Читаем без скачивания Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия - Ольга Михайловна Палагина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Благо малыш находился с другой стороны двери.
Из кухни впопыхах прибежала жена, испуганная звуками очередного разбившегося стекла.
Увидев картину маслом, она с улыбкой заключила:
– В сё-таки надо было сегодня поспорить с тобою на шампанское!
С порезанными пальцами обеих рук, многочисленными ушибами головы и ссадинами по всему телу, как следует утешенный и вдохновлённый на новые подвиги своею доброю любящею женою, Николай Владимирович, слегка постанывая, поздно вечером лежал на коленях у супруги.
Она некоторое время ласково гладила его по голове, а потом неожиданно шлёпнула ладошкой его по лбу со словами:
– Чего ты стонешь?..
Муж посмотрел на неё недоумевающим взором.
– Ну, так я раненый боец…
– Ты… раненый боец, если ты не занят сексом, то и не стони…
Он довольно ухмыльнулся и потянулся к ней с поцелуями и ласками… и никакие гематомы, ссадины и порезы уже не могли его остановить…
Через некоторое время Николай Владимирович мужественно готовился встречать грядущий день, сладко засыпая в объятиях своей любимой супруги в собственной постели, теперь строго на своей половине кровати!
* * * * *
В небольшой уютной деревушке под многозначным названием Косы, соседствующей с той, где вчера отличился Петька Рогов, изрядно подшутивший над своей «любимой» тёщей, тем временем начали разворачиваться прелюбопытнейшие события.
Проживал в этой деревушке одинокий пенсионер, вдовец лет шестидесяти пяти. Окружающие обращались к нему просто по отчеству – Палыч. Дети его давно уехали в город за лучшей жизнью, а он в одиночестве коротал свои дни на пенсии в деревне на свежем воздухе, возясь со своим любимым огородом. По соседству с Палычем проживал мужичок по имени Толик, которому было лет около пятидесяти. Тоже одинокий, но никогда не имевший ни жены, ни детей и нигде никогда толком не работавший. Однако он находил способы, как заработать на своё скромное существование, занимаясь заурядным самогоноварением: гнал для себя да на продажу. Эту «амброзию», как он её называл, употреблял он в полном одиночестве и иногда в непомерных количествах. В общем, слыл среди местных тихим выпивохой. А так как по известным причинам не стало газа, на котором он обычно грел древний самогонный агрегат, пришлось ему затопить старенькую баньку – самогон-то как-то гнать надо. На свадьбу вот родственники заказали как раз несколько литров. Деньги-то нужны, да и для себя любимого литр-другой выгнать надо бы.
Баньку он затопил, процесс как следует наладил, уже несколько литровочек первача на полочке в баньке полнёхоньких встало. Толик подбросил в печь ещё пару полешек, процесс пошёл полным ходом, и из трубки самогонного аппарата живо закапала прозрачная, специфически пахнущая жидкость. Тесное помещение старенькой баньки наполнилось ароматом первача и лёгкого запаха дыма от берёзовых дров.
Тут же, в уголке своей тесной баньки, сидя на старой облезлой табуретке, Толик с чувством и толком смаковал свою «амброзию». Приговаривая одну из своих любимых поговорок: «Рюмка, рюмка, огуречик – похмелился человечек!», он закусывал солёным огурцом прямо из трёхлитровой банки, усердно кряхтя и нещадно морщась, пафосно оттопырив при этом оба мизинца.
Дровишки мирно потрескивали в печной топке. Свечки, расставленные в рюмках, тускло освещали тесное помещение бани. Пьяненьким умишком в сладком предвкушении он уже вовсю прикидывал свой гипотетический барыш…
Как вдруг раздался оглушительный взрыв…
Старенькая кирпичная печь, со страшной силой вздрогнув, подпрыгнула вместе с самогонным аппаратом, исторгнув из себя клубы густого искрящегося дыма, быстро наполнившего собою всё пространство, перемешиваясь в воздухе с пыльной взвесью. Песок с глиняной пылью резвыми тонкими струйками посыпался из швов взбеленившейся, пыхающей огнём и дымом печки.
Толик весь обмер: «Ёк макарёк!!!»
Он так и сидел на своей облезлой табуретке с вытянувшимся глупым лицом, словно пень, держа недопитую рюмку в руке с оттопыренными мизинцем, как вдруг ещё раз бабахнуло!
Печка, снова вздрогнув, подпрыгнула в этот раз ещё выше, с грохотом сбросив на пол старенький самогонный аппарат. Из швов, смешавшись с песком и пылью, на сей раз пулями повылетали разнокалиберные куски запёкшейся глины вперемешку с осколками старого кирпича. Словно боевые реактивные снаряды они начали сечь со всей дури всё, что только вокруг было, пробивая насквозь банки с первачом и рекошетя от стен и тазиков. Со свистом, больше похожим на свист пуль, они пролетали над непутёвой головой сжавшегося от ужаса и побледневшего Толика, который словно заведённый Ванька-встанька успевал весьма проворно и своевременно пригибаться.
Один кусочек, красиво и точно отрикошетив, попал прямо в рюмку озадаченного Толика, разбив её в дребезги прямо в дрожащих руках несчастного. Ещё один со свистом угодил по банке с огурцами. Другой, покрупнее, отскочив от стены, от тазика и от печной трубы, со свистом зарядил Толику прямо под левый глаз.
Всё беспросветно заволокло густым дымом. Где-то внутри баньки трагично трещала окончательно расползающаяся по швам старенькая печь, и слышен был звук бесконечно стекающего струйками с полок самогона.
Толик на согнутых трясущихся ногах попытался было выбраться из этого дымящегося ада, но присутствующий в его организме алкоголь и безотчётное чувство страха не сразу дали ему это сделать. Его накрыло чувство лёгкой паники, начал душить кашель, он долго нащупывал выход, хоть дверь и была открыта настежь.
Выскакивая из дымящейся бани, как чёрт из табакерки, выпучив свои безумные от страха глаза и беспорядочно махая руками, он нечаянно споткнулся о высокий порог и тут же распластался ничком прямо на траве…
Тут, милые дамы и господа, мы сделаем небольшое отступление от этого увлекательного повествования, чтобы подробно и в мельчайших подробностях раскрыть всю предысторию произошедшего инцидента…
Надо сказать, что начало для этой забавного случая было заложено ещё с прошлой зимы, когда Палыч – одинокий пенсионер, известный всем своею особой хозяйственностью и рачительностью, в одно прекрасное утро обнаружил, что у него куда-то пропадают дрова!
Хранил он их в специальных добротных поленницах: берёзовые, сухие, ещё в прошлом году собственноручно колотые, аккуратненько уложенные по всем правилам хранения ровнёхонькими штабелями.
И тут оказывается, что кто-то нагло их у него, у пенсионера, подворовывает!
Взялся он было дежурить. Ночами в темноте без света сидел, неотрывно глядя на свой освещённый двор. Свет во дворе он теперь оставлял на ночь в обязательном порядке, в надежде спугнуть всё-таки вора. Утром пораньше вставал, искал следы воришки на снегу вокруг поленниц – НИЧЕГО! Палыч весь извёлся! Время идёт – дрова пропадают. Соседям пожаловался, а у них, оказывается,
