Читаем без скачивания Академия Родная - Андрей Ломачинский

Вчера нам выпало бегать по болотам, устали как черти, да еще у Шлёмы "БД" совсем по швам расползлись. БэДэ, это не бедэ - это ботинки диверсанта. Добрый дядька Ридкобород сегодня над нашей рейдовой группой сжалился и дал нам самый лёгкий маршрут. А Мама привез для Шлёмы совершенно новые ботинки. Мы все ему обзавидовались, потому что остальные обуты в списанное старьё. В новых ботинках и комуфляже Шлёма смотрелся как настоящий диверсант-разведчик. Получив задание мы построились, козырнули, и Коля, как старший группы, резво скомандывал "бегом марш". Бежали мы метров сорок. Там за углом казармы в тени была курилка, где на лавочке мы и сели неспешно обсудить предстоящий день. Бежать по указанному дядькой Ридкобородом маршруту мы единодушно сочли недопустимой глупостью. Было предложено бежать на автостанцию, откуда спокойно уехать в Бирштонас. Там сойти, пересечь лес, найти указанную поляну и дуб с дуплом. Туда заложить записку с теоретически просчитанным маршрутным хронометражом и вымышленным описанием. А потом... Потом мнения учёных разошлись. Коля предлагал пойти в какой-нибудь буфет, потом на лодочную станцию, а потом в кино на вечерний сеанс. Шлема предлагал в кино не ходить, а прямиком завалить на дискотеку в Пренайский дом культуры. Мне же было как-то параллельно - хоть на танцы, хоть в кино, хоть играем в домино. Кинули монетку, выпало танцевать.

На автостанцию мы прибыли без приключений. Посидели в кустах, пока мимо не проехал "Уазик" с Мамой и Ридкобородом, потом вышли, за двадцать копеек с носа купили себе билеты, сели в атобус и поехали. Первая заповедь диверсанта - лучше плохо ехать, чем хорошо идти! Не доезжая пару километров до Бирштонаса, поросили водителя остановить, вышли посреди леса и взяли по компасу нужный азимут. По прямой до полянки получалось всего километров пять. Однако ломиться через буреломы и чащобы нам показалось неразумным, и мы выбрали облегченный вариант по грунтовой дороге. Получается на пару кэмэ больше, зато комфортней. Вышли мы на эту дорогу, и тут начался знаменитый литовский дождь. Дорога за минуты превратилась в заполненную коричневой жижей канаву. Если по такой часок пошагать, то танцы отменяются автоматически из-за непотребного внешнего вида танцоров. Шлема же нас уверяет, что стесняться нечего - мол на обмундировании защитного цвета маленькая грязь не видна, а большая сама отпадёт. Вот только новые ботинки ему жаль. С этими словами он остановился, снял ботинки и повесил их на наш вещмешок. У нас был всего один вещмешок на всю группу, который мы несли по очереди. Так и пошел он дальше по этой грязюке босиком. Мы же к такому сусанинскому подвигу были морально не готовы, разуваться не стали, хотя Шлемины ботинки несли безропотно.

Шел Шлёма, шёл, да стали у него наколотые стопы болеть. Бросил бы это дело в дикаря играть, обулся бы... А он не хочет. Наткнулись на брошенную покрышку. Шлёма достал нож и сделал какие-то широченные и длинющие чуни, не то лыжи, не то сланцы. А в них еще хуже идти - и ногу трёт, и застревает. Но уж больно потешные говнодавы получились. Решили мы их с собой взять - ребят вечером повеселить, показать, какой Ламин индеец. Связали эти лапти-самопалы и тоже на вещмешок повесили. Идем дальше. Дождь кончился и всё заволокло туманом. Не так, чтобы уж очень густым, но ориентированию не помогает. Пролетели мы полянку, вышли к ручью-оврагу. А на берегу ручья лужок и маленькая ферма-хуторок. На той ферме два крестьянина-лабуса телка забили, мясо здоровыми кусками порубали и повесили под навесом, а сами спустились к ручью коровью шкуру отмывать. Им снизу нас не видно. Сразу так шашлыка говяжьего захотелось...

Шлема достал нож и инструктирует: "Если они назад пойдут, то кукуйте кукушкой, а я пойду немножко мяска умыкну. Я босой и литовцы по следам ни за что не догадаются, что это десантура шалила. Подумают, что бомжи". И нырь в крапиву. Хорошо, что у литовцев на этой фермочке собаки не оказалось. В момент Шлема возник под навесом, подскочил к самой большой ляжке и отпанахал самый первосортный кусищще. А потом согнувшись как боец под пулями, побежал назад. Затем мы все вместе на дорогу выскочили, метров сто тикали по самой глубокой луже чтобы не оставлять следов, а по первому встретившемуся болотцу ушли в лес. Там стали, прислушались. Погони нет, да и вообще не ясно, заметили ли крестьяне пропажу.

