Читаем без скачивания Петербург Достоевского. Исторический путеводитель - Лурье Лев Яковлевич

Здесь всегда было многолюдно: кафе помещалось в самом оживленном месте Невского, а кормили – дешево и сравнительно неплохо.

Главным яством «Доминика» считались пирожки и кулебяка. Санитарный врач Казанской части, в которой находилось кафе, писал: «Несмотря на 4 камина и 7 вентиляторов, обмен воздуха… недостаточен, зависит это от того, что ресторан посещается такой массой публики, заходящей сюда исключительно наскоро, не снимая даже верхнего платья закусить и позавтракать, что дым от куренья и пар от кушанья не успевает уноситься… почему к 12 часам ночи в столовых точно пар стоит. Ресторан, торгуя в день от 550 до 600 рублей, составляет эту сумму из, средним числом, 40 копеек на посетителя».

Достопримечательностью «Доминика» считались шахматисты (здесь начинали свою карьеру будущий чемпион России М. Чигорин и чемпион мира А. Алехин), шашисты, биллиардисты и игроки в домино. Игра шла на деньги.

В феврале 1844 года Достоевский, вечно страдавший безденежьем, получил от опекуна из Москвы 1000 рублей (сумма, на которую можно было относительно безбедно просуществовать год). Достоевский, никогда не умевший тратить деньги, раздал долги, и к вечеру у него оставалась последняя сотня.

Вспоминает тогдашний его приятель А. Ризенкампф: «На беду, отправившись ужинать к „Доминику“, он с любопытством стал наблюдать за биллиардной игрой. Тут подобрался к нему какой-то господин, обративший его внимание на одного из участвующих в игре – ловкого шулера, которым была подкуплена вся прислуга в ресторане. „Вот, – продолжал незнакомец, – домино так совершенно невинная, честная игра“. Кончилось тем, что Федор Михайлович тут же захотел выучиться новой игре, но за урок пришлось заплатить дорого: на это понадобилось целых двадцать пять партий, и последняя сторублевая Федора Михайловича перешла в карман партнера-учителя».

Кафе-ресторан посещался и другими писателями: Чеховым, Щедриным, он запечатлен на картине К. Маковского и офорте И. Репина.

Казанский собор

Казанская площадь, 2

Казанский собор построен архитектором А. Воронихиным в 1811 году для перенесения в него одной из главных святынь русской православной церкви – Казанской иконы Божией Матери, именем которой он и назван.

Имеющее в плане форму латинского креста, здание обращено к Невскому проспекту вытянутым боковым фасадом, к которому примыкает грандиозная полукруглая колоннада из 96 поставленных в 4 ряда коринфских колонн и с шестиколонным портиком в центре. В соборе в 1813 году похоронен М. Кутузов, командующий русской армией, победившей в 1812 году Наполеона.

Перед собором в 1837 году установлены памятники М. Кутузову и М. Барклаю-де-Толли работы скульптора Б. Орловского.

Казанский собор был начальным пунктом одного из главенствующих православных праздников российской столицы: в день Святого Александра Невского (12 сентября) отсюда совершался крестный ход в Александро-Невскую лавру и обратно.

Посреди Невского проспекта устраивался широкий деревянный помост, по которому медленно двигался крестный ход, сверкая золочеными крестами и древками хоругвей. За духовными лицами тянулись золоченые кареты с императорским семейством. Праздник этот был особенно значим в семействе Достоевского: в этот день в 1846 году родилась Анна Григорьевна.

Достоевский любил Казанский собор. 12 апреля 1877 года он в сопровождении жены отправился на извозчике в банк. На Невском от газетчиков он узнал о начале войны с Турцией. Жена вспоминала: «…Федор Михайлович велел извозчику вести нас к Казанскому собору. В соборе было немало народу и служили непрерывные молебны перед Казанской иконой Божьей Матери… Я только полчаса спустя отыскала его в уголке собора, до того погруженного в молитвенное и умиленное настроение, что в первое мгновение он меня не признал».

Гостиный двор

Невский проспект, 35

Большой Гостиный двор (1785, архитектор Ж. Валлен-Деламот) во времена Достоевского считался самым большим в Европе зданием для магазинной торговли. Он занимает целый квартал, по периметру длина его фасадов больше километра.

К концу XIX века в нижней и верхней галереях Гостиного двора, в прилегавших к нему Малом Гостином дворе, Перинной и Банковской линиях было почти 600 разнообразных магазинов.

Гостиный двор называли в Петербурге «империей купцов». Здесь постоянно работало около 5 000 приказчиков, «мальчиков», кладовщиков, весовщиков, кассиров, бухгалтеров, грузчиков. Это был своеобразный замкнутый социум: подавляющее большинство гостинодворцев происходило из Ярославской губернии и было связано земляческими и родственными отношениями.

Гостиный двор считался самым дорогим и фешенебельным из петербургских торговых рядов, а гостинодворцы – своеобразной торговой аристократией. Он был не только торговым заведением, но и городской достопримечательностью, любимым местом прогулок потенциальных покупателей и, особенно, покупательниц. Отсюда начиналось большинство маршрутов омнибусов и линий конно-железной дороги.

Больше всего посетителей бывало здесь во время вербной недели и на Рождество, когда все классы населения покупали подарки для близких. Вот как описана рождественская торговля в Гостином дворе у Достоевского: «Под арками кишела толпа людей, сквозь которую даже трудно было пробиться. Все это покупало и запасалось на праздники. Под арками же преимущественно продавались игрушки и стояли готовые елки всех сортов, и бедные и богатые. Пред грудой игрушек стояла одна толстая дама с лорнетом и с лакеем в какой-то невозможной ливрее. Даму сопровождал курносый и чрезвычайно потертый молодой человек. Дама щебетала и выбирала игрушки; в особенности ей понравилась фигурка в синем мундире и красных панталонах…

Недалеко от них, у другого вороха игрушек, в толпе покупателей стояли господин и госпожа и долго выбирали, что бы купить, чтоб и хорошо было и подешевле.

– Посмотри, душенька, ведь щелкает, – говорил он своей подруге жизни, показывая ей деревянную пушечку, которая действительно щелкала. – Смотри, видишь – щелкает!

И господин несколько раз щелкнул перед глазами своей озабоченной барыни. Но той хотелось игрушку получше; она с недоумением смотрела на пушку.

– Лучше бы вот хоть эту куклу, – сказала она, безнадежно указав на нее пальцем.

– Эту куклу? Гм… – проговорил господин. – Отчего же, душенька, смотри – ведь щелкает?

Его нахмуренное раздумье, серьезное, озабоченное каждым гривенником лицо свидетельствовало, что деньги доставались ему не даром. Он не решался и, с нахмуренным видом, молча, продолжал щелкать из пушечки. Я не знаю, что они купили…»

Сам Достоевский из всех праздников больше всего любил Рождество и в гостинодворском магазине Лесникова (знаменитом на всю Россию) покупал игрушки своим детям и племянникам. Здесь же покупались елка и елочные украшения. На Рождество 1872 года, по воспоминаниям жены писателя, им была куплена дочери Любе «прелестная кукла и чайная кукольная посуда, сыну – большая труба, в которую он тотчас же и затрубил, и барабан. Но самый большой эффект… произвели две гнедые из папки лошади, с великолепными гривами и хвостами. В них были впряжены лубочные санки, широкие, для двоих».

В Гостином дворе размешались и самые известные в Петербурге книжные магазины. С 1794 года здесь торговали книгопродавцы Глазуновы (из этой семьи вышел известный композитор А. Глазунов), с 1829 года – Исаковы, с 1853-го – знаменитый кни го торговец и книгоиздатель Вольф. Во всех этих магазинах Достоевский часто бывал: через них распространялись его сочинения и принималась подписка на издававшиеся им журналы, здесь же он покупал книги для своей обширной домашней библиотеки.