Читаем без скачивания Божий дом - Роберт Шекли

Спустившись с минарета, он попрощался с женой.

— Мне надо уехать и кое-что совершить.

— Ты надолго?

— Трудно сказать.

— А в чем дело?

— Нужно починить главный миф, поддерживающий Вселенную и всю прочую жизнь.

— А я-то думала, что мы создадим наш собственный миф!

— Конечно, создадим. Займемся этим сразу же, как я вернусь.

Прекрасная темноволосая Летайа отнюдь не радовалась тому, что он уходит прежде, чем они как следует познакомились. Астурас вновь заверил ее, что вскоре вернется и сотворит совместно с ней новый миф, решительно отличный от того, который предстоит чинить, миф, касающийся их обоих. Летайа просила не задерживаться надолго. С чем он и отбыл.

Астурас летел сквозь черноту космоса. Стремительно, изо всех сил, не позволяя себе задержаться и подурачиться со звездами и планетами, рассыпанными на его пути, как зерна бриллиантовой пыли. Он миновал Млечный Путь, даже не нырнув вглубь, отказывая себе в любых забавах во имя главной цели.

И вот он добрался до большого, смрадного от старости фабричного здания. Оно было сложено из серых строительных блоков, оставшихся от других объектов Вселенной. Странное было зрелище — здание просто висело в пространстве. Вывеска над входом отсутствовала: те, кто мог найти это место, ни в каких вывесках не нуждались.

Войдя, Астурас очутился в огромном зале, большую часть которого занимал исполинский ткацкий станок. И кто-то на этом станке работал: нити бежали вдоль и поперек во всех направлениях, сверкали и блестели, пересекаясь и исчезая в бесконечности.

Раздался голос.

— Чем могу тебе помочь?

Обратив взор вниз, Астурас увидел паука, вернее, паучиху — тварь была женского пола.

— Ты и есть Ткач миров? — осведомился Астурас.

— Имею честь носить такое прозвание, — ответила паучиха.

— Мне нужно найти одну отдельную нить.

— Какая из них тебе понадобилась?

— Та, что предотвращает надвигающуюся гибель Вселенной.

— Знаю, о какой ты ведешь речь, — сказала паучиха. — Недавно нить начала подергиваться, и я сказала себе: «Значит, кто-то вот-вот явится воспользоваться ею».

— За тем я и пожаловал.

— Изволь, я покажу тебе эту нить.

У паучихи было множество проворных конечностей, и, погрузив их в бесконечную паутину нитей, она ловко извлекла одну из них.

— Ну вот та, которую ты ищешь. Теперь возьми ее в руку.

Астурас взял нить и слегка подергал. Откуда-то издалека донесся слабый крик.

— Это еще что? — изумился Астурас.

— Это Декстер. Нить тянется именно к нему. В метафорическом смысле, конечно в твоих целях вполне надежно.

— В таком случае последую туда, куда ведет нить. Большое спасибо. Очень признателен.

— Не стоит благодарности, — заявила паучиха и вернулась к прежним своим занятиям, каковы бы они ни были, пока их не прервал Астурас.

Глава 19

Эдгар Аллан Декстер, владелец «Сверхъестественной службы Декстера», сидел у себя дома в городке Свит-Хоум, штат Орегон, в настроении весьма самодовольном.

Не часто случается, что смертным выпадает шанс получить такую работу: она предназначалась богам, но тем оказалось лень ее выполнять. Смертные, занятые на божеской работе, не могут не сознавать, что им повезло.

Эдгар Аллан Декстер принадлежал к числу подобных счастливцев. Много лет назад он очутился в нужном месте в нужное время, и ему довелось оказать заезжему божеству услугу, избавив от затруднений, пусть скоротечных и несущественных, но все равно раздражающих. В благодарность божество обещало Декстеру встречную милость. И Декстер додумался попросить о работе в промежуточной области, затрагивающей как богов, так и людей, а точнее, в области их взаимоотношений. Божество придумало такую работу, и Декстер стал чем-то вроде полубожественного уполномоченного по жалобам.

Сама по себе работа была синекурой: Декстеру платили, а он не делал почти ничего, поскольку отношения богов и людей находились тогда на точке замерзания. Вместе с работой он приобрел статус полубога и возможность вести одновременно несколько интересных жизней. Такая удача выпадает разве что раз на веку: привлечь внимание небес — почти то же, что привлечь внимание Голливуда.

Одна из жизней Декстера протекала в Америке XX века, где он выступал посредником между богами и людьми. В другой жизни он жил на Барбари-Коуст в Сан-Франциско, в XIX столетии, и управлял известным игорным заведением. В третьей он попал послом в Париж от Белого дома Томаса Джефферсона.

В двадцатом веке он считался пенсионером, был счастлив в семейной жизни и поселился в Орегоне, в Свит-Хоум, где выращивал розы. И, перепрыгивая из одной жизни в другую, он мог замедлять процесс старения тот шел черепашьими темпами. Он и понятия не имел, как боги ухитрились даровать ему жизнь одновременно в прошлом и в настоящем. Однако полагал, что это ловкий фокус, и не задавал лишних вопросов.

Все шло — лучше не придумаешь, и тем не менее, когда в его кабинет в Свит-Хоум вошел высокий посетитель, похожий на бога, он понял, что пробил час расплаты.

Декстер позвонил жене по внутренней связи и попросил подать гостю глазированные булочки и сливочный сыр. Предложил богу кресло и осведомился: не угодно ли, чтобы хозяин помыл ему ноги?

— Благодарю, это старомодно, — отказался Астурас. — Я пришел побеседовать об одной недавно всплывшей проблеме.

— Надеюсь, я не совершил ничего плохого.

— Побеседуем, посмотрим. Кажется, некоторое время назад тебе звонил человек по имени Артур Фенн?

— Да, человек звонил. Только я не помню, как его звали.

— Это был Артур Фенн. Он просил тебя о помощи.

— Действительно просил. Я ответил отказом.

— Плохо, — откликнулся Астурас.

— Но откуда было мне знать, — воскликнул Декстер, пожав плечами, — что он важная шишка?

— Ты поступил опрометчиво, Декстер. Ты позволил этому типу пролезть в Божье царство на ощупь, без должного руководства, и он заключил крайне невыгодное соглашение с объявленным вне закона богом по прозванию Листячок.

— Я и не знал об этом.

— Наверное, не знал. А следовало бы. Тебе не приходило в голову, что следует доложить об инциденте кому-то из богов-покровителей?

— Я решил, что все утрясется само собой.

— И ты ошибся. Если только твое «само собой» не подразумевало гибель Вселенной.

— Как — Вселенной? Всей Вселенной?

Астурас мрачно кивнул.

— Мне кажется, тебе захочется устранить вред, порожденный твоей же небрежностью. Прошу тебя участвовать в спасении Вселенной, которую ты столь бездумно поставил под угрозу.

— Буду рад сделать все, что смогу. Ведь это и моя Вселенная, в конце концов. Могу я спросить, какое отношение Артур Фенн имеет к гибели Вселенной?

— Нет, не можешь.

— Честно говоря, не знаю, как приступить к делу.

— Войди вновь в контакт с Артуром, предложи свое содействие, глядишь, и всплывет какой-нибудь способ улучшить ситуацию.

— Это пророчество?

— Лучше сказать — предчувствие.

— Приступаю немедленно.

Астурас повернулся и направился к двери. Декстер крикнул вдогонку:

— Эй! Не останетесь ли вы на лососину с булочками?

— У меня нет времени на болтовню, Декстер… И у тебя тоже.

Глава 20

Тем временем Астурас, расставшись с Декстером, приступил к дальнейшим действиям. Он достал радиотелефон, которым был наделен при рождении, и набрал номер, сложный, иррациональный, включающий мнимые числа.

— Главное управление вселенской помощи. У аппарата Моника.

— Моника? Сдается мне, я тебя не знаю.

— Я сильфида из секретарского резерва, замещаю постоянного оператора.

— Говорит Астурас. Что у нас неладно?

— Неладно?

— Что происходит опасного, угрожающего всей Вселенной?

Астурас постарался говорить отчетливо, чуть не по слогам, недоумевая, зачем нужно так часто менять персонал. Казалось бы, если вы заняты таким важным делом, как защита Вселенной, не стоит возражать даже против сверхурочной работы…

— Да, сэр. Передо мной справка. Вселенной угрожают события, связанные с Купидоном.

— С Купидоном? Ты уверена, что с Купидоном?

— Так утверждается в справке, сэр.

— Ладно. Что там еще говорится?

— Как первоисточник вселенских тревог и бедствий указан некто по имени Артур Фенн. С ним должно случиться нечто исключительное.

— Что именно?

— Фенн должен быть поражен стрелой Купидона, что вынудит его влюбиться в богиню Меллисенту.

— В Меллисенту? Никогда не слышал ни о какой Меллисенте.

— Заурядная юная богиня, сэр. Правда, очень хорошенькая, как юным богиням и положено.

— Где это должно произойти?