Моральное оправдание поступка стереотипно - учения, приближенные к боевым, а в рейде десантура трофеем не пренебрегает. Мясо переложили в полиэтилленовый пакет. Мы всегда брали с собой кулёчки для подножного корма. Теперь дело за малым - определили по карте наиболее вероятные ближайшие огороды, чтоб шашлычок получился как положено - с кинзой-петрушкой, зеленым луком, редиской, огурчиком или что там попадётся. Ну и печёная в костре молодая картошка на гарнир. Соль своя. Огороды оказались на опушке в каком-то полукилометре. Вегетерианской частью обеда разжились вообще без приключений - вокруг ни души, а саперная лопатка дело быстро делает.

На открытой местности переориентировались, взяли новый азимут и через полчаса уже сидели на нужной полянке. А вот и дуб с дуплом. Залезли в дупло - чёрт, там еще записка вчерашней группы не снята, значит Ридкобород здесь еще не был. По времени нам тут надлежит появиться не раньше четырех дня, а пока только полдесятого утра. Делать нечего, придется ждать. Наблюдательный пост мы соорудили на старой расчистке, чтоб издалека увидеть подъезжающий "Уазик". Один сидит в засаде, двое отходят в лес и занимаются шашлыком. Запалили малюсенький костерок, засыпали его травой. Столб дыма идёт вертикально вверх, запах слишком далеко не разносится. Порядок, значит можно и большой костёр палить. Ридкобород хоть вояка опытный, но вряд ли по дыму нас найдёт. Если только на дерево залезет... Свежие следы у дуба мы заблаговременно ветками замели, да забрызгали водой из луж. Получилось довольно плохо, на "после дождя" не совсем похоже, но Шлёма там босиком походил, мол какой-то случайный местный шизик-босяк тут шлялся.

Разыграли на спичках наблюдателя. Выпало мне. Залез я под елку, везде мокро, а на старой хвое тепло и сухо, как в палатке. В "амбразуру" под нижними ветками хорошо просматривается грунтовка - единственная дорога, по которой может ехать Ридкобород. Ждать пришлось не долго, вскоре на краю поля появился "Уазик". Дистанция вполне безопасная для предупредительного свиста. Я свистнул, в ответ два коротких свистка, сигнал принят. Теперь бегом в лес к полянке - уж очень интересно, как Ридкобород будет закладку снимать. Мы собираемся у заранее выбранного куста бузины, здесь нас офицеры ни за что не заметят. Раздается урчание "Уазика", ползущего по залитым ухабам, а потом не совсем стройная песня - луженные глотки полковника и майора орут на весь лес: "Парашютик мне напо-о-омнил над Россией облака...Эх, лучше нету войск на свете, чем десантные войска!" Теперь за следы можно не волноваться - "Уазик" шумно плюхнулся в лужу и, словно тяжелый крейсер, всё смыл громадной волной.

Офицеры остановились, вышли, сладко потянулись. Ридкобород полез в дупло, достал оттуда банку, извлек записку и принялся читать её вслух, нудно и монотонно, как пономарь на похоронах. Однако концовка получилась весьма эмоциональной: "Уроды, чмошники, страусы с гнилыми организмами! Ну кто так в рейды ходит!?" Потом добрый дядька Ридкобород спрятал записку в планшет, и по его довольной морде было видно, что задание у вчерашней группы зачтено как "успешно выполненное". Офицеры расстелили на капоте газетку, порезали колбасы и хлеба, достали по бутылочке пивка. Завтрак на скорую руку, похоже решили подзадержаться на нашей точке. Но тут потянуло ветерком, и как на зло по направлению от нашего костра. Ридкобород повёл носом и изрёк: "Чуешь, Саныч, тут не далеко какая-то гнида костёр палит. Не охота место схрона светить - я уж этим дубком который год пользуюсь. Давай, садись в "Козла", да дёргаем отсюда! По пути покушаем". Начальство уехало, а мы с дружным хохотом высыпали на полянку. Нас обуяло забытое детское чувство, что частенько возникает у пацанов в подобных ситуациях - мы наперебой принялись кривляться и передразнивать офицеров.

Костер уже прогорел, самое время в угли закопать картошку, а сверху повесить шашлык. Тут даже солнышко выглянуло. Вторая заповедь диверсанта - лучше переесть, чем недоспать. Неспешно, но плотно поели, сходили к ручью, почистились, подсушились. Опять смотались к дубу, заложили уже свою писульку. Всё, теперь можно спокойно выходить в цивилизацию. Перед гульками вещмешок с "дарми природы" решено было закинуть в камеру хранения на той самой автостанции в Пренаи, что в пяти минутах ходьбы от части и откуда утром началось наше путешествие. Уже особо не скрываясь, мы пошли к ближайшей автобусной остановке. Расположение остановок и расписание автобусов мы знали - эта важнейшая развединформация загодя коллективно собиралась, кропотливо записывалась и наносилась на карту. Потом эти карты (которые вообще-то были секретными и по идее должны были сжигаться) кочевали на курс годом младше. У нас сейчас записи предыдущих лет. Согласно им первый автобус должен был вскоре подойти, поэтому надо спешить. Подошла Колина очередь нести вещмешок. Пошли напрямки, а это через скошенное овсяное поле. Колкая стерня впилась в босые Шлёмины ноги и тот обул свои лыжи-говнодавы. Последние сто метров уже бежим, что есть мочи - к остановке подходит автобус, расписание за год не поменялось.