Читаем без скачивания Спаситель Короны - Александр Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Посмотрите на поля Десяцкого двора. Видите, где у гребного канала смыкаются черная и рыжая пустоши? – сказал ваффен-победитель Рен-Потор, который водил карандашом по карте. Карандашом он сейчас показывал и на иллюминатор. – Сюда предлагаю направить резерв. Ночью соорудим понтоны, по ним переправимся через канал и ударим с тыла.
Никто не возразил.
– Пилот! – повысил голос ваффен-победитель. – Курс на Башню Солнечной Обители! – и повернулся к офицерам: – Посмотрим западную линию обороны.
Рука «резерв-победителя Сварога» скользнула под френч, ладонь легла на рукоять стилета, большой палец незаметным, уверенным движением сбросил петлю, фиксирующую клинок в ножнах. Сварог подумал, что это еще одно неконтролируемое невротической природы движение.
Но ошибся. И случилось невероятное.
«Резерв-победитель» стремительно шагнул влево, вырывая стилет из ножен, и по самую рукоять всадил лезвие в сердце Рен-Потора.
Карандаш вывалился из разжатых пальцев, ваффен-победитель, не успевший даже удивиться, так и не успевший ничего понять, стал заваливаться на пол. «Резерв-победитель» же резким движением вытянул клинок из тела, сильно толкнул мертвого ваффен-победителя, убирая прочь с пути, прыгнул к одноглазому, который дрожащими пальцами пытался нашарить что-то в кармане брюк. Лицо его было искажено более чем изумлением – столь сильное потрясение может испытать только человек, на глазах которого рушатся основы мира. Он не успел вытащить руку: «резерв-победитель» вонзил клинок ему в горло.
Бли-ин, вот отчего он нервничал, вот к чему готовился!
А резерв-победителя с ожоговым пятном в пол-лица врасплох застать не удалось. Тот уже был готов достойно встретить свихнувшегося соратника. Стоял, широко расставив ноги, и в его руках посверкивал точно такой же стилет.
Два резерв-победителя встали напротив друг друга, готовые сойтись в ножевом бою.
– Почему? – приглушенно спросил резерв-победитель с изуродованным лицом, поигрывая стилетом.
– Потому что так надо, – спокойно сказал «резерв-победитель Сварог». – Только и всего.
В нем не было ненависти, одна только холодная рассудительность и готовность к драке.
– Сам погибнешь. На что надеешься?!
– Во-первых, с чего это я погибну? – снисходительно улыбнулся «резерв-победитель Сварог». – Во-вторых, пусть и погибну. Меня возродят. Мне обещали.
– Дур-рак…
Два резерв-победителя одновременно рванулись друг к другу. Одновременно выбросили руки со стилетами. Скрестившись, зазвенели клинки. Оба неплохо владели приемами ножевого боя – Сварог в этом понимал, но ничего, абсолютно ничего не мог сделать, лишь тупо наблюдать за происходящим, – только один из бойцов пользовался прямым хватом, другой – обратным.
Что наступила развязка, Сварог понял, когда стилет, который сжимала рука «резерв-победителя Сварога», вошел во что-то мягкое и податливое, уперся гардой. Каким-то неуловимым маневром «резерв-победитель Сварог» на миг оказался за спиной противника и всадил ему стилет сзади в шею. Потом клинок выдернул, и резерв-победитель с ожоговым пятном рухнул на пол.
– В самом деле, ты спрашивал, почему, – «резерв-победитель Сварог» легонько пнул ногой убитого. – Потому что меня попросили. И за выполнение этой просьбы пообещали достойную награду. Знаешь, какую? Вечную жизнь. Даже если я погибну, меня оживят… Ты бы не согласился?
И «резерв-победитель Сварог» направился к пилоту. А тот, выбравшись из кресла, уже открутил дрожащими пальцами панель под приборной доской, уже освободил от предохраняющих скоб выкрашенный красным рычаг и теперь обеими руками держался за круглый набалдашник, с ужасом наблюдая за приближением «полковника».
– Что происходит? – испуганно закричал пилот.
– Они оказались предателями, – «резерв-победитель» шел к кабине, держа в руке окровавленный стилет. – Перебежчиками. Они задали тебе курс на вражеский тыл. Теперь все хорошо. Мы летим на базу.
– Стойте, полковник! Не подходите! – От страха пилот дал петуха. – Я дерну рубильник! Стойте! Положите стилет и идите в салон. Мы… вернемся на базу, сядем, там пусть разберутся… Стой!..
Пилоту было страшно, запредельно страшно. «Резерв-победитель» шага не сбавлял. И стилет не прятал.
– С-своло-очь… – захныкал пилот. Он отнял одну руку от рукояти, рукавом вытер нос… а другой, зажмурившись изо всех сил, завыв, рванул рубильник.
В хвосте что-то протяжно затрещало с тошнотворным звуком, аэропил резко клюнул носом, кабина вдруг наполнилась сизым дымом. «Резерв-победитель» на ногах не устоял, полетел вперед, влепился плечом в выступ переборки. Предплечье пронзила ледяная игла боли…
И это было последним, что он почувствовал.
ГЛАВА 7
ПРОЕКТ «БУРЕНОСЕЦ»
На этот раз чернота-пустота лишь мелькнула кошмарной тенью перед глазами и сгинула.
Реальность же была такова.
Было страшно, хоть он и старался не подавать вида. Он что-то шептал, плавно поднимая руки от бедер вперед и вверх. Сварог не слышал, что там шепчет… напарник, будем так его называть, зато слышал его мысли. