Читаем без скачивания Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.) - Феликс Кандель

Мы не были ни родственниками, ни земляками… видели друг друга первый раз в жизни… Ребята отвели нас к своим друзьям, которые сразу же предложили нам по кусочку редьки. Больше у них у самих ничего не было. Зимой, в военном Ташкенте, это считалось настоящим угощением. А юноши, которые привели нас, снова отправились на вокзал…"

Хасиды создали в Ташкенте трикотажную артель, и евреи стали брать работу на дом: это позволяло соблюдать субботу и праздничные дни. Организовали тайную синагогу, открыли подпольные хедеры; дети, которые в них обучались, не ходили в государственные школы, по окончании хедера они продолжали учебу в нелегальной иешиве, где преподавал Нисон Неманов. Учителем в хедере был меламед Шмуэль Исраэль Левин. Впоследствии его обвинили в том, что "воспитывал детей в религиозно-националистическом духе и в духе ненависти к советскому строю".

Большая община хасидов "Хабада" образовалась в Самарканде, и один из них вспоминал:

"Первый год войны был особенно тяжелым. Люди умирали от голода, от болезней. Начались эпидемии… Падали прямо на улицах. Проезжала специальная телега, подбирала трупы, их хоронили в братских могилах. Нашлись в самаркандской общине люди, которые добровольно взяли на себя обязанность разыскивать евреев среди умерших, чтобы предать их земле по еврейскому обычаю…

Реб Менкл Дейч и его сын Довид, состоятельные люди, открыли свои дома для неимущих и стали кормить всех, кто не мог заработать себе на хлеб. Помогали и богатые бухарские евреи – Рефаэль Худайдатов, Авраам Борухов, Авраам Хаим Хайков и другие…

Реб Рефаэль Худайдатов посылал своих детей на вокзал искать среди беженцев евреев, чтобы приютить их. Его огромный двор был похож на эвакопункт".

В Самарканде организовали несколько артелей, чтобы евреи могли работать по домам, соблюдать субботу и праздники; при еврейской общине создали общество "Бикур холим" ("Посещение больных") и погребальное братство "Хевра кадиша". Несмотря на тяжелейшие условия жизни – голод, эпидемии, жилищную неустроенность, открыли подпольные хедеры и иешивы, где обучали детей и подростков; среди прочих преподавал в иешиве рабби Исраэль Ноах Белиницкий.

"Не было еще хлеба, но духовная жизнь общины уже началась. Любая семья, даже те, кто нуждался в самом необходимом, старались дать хоть немного денег на устройство подпольной иешивы и хедера…" – "Учебные заведения хасидской общины располагались в домах местных евреев… Чтобы избежать слежки, места занятий часто менялись. Иногда даже родители мальчиков не знали, где учатся их дети… Многие ребята месяцами не выходили за пределы двора того дома, в котором они жили и учились…"

Тайный осведомитель в Самарканде докладывал: "Для хедера снято специальное помещение, учащиеся обеспечены питанием, обувью и одеждой. Студенты иешивы ежедневно по очереди прикрепляются на питание к отдельным еврейским семьям…"

Моше Ниселевич (Грузия): "В 1942 году я начал учиться в иешиве Кутаиси. Шла война, и к опасностям подпольной учебы добавился голод. Бывали дни, когда мы не могли учиться – не было сил подняться с кровати. Но стоило хоть немного подкрепиться, как мы опять садились за книги. Было очень тяжело, но никто, ни один человек не бросил иешиву. Мы пухли от голода, но знали, что учеба – наша судьба и наше счастье".

9

Раввин Мордехай Дубин – из семьи рижских хасидов, депутат сейма Латвии от религиозной партии "Агудат Исраэль", "сердце и душа латвийского еврейства" – был в дружеских отношениях с президентом К. Ульманисом и способствовал смягчению антисемитских настроений в стране.

Его секретарь вспоминал: "Первые посетители обычно ожидали рава Дубина по утрам в синагоге; в основном, это были евреи из провинции, нуждавшиеся в его помощи… Некоторые вопросы он решал по телефону, другие – через своих секретарей, но каждый день ему приходилось посещать различные учреждения. Даже летом, когда он жил на даче, евреи поджидали его на вокзале, чтобы решить свои проблемы… Он щедро раздавал пожертвования, но никто об этом не знал".

В 1927 году, с помощью Дубина, Любавичский ребе Йосеф Ицхак Шнеерсон получил разрешение покинуть Советский Союз, а в 1939 году Дубин сумел вызволить ребе и его семью из Польши, оккупированной немецкими войсками. После присоединения Латвии к СССР Дубина арестовали и сослали как "руководителя реакционной клерикальной еврейской партии"; перед концом войны ему позволили поселиться в Москве, где он пользовался непререкаемым авторитетом у хасидов.

Из воспоминаний:

"Реб Мордехай был удивительно интеллигентным и скромным человеком. Молился он очень тихо и подолгу, по субботам, бывало, приходил в синагогу к восьми, а уходил часа в три-четыре. Сидел он всегда в конце зала и старался привлекать к себе как можно меньше внимания. Но все считали за честь хотя бы подойти к нему и поздороваться: "Гут шабес"…

В синагоге, на праздник Симхат-Тора, реб Дубин стоял в центре веселящейся толпы, угощал всех водкой и медовым пряником "леках", пел и танцевал. Он очень любил танцевать с детьми, мог часами возиться с ними и при этом менялся на глазах, словно молодел на десять-двадцать лет…"

В начале 1948 года Дубина вновь арестовали; в обвинительном заключении написали среди прочего: "Поддерживал преступную связь с враждебно настроенными евреями, подстрекая их к бегству за границу", и приговорили к 10 годам заключения. В тюрьме Дубин заболел, его признали душевнобольным и отправили в Тулу в психиатрическую больницу – "на принудительное лечение в соединении с изоляцией".

Рав Мордехай Дубин провел в больнице четыре года и умер в 1956 году – было ему 67 лет. Его похоронили в Туле, а в 1980-х годах останки раввина перенесли на еврейское кладбище в подмосковной Малаховке. Сын Дубина погиб в немецком концлагере, жена и невестка – в рижском гетто.

*** 

Летом 1945 года власти во Львове получили анонимный донос о том, что евреи прячут в подвалах синагоги трупы детей, убитых в ритуальных целях. Провели проверку и составили официальный документ: "При тщательном осмотре здания людских трупов не обнаружено, как в квартирах, в зале синагоги, а также в подвалах и в канализационных колонках. В сарае обнаружено большое количество куриного пуха и капли крови от убоя кур. Каких-либо следов, чтобы свидетельствовали об убийстве детей, в синагоге не обнаружено, о чем и составлен настоящий протокол".

***

В 1946 году в Ленинграде совершили 30 бракосочетаний и 700 погребений по еврейскому обряду, в 1947 году – соответственно 30 и 750, в 1948 году – 40 и 695, в 1949 году – 32 бракосочетания и 775 погребений.

К началу 1949 года в СССР было 180 зарегистрированных синагог: на Украине – 70, в РСФСР – 36, в Грузии – 31, в Молдавии – 13, в Узбекистане – 8, в Латвии – 7, в Литве – 4, в Азербайджане и Таджикистане – по 3, в Белоруссии – 2, в Казахстане, Киргизии, Эстонии – по одной синагоге.

К 1 января 1952 года в Баку, Риге, в грузинских поселениях Сачхери и Бандзе было по две синагоги. В Москве – три молитвенных дома: в центре города, Черкизове и Марьиной Роще (под Москвой – синагога в Малаховке). В Кутаиси, Тбилиси, Ташкенте и Черновцах было также по три синагоги, в грузинском поселке Кулаши – четыре (136 по всей стране).

***

В 1947 году третейский суд под Москвой разбирал ссору между двумя евреями. Обидчик признал себя виновным и попросил прощения; суд потребовал, чтобы он выплатил пострадавшему компенсацию, после чего тот передал эти деньги неимущим и забрал жалобу из районного суда. Участников третейского суда арестовали; следствие признало их "отъявленными националистами", которые "пытались обойти советские законы и подменить их еврейскими традициями".

Их обвинили в подрыве "советского законодательства", а после смерти Сталина реабилитировали – в связи "с отсутствием в их деяниях состава преступления".

***

Несколько имен хасидов "Хабада", пострадавших в первые послевоенные годы. Раввин Дов Макбиляк арестован в Москве в 1947 году, умер во время следствия. Раввин Меир Певзнер арестован в Москве в 1948 году, приговорен к 10 годам, умер в лагере. Раввин Давид Лабковский арестован в Кутаиси в 1949 году, приговорен к 10 годам, умер в заключении.

Шестой Любавичский ребе Йосеф Ицхак Шнеерсон: "Если кто-нибудь предложит мне купить за миллиард секунду из моих будущих страданий – я не куплю. Если мне будут давать миллиард за секунду моих прошлых страданий – я не продам…"

ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ 

Уход евреев из Советского Союза. Образование государства Израиль. Евреи СССР и еврейское государство

ОЧЕРК СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТЫЙ 

Проявления официального антисемитизма в годы войны. Антисемитизм в первый послевоенный период

1 

Из записных книжек И. Эренбурга. 21 мая 1942 года: "Антисемитизм среди аппаратчиков..." 4 ноября 1942 года: "Лучше не говорить‚ что немцы убивают евреев..." 8 октября 1944 года: "Бабий Яр – панихиду запретили". 15 октября: "Был Бахмутский – не принимают в аспирантуру‚ как еврея..."