Читаем без скачивания Эхо выстрелов в Далласе - Виталий Петрусенко

Вывод из неприглядной истории напрашивается сам собой: у официальных властей и независимых расследователей остается еще большой простор для изысканий. Интересно найти «шутника», управлявшего второй серой «каретой», и расспросить, кто дал ему указание вести игру в «кошки-мышки». Интересно узнать, при каких обстоятельствах «потерялись» ручки бронзового гроба. Таких вопросов в спектакле с маскировкой и других эпизодах бетесдовской аферы множество.

Лифтон спросил 75-летнего адмирала в отставке Гэллоуэя, управлял ли он серой «каретой». Тот ответил, что он сел на переднее сиденье, но повел машину другой человек. На вопрос, зачем нужна была вторая серая «карета», Гэллоуэй заявил, что никакой второй «кареты» не было. Лифтон не добился у него ничего, кроме следующего заявления: «Насколько мне подсказывает память, впервые за много лет убит президент. Он был очень популярным президентом, и я могу понять, почему возникла сумятица в сознании многих людей. Я пытаюсь реконструировать все это в моем собственном сознании, но имеются определенные вещи, которые совершенно не укладываются в моей голове». О каких «определенных вещах» говорил Гэллоуэй? Он это не пояснил.

Сетуя по поводу «сумятицы в сознании многих людей», адмирал Гэллоуэй в сущности признал отсутствие четкой и ясной картины того, что происходило до вскрытия и во время него. Сходные оценки — «путаница», «неразбериха» — звучали и в отношении событий после вскрытия. Они давались, как мы помним, сотрудниками комиссии Уоррена. Получается, таким образом, что «лучшее свидетельство», которое не должно вызывать никакого двойственного толкования, породило сумятицу, неразбериху. И все началось с перелета из Далласа в Вашингтон. Вернемся к нему еще раз и взглянем на него глазами экс-президента Джонсона, изложившего свою версию в первой главе мемуаров.

На борту «ВВС-1», как теперь установлено, дольше всего у гроба в хвостовой части самолета дежурили Жаклин и генерал Макхью. Но Джонсон сообщает, что «возле гроба оставались, словно неся траурную вахту над сраженным лидером, советники покойного О'Доннелл и О'Брайен». Экс-президент тем самым подчеркивает, что у гроба находились наиболее близкие к покойному советники из так называемой «ирландской мафии» Белого дома. И кому может прийти в голову, что они разрешили выкрасть труп.

Мы узнаем, что во время полета ни Джонсон, ни его приближенные якобы не чувствовали никаких трений между собою и людьми Кеннеди, хотя Манчестер показал довольно ярко и убедительно обратное.

В конце первой главы мемуаров Джонсон пишет, что на аэродроме Эндрюс, направляясь к поджидавшему его вертолету, он вдруг вспоминает сказанные однажды кем-то слова: «…президент США — самое одинокое существо в мире». «Но мои мысли, — писал Джонсон, — продолжали возвращаться к госпоже Кеннеди, которая в тот момент сопровождала тело ее мертвого мужа в госпиталь ВМС в Бетесде, и я знал, что мое одиночество не шло ни в какое сравнение с ее одиночеством, с отчаянием, сжимавшим тисками ее сердце».

Если отбросить сентиментальность мемуариста, то четко проступает смысл написанного. Джонсону, как нам кажется, очень хотелось зафиксировать, что у него отсутствовали малейшие подозрения в отношении перевозки мертвого тела. Все было просто, говорит он нам. Труп Кеннеди отбыл в Бетесду в сопровождении Жаклин.

Что же произошло в госпитале ВМС в Бетесде? Попытаемся разобраться в нескольких эпизодах, случившихся до начала вскрытия.

Загадочная «Жестянка»

Участники тайного сговора по каким-то, точно известным только им, причинам вынуждены были дважды вносить труп в морг, расположенный в задней части госпиталя, прямо противоположной центральному входу: первый раз — в «жестянке», второй — в роскошном бронзовом гробу.

Вначале его вносили 7–8 человек в штатском — эдакие «битюги», как назвал их один из свидетелей происходившего — младший медицинский работник, флотский унтер-офицер первого класса Деннис Дэвид. Они подъехали в черном «кадиллаке», приспособленном под катафалк, без номерных знаков.

Приобщение Дэвида к числу заговоривших свидетелей произошло следующим образом. Весной 1975 года, чтобы замять всплывшие факты возможной причастности ЦРУ к убийству президента Кеннеди, комиссия «видных граждан» под председательством вице-президента Нелсона Рокфеллера[12] решила «расследовать» соответствующие обвинения в адрес разведывательного ведомства. Газета «Ньюс сан» в небольшом городке Уокиган (штат Иллинойс) поместила серию статей об этих слушаниях, которые, как и предполагалось, «избавили» ЦРУ от какой-либо причастности к убийству. В редакцию «Ньюс сан» позвонил лейтенант медицинской службы ВМС в отставке, бывший сотрудник центрального военно-морского госпиталя Дэвид. Под впечатлением этих статей Дэвид предложил газете опубликовать свои воспоминания о «малоизвестных событиях» 22 ноября 1963 года, чему он явился свидетелем. Редакция согласилась с предложением и условием Дэвида — не называть его фамилию. Дело происходило в графстве Лейк (лейк — озеро), и «Ньюс сан» представила читателям своего информатора как «человека из озерного графства».

«Несколько тысяч человек собрались на лужайке в ожидании прибытия траурного эскорта, — вспоминал «человек из озерного графства». — В госпитале охрана стояла у каждой двери, никому не разрешалось пользоваться лифтами без специального разрешения. Мы все были напуганы до смерти. Носились слухи о заговоре, никаких поблажек никому не делалось. Тело Кеннеди было доставлено в автомобиле-катафалке без номерных знаков и внесено через заднюю дверь. Официальный эскорт, прибывший с аэродрома, доставил к парадному входу госпиталя лишь пустой гроб».

Эта удивительная информация прошла в тот момент фактически незамеченной. И лишь спустя два с половиной года она попалась на глаза независимому расследователю из штата Теннесси Уолласу Майламу, который переслал вырезку Лифтону. Для последнего это было истинным кладом. Лифтон разыскал «человека из озерного графства», и, когда его, как и других свидетелей, освободили от обязательства хранить молчание, Дэвид осмелел и сбросил инкогнито.

Один из патологоанатомов — Торнтон Босуэлл — предупредил Дэвида, что ожидается «неофициальное» прибытие тела мертвого президента. Теперь же Босуэлл открещивается от своего бывшего подчиненного и уверяет, что, кроме официального прибытия (имеется в виду в бронзовом гробу), никакого другого не было…

В каком виде был доставлен труп президента в секционный зал морга? Напомним, что во второй раз, согласно докладной записке Сайберта и О'Нейла, труп был в простыне, а голова в дополнительной повязке, пропитавшейся кровью. В простыне он был отправлен из Далласа. А что касается первого, тайного, прибытия, то помощник прозектора Пол О'Коннор рассказывает следующее:

— Мы открыли этот дешевенький гроб-«жестянку». Труп лежал в резиновом мешке. Мы расстегнули «молнию», шедшую вдоль всего резинового мешка, и вынули оттуда тело президента. Оно было голое, если не считать марли на голове.

«Теперь я был уверен, — пишет Лифтон, — что, если тело президента покинуло Даллас в простыне, а прибыло в Бетесду в резиновом мешке, их игра в «лучшее свидетельство» была проиграна».

И опять важнейшая информация всплыла на поверхность неожиданно и, по всей вероятности, случайно. Впервые она появилась летом 1979 года в одном из томов-приложений к докладу специальной комиссии по расследованию убийств. В документе цитировался помощник прозектора О'Коннор, подчеркивавший несколько раз, что труп прибыл в резиновом мешке. Ценнее находки для Лифтона быть не могло, и он принялся за выяснение подробностей.

Во-первых, СКРУ потребовалось несколько месяцев, чтобы заполучить у министерства обороны список всех военнослужащих, участвовавших во вскрытии трупа президента. Во-вторых, еще несколько месяцев ушло на то, чтобы снять с них подписку о неразглашении фактов, связанных со вскрытием. Так О'Коннор стал заговорившим свидетелем.

Но показания помощника прозектора предназначались, как теперь ясно, не для воссоздания исчерпывающей картины происходившего в секционном зале Бетесды. Его информация нужна была, чтобы опровергнуть важное заявление одного свидетеля.

Речь идет о показаниях в специальной комиссии конгресса адмирала в отставке Дэвида Осборна, бывшего заместителя главного хирурга ВМС США. В ноябре 1963 года он был заведующим хирургическим отделением центрального госпиталя ВМС в Бетесде. Осборн сообщил, что, когда перед началом вскрытия тело покойного президента было вынуто из простыни, на анатомический стол выпала «целехонькая пуля». Специальная комиссия не поверила этому свидетельству, поскольку больше никто из присутствующих якобы не видел такой пули. В октябре 1979 года в беседе с Лифтоном Осборн подробно описал ту ситуацию, когда в морг был доставлен дорогой бронзовый гроб. Какое-то время его не открывали, поскольку Хьюмс хотел дождаться всех, кому надлежало присутствовать, и в частности своего ассистента подполковника Финка. Задержка продолжалась около 20–30 минут.