Читаем без скачивания Начало пути - Алексей Игоревич Ильин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выпалив всё это, я заметил, как Гвэйн одобрительно кивнул головой. Я скоро с этой псиной свихнусь. Такое чувство, что он сам побывал на десятке дуэлей и теперь проверяет, правильно ли я всё делаю. Оставив секундантов обоих сторон стоять с приоткрытыми ртами, я прошмыгнул между Гараниным и Демидовым и бегом побежал к своей спальне. Уже возле лестницы меня настиг удивленный Ромкин голос:
— Где мы эти чертовы пистолеты достанем?
— Это не мои проблемы, — я, как Гриша совсем недавно, пожал плечами. — И да, оружие должна предоставить вызывающая сторона! — проорал я в сторону двери и уже окончательно отвернулся от неё, начав своё восхождение наверх.
Но тут меня отвлёк Гвэйн. Оборотень обошёл застывших в ступоре секундантов обеих сторон и подошёл к тумбочке, на которую студенты складывали письма, чтобы их утром отослали адресатам. Посмотрев на меня взглядом мученика, он протиснул лапу в небольшую щель между тумбочкой и стеной, слегка сдвинув при этом мебель, и вытащил конверт.
Я подошёл к нему и увидел, что это было моё письмо родителям, которое я так долго вымучивал и карябал левой рукой. Вот, значит, почему Александр ничего не получал. Это письмо просто никто не отправлял, и оно не покидало пределов гостиной факультета. И никаких теорий заговоров.
Я подобрал конверт и сжал его в кулаке, безжалостно сминая. Только со мной такое могло произойти. Ну что за закон всемирного невезения?
В гостиной все ещё стояла тишина. Все присутствующие, не только секунданты переваривали новость об оружии, затребованном мною для дуэли. Продолжая комкать в руке злополучное письмо, я подошёл к секундантам и злорадно протянул:
— Да, совсем забыл, вызывающая сторона должна предоставить оба пистолета, не только свой. Они всегда идут парой.
Глава 7
Условия дуэли были озвучены, и я со злорадством наблюдал, как целых три дня представители обоих факультетов бегают, выпучив глаза, пытаясь найти искомые дуэльные пистолеты.
Количество отправленных домой писем зашкаливало. Но… Но заключалось в том, что посылки из внешнего мира были запрещены. А меня не волновало, где вызывающая сторона будет на территории школы искать то, что позволит дуэли состояться.
В дуэльном кодексе чётко было прописано, что именно вызывающая сторона обеспечивала все невменяемые условия вызываемой стороны для проведения дуэли. И то, что об этом все благополучно забыли, меня заботило в последнюю очередь.
Даже мои секунданты решили помочь горе-дуэлянтам и готовы были оплатить покупку комплекта пистолетов, если бы кто-то его продал. К слову, удовольствие это было сильно не из дешёвых. У меня в связи с этим нездоровым энтузиазмом промелькнула мысль, что абсолютно все студенты школы очень сильно хотят от меня избавиться. Настолько, что готовы приложить к этому максимум усилий и много личных средств.
Но помощь моих, так называемых друзей, никак не помогла этой дуэли состояться. Нет оружия — нет дуэли. И меня это не могло не радовать.
— Ещё раз озвучь правила, — Роман непривычно нахмурившийся примостился рядом со мной на диване, откуда я, сидя рядом с Гвэйном, наблюдал за устроенной мной же самим суетой.
— Отмеряется расстояние в десять метров, ставятся барьеры, от каждого края соперники расходятся на расстояние семи метров, останавливаются, а потом по сигналу секундантов разворачиваются друг к другу лицом и начинают сходиться, направляясь к барьеру…
— Ты забыл добавить, что участникам на момент дуэли не должно быть меньше четырнадцати лет, и что выстрелить каждый может только по одному разу, — я подскочил и уставился на стоявшего возле входа крёстного.
Слава поджал губы и скрестил руки на груди, прожигая меня недовольным взглядом. Он настолько тихо материализовался в гостиной, что на него все обратили внимание только тогда, когда он открыл рот.
— Да, и это тоже, — мой тихий голос в полной тишине прозвучал, как удар колокола.
— А поведай мне, Наумов, откуда такие познания в дуэльном кодексе Тёмных магов времён Лазаревых? — вкрадчиво поинтересовался Троицкий.
Глаза Гаранина расширились, и он так на меня посмотрел, что мне даже неудобно стало.
— Это более древний кодекс, — медленно ответил я. — Гораздо более древний, чем Лазаревы. Даже более древний, чем Первая магическая война, да даже древнее Первой разрушительной войны. И это исторический факт, между прочим. На таких дуэлях погибали перспективные и талантливейшие люди. Я читал об этом кодексе. Поэтому сделали сноску в виде выбора оружия. Но я не знал, что именно этот кодекс приняли Тёмные.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться. К перспективным и талантливейшим личностям тебя никто в здравом уме из присутствующих в этой гостиной отнести не сможет. И да, считай, что я тебе поверил, — крёстный ещё больше стиснул зубы. — К несчастью, я не могу вас остановить, глупые мальчишки, дуэли между магами не запрещены. К сожалению, вам обоим уже исполнилось четырнадцать лет. Скажу только, что Александр очень недоволен.
— И в чём выражается недовольство Александра Наумова? — тихо спросил Роман. Слава удивлённо на него посмотрел, но тем не менее ответил:
— К сожалению, здесь слишком много девушек, чтобы я смог процитировать Наумова, не оскорбляя их слух.
— Так вы нам не запрещаете драться? — я с надеждой посмотрел на крёстного. «Ну запрети, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит?»
— Я уже сказал, что к моему глубочайшему сожалению, я не могу этого сделать, — процедил крёстный. — Более того, я разрешу получить одну посылку, где будут находиться искомые предметы. Вот только, — Алекс позволил себе скупо улыбнуться, — мне будет безумно интересно посмотреть на это чудо, которое даже на аукционах уже лет сто не появлялось. Мы с Александром Юрьевичем лично узнавали по своим каналам.
— О спасибо, Прекраснейшая, — прошептал я так тихо, что меня расслышал только развалившийся рядом со мной Гвэйн.
Оборотень покосился на меня, и мне показалось, что в его взгляде промелькнуло осуждение. Дожились, уже волк меня осуждает. Я резко встал и направился в спальню, не глядя больше ни на кого. Да, я боюсь этой дуэли и что? И да, мне абсолютно наплевать на то, что это как-то отразится на такой эфемерной вещи, как честь. Тёмных никогда не беспокоило, что о них думали другие. Почему я в этом должен хоть как-то отличаться
