Читаем без скачивания Дитя Всех святых. Перстень со львом - Жан-Франсуа Намьяс

Раньше с Франсуа не случалось ничего подобного. Он воспринял новую ситуацию всей глубиной своего существа. Несправедливость, которую учинили его крестной, подло лишив ее законного наследства, вызвала в нем негодование, вполне естественное для будущего рыцаря. В своем воображении он всех теперь поделил на два лагеря: на хороших — друзей Жанны и короля Франции, и плохих — союзников зловещего Жана де Монфора и Эдуарда Английского. К тому же война в Бретани заставляла его думать о перстне со львом.

Эта драгоценность — рычащий золотой лев с рубиновыми глазами, — которую Гильом носил на пальце, все больше очаровывала Франсуа. Отец говорил ему, что у кольца есть своя история, и ребенок тысячу раз умолял Гильома рассказать ее. И тысячу раз получал ответ:

— Расскажу, когда отправлюсь на войну.

Когда война приблизилась к родному порогу, Франсуа де Вивре втайне стал надеяться, что отцу придется уехать и он, Франсуа, узнает, наконец, историю этого льва.

Мальчик не ошибся. Это случилось на праздник св. Якова, в первый майский день 1342 года. К своему зятю приехал Ангерран де Куссон — известить, что французское войско, возглавляемое самим королем, подступило к границам Бретани, и они получили приказ присоединиться к нему.

Хоть Франсуа и рад был снова повидать крестного, которым он восхищался почти так же сильно, как и отцом, но на уме у него было одно — история перстня. Весь день ему не сиделось на месте, и он надеялся, что отец не забудет своего обещания.

И Гильом не нарушил слово, данное старшему сыну: вечером того же дня он велел устроить пир в трапезном зале замка, в том самом, что занимал одну из сторон квадратной мызы. Никогда еще столько факелов не освещали это просторное помещение, никогда еще стол не был здесь накрыт с таким великолепием. Во главе его бок о бок сидели Гильом и Маргарита, первым справа был Ангерран, первым слева — Франсуа. Пир удался на славу. Впервые в жизни Франсуа получил право на кубок чистого вина, который был принужден осушить одним духом под смех и подбадривающие выкрики присутствующих.

Когда ужин подходил к концу, Гильом де Вивре потребовал тишины и велел принести из нижнего зала Эдовой башни щит «пасти и песок». Когда приказание исполнили, и щит был возложен перед Гильомом на стол, он взял слово.

— Рыцарь, уезжающий на войну, не может быть уверен в том, что вернется. Поэтому я обязан рассказать своему сыну то, что ему следует знать о роде де Вивре, — на тот случай, если завтра ему придется стать его главой после моей смерти.

И Гильом поведал историю, которую знал каждый сидящий в зале, кроме Франсуа, — о подвигах Эда в 1249 году, во время Седьмого крестового похода, и о посвящении его в рыцари святым королем Людовиком. Франсуа следил за рассказом с жадным вниманием, время от времени бросая взгляд на щит «пасти и песок». Объяснив, наконец, происхождение девиза и боевого клича рода де Вивре, Гильом ненадолго умолк. В зале царила полнейшая тишина, но по-настоящему никто, кроме Франсуа, взволнован не был.

Его отец продолжил:

— Сын мой, когда я умру, что может случиться со мной уже завтра, именно ты получишь право носить наш перстень как старший из Вивре. Но прежде чем получить рыцарское посвящение и надеть этот перстень на руку, ты должен знать, кто такой лев. Сын мой, знаешь ли ты, кто такой лев?

В этот миг Франсуа почувствовал на себе взгляды всех собравшихся в зале, — а их оказалось очень, очень много.

Мальчик сумел лишь отрицательно покачать головой. Гильом прикрыл глаза. Его страстный голос зазвучал среди благоговейной тишины:

— Лев — царь зверей, поскольку он, как и Господь наш Иисус Христос, сын Святой Девы. Он широк спереди и узок сзади. Хвост его с кистью на конце должен внушать нам страх перед грехом, ибо олицетворяет собой правосудие Божие. Когда лев разъярен, он попирает землю, а, спасаясь от погони, заметает следы хвостом. Он спит с открытыми глазами, а львица рожает мертвого львенка, который воскресает на третий день от грозного рева самца…

Гильом склонился к своему сыну.

— И еще тебе надобно знать, что лев — друг людей и не страшится ничего, кроме белых петухов, огня, скорпионов и скрипа дверного.

Это было все. Гильом завершил свою речь. Он встал и поднял кубок; все присутствующие последовали его примеру.

— Пью за войну и за короля Франции! Мой лев!

Клич загремел, подхваченный от одного конца стола до другого, и Франсуа совершил круг почета на воздетых руках отца. На своем триумфальном пути он видел мужчин, потрясающих кулаками над головой, и женщин, посылающих ему воздушные поцелуи. И только его брат Жан даже не взглянул на него. Безразличный ко всеобщему воодушевлению, он сидел, подперев щеку, и о чем-то размышлял…

Гильом де Вивре и Ангерран де Куссон отбыли на следующий же день, и с этого момента для Франсуа началась другая жизнь. Отец то приезжал, то снова уезжал, поскольку война в Бретани велась с перерывами. О ее превратностях Франсуа узнавал непосредственно из отцовских уст во время его возвращений и старался запомнить все как можно лучше.

Вначале чуть не произошло решительное столкновение. Когда Эдуард III высадился со всем своим войском в Бресте 30 октября 1342 года, Филипп VI устремился ему навстречу и преградил англичанину путь возле Ванна. Но битва так и не состоялась, потому что в последний момент вмешался папский легат и потребовал перемирия. Гильом вернулся домой. Перемирие продлилось всего один год. Вновь рыцарю де Вивре пришлось уехать в августе 1343 года. Война в Бретани возобновилась, хотя и с меньшим размахом, ибо французский и английский короли решили больше не рисковать в этой распре своими войсками. Боевые действия велись исключительно силами бретонцев, приверженцами Жанны де Пентьевр с одной стороны и Жана де Монфора — с другой. В перерывах между походами и осадами Гильом возвращался домой. Чаще всего это происходило зимой, потому что с наступлением холодов затихала всякая военная активность.

Так продолжалось до июля 1346 года. Ближе к середине месяца в Вивре долетела новость: Эдуард III опять высадился со всей своей армией, на этот раз в Сен-Ваас-лаУге, на полуострове Котантен. Уже ни у кого не оставалось сомнений: он хочет нанести решительный удар и страна стоит на пороге значительных событий.

Подтверждения этому не пришлось долго ждать. Месяц спустя английский король стоял уже под стенами Парижа. В великой спешке Филипп VI призвал всех своих вассалов к оружию. Гильому де Вивре опять предстояло уехать.

Отъезд состоялся 12 августа 1346 года. Лев и волчица нежно распрощались. Гильом должен был присоединиться к французскому войску в Сен-Дени. Поцеловав отца перед разлукой, Франсуа долго смотрел с замковой стены, как тот удаляется в сопровождении оруженосца, везущего щит «пасти и песок». Франсуа был горд, что знает отныне скрытое значение их герба. Он мечтал о том дне, когда ему самому придется вот так же уехать, оставив родных и близких… Нет, ничто не сравнится с участью рыцаря, и нет ничего прекрасней войны!