Читаем без скачивания История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Были, конечно, и сионисты. Но сионизм Hovevei Zion или Герцля казался буржуазным; он не достиг своих целей и был несовместим с духом тех бурных времен. Начали возникать радикальные сионистские кружки: Tzeʻirei Zion («Молодежь Сиона») и Poalei Zion («Рабочие Сиона»). Вначале эти кружки были аморфными и менее способными выражать позитивные цели, чем выступать против «режима чиновников» в мошавах (о котором они узнали из знаменитого эссе Ахад ха-Ама The Yishuv and Its Custodians, «Ишув и его охранители»), далекоидущих планов политического сионизма, не имевших реальной основы, против мелкобуржуазного характера сионистской деятельности. Они хотели другого сионизма, который был бы значимым не только для еврейского коллектива, но и для каждого отдельного человека. Он должен был воплотить психологическую революцию в образе еврея – революцию ценностей, норм и поведения. Tze’irei Zion подчеркивали национальные и культурные факторы и стремились к нравственной и подлинной жизни в Стране Отцов, в то время как Poalei Zion находились под влиянием социалистических идей на русской улице.
Бер Борохов соединил марксизм, который тогда считался господствующей идеологией, и сионизм. Он объяснил, что евреи в своих странах не смогли стать частью пролетариата, классом будущего, потому что им не разрешалось работать в промышленности. Вместо этого они обнищали и превратились в люмпен-пролетариат. Следовательно, евреи были обречены на гибель в неминуемой великой битве между капитализмом и социализмом. Чтобы спастись, им нужна была собственная страна, где они могли бы вести классовую войну должным образом, и этой страной должна стать Палестина. В видении Борохова, это развитие должно было происходить через объективные, стихийные процессы, не зависящие от воли человека. Он утверждал, что социалистические сионисты не должны были иммигрировать в Палестину по эмоциональным причинам, но их туда подтолкнули эти «объективные» процессы. Следовательно, нельзя использовать иммиграционную пропаганду и сотрудничество с сионистской буржуазией. Роль Poalei Zion заключалась в содействии развитию капитализма в полуфеодальной Палестине; и только после того, как будет достигнут этот жизненно важный этап в его историческом развитии, там произойдет социалистическая революция. С сегодняшней точки зрения мировоззрение Poalei Zion кажется не более чем неуклюжей попыткой облечь теорию в желаемую реальность; но нужно иметь в виду, что бороховизм предоставил десяткам тысяч молодых евреев синтез, позволивший связать всемирную революцию, олицетворявшую развитие человеческого духа, с их националистическими устремлениями.
В 1906 году Иосиф Виткин, больной туберкулезом учитель иврита, горько разочарованный своим опытом преподавания в мошаве, опубликовал Appeal to the Youth of Israel whose heart is with their people and Zion («Обращение к молодежи Израиля, чье сердце с их народом и Сионом»), в котором призвал идеалистически настроенных молодых людей иммигрировать в Палестину. «Пробудись, о молодежь Израиля, приди на помощь своему народу! Наш народ борется, его земля скоро навсегда ускользнет из его рук. Спешите ей на помощь!» Он попытался подготовить своих читателей к ожидающим их испытаниям: «Готовьтесь бороться с природой, болезнями, голодом, людьми – друзьями и противниками – незнакомцами и братьями, ненавистниками Сиона и сионистов… Будьте готовы к ненависти и жестокости тех, кто будет рассматривать вас как опасного конкурента». В конечном итоге «многие из вас погибнут, возможно, борясь с болезнями и лишениями, голодом и тяжелым трудом, но те, кто останется, и те, кто последует за ними, пополнят ряды, и война, эта война за мир будет продолжаться до победы». В заключение он сказал: «Герои Израиля, спешите и двигайтесь вперед. Обновите дни билуйцев с еще большей энергией, иначе мы непременно и скоротечно погибнем»[53].
Большинство этих юношей и девушек приехали в Палестину самостоятельно и долгие годы оставались холостыми. Они прибыли в далекую, неизвестную страну весьма молодыми, без родственников или друзей, без поддержки движения, общества или ассоциации, которая могла бы помочь им. Подавляющее большинство прибыло без денег и средств, с единственной целью – работать на Земле Израиля. Годы Второй алии были также годами подросткового кризиса прибывших. Они были странниками; какое-то время работали в цитрусовых рощах Петах-Тиквы, потом ветер перенес их в Гедеру, а оттуда в Галилею и т. д. С одной стороны, это отсутствие постоянства выражало их желание познакомиться со страной, а с другой – говорило об определенной неудовлетворенности, отсутствии зрелости и готовности к постоянному месту, людям и образу жизни. Движимые духом русских революционеров, они стремились к полноценной жизни, и их не останавливали страдания и невзгоды, которые они взвалили на себя. «Мы боялись благополучия», – писала Рахель Блувштейн, которая стала известна как Рахель Поэтесса. «Мы стремились к жертвам», – описал эту эмоцию как «радость жертвоприношения» Залман Шазар (третий президент Израиля)[54].
Пионеры Второй алии принесли из России модель политической партии как принятой организационной основы. Партия предполагала выборное руководство, платформу, включавшую основные аспекты идеологии группы, и газету, которая участвовала в битвах партии и представляла ее идеологию общественности. Первой такой партией, основанной в Палестине, был Hapoʻel Hatzaʻir («Молодой рабочий») в 1905 году. Она не придерживалась заранее определенной платформы, что было равносильно заявлению, что ее члены не занимаются политической теорией, а лишь укореняются в палестинских реалиях. На своем щите они написали «Завоевание труда», что означало привлечение еврейского рабочего к сельскохозяйственным работам на еврейской земле. С точки зрения культуры они рассматривали развитие еврейского культурного центра в Палестине и превращение иврита в повседневный язык как первоочередную национальную миссию. Для них романтизм сельскохозяйственного рабочего был связан с идеей, что ручной труд избавит еврея от извечных недугов. Это было бы источником силы духа и создало бы новые качества, которые привели бы к психологической революции.
В 1906 году в Палестине была создана партия Poalei Zion. Ее манифест – платформа Рамла – был сформулирован в духе Борохова двадцатилетним Давидом Бен-Гурионом, прибывшим в страну всего несколькими месяцами ранее. Poalei Zion стремилась завладеть пролетариатом и поэтому привлекала рабочих к ручному труду в мошавах. Партия, похоже, не придавала этой работе духовного значения, которое ей приписывал Hapoʻel Hatzaʻir, а скорее считала ее насущной необходимостью. На самом деле повседневные интересы обоих этих направлений сошлись воедино на сельскохозяйственной работе.
После того как мошавы перешли под контроль ЕКО, в них почти не осталось еврейских рабочих. Молодые люди, которые теперь начали прибывать в мошавы, были породой, совершенно отличавшейся от своих скромных и безрадостных предков. Они привнесли решительное чувство миссии, убежденность в том, что их роль
