивая важность общепредупредительных мер, А. Э. Жалинский отмечал, что «общесоциальное предупреждение самостоятельно воздействует на большую часть причин преступности; оно даже способно ликвидировать их полностью»[160]. Применительно к насильственным преступлениям, вызываемым отрицательным поведением потерпевшего, данное высказывание представляется спорным.

В борьбе с такими деяниями применение общих мер предупреждения преступлений недостаточно, поскольку их эффективная реализация затрудняется устойчивыми социальными особенностями личности, а также спецификой конфликтных ситуаций. И это закономерно, если учитывать, что общие меры предупреждения не могут одномоментно и непосредственно воздействовать на психологические причины насильственных преступлений. Как справедливо отмечает Е. А. Лукашева, «человеку нужно время, чтобы освоиться с переменами, связанными с проведением общих мер, чтобы превратить их из факта бытия в факт сознания, в поведенческий мотив»[161].

Именно по этой причине не следует «сбрасывать со счетов» меры идеологического, организационного и правового характера, направленные на повышение общекультурного и образовательного уровня, а также уровня массового и индивидуального правосознания.

Рост экономического потенциала страны позволяет в определенной мере расширить материальную базу культурно-воспитательной и идеологической работы. В частности, следует уделить повышенное внимание вопросам образования.

Однако на этом общепрофилактические меры исчерпываться не должны. Уровень образования еще не определяет всего содержания культуры человека. «Вряд ли можно объяснять проявления аморализма лишь невысоким культурным и общеобразовательным уровнем некоторой части населения»[162]. Как свидетельствует история, сравнительно высокий уровень образованности автоматически не влечет за собой высокого уровня нравственной воспитанности.

Требуется продуманная, целеустремленная и организованная система нравственного воспитания, осуществляемая в учебных заведениях, в семье, по месту жительства, в рабочем коллективе. Но для того чтобы это стало возможным, обществу требуется крепкий идеологический стержень, которым должна стать единая национальная идея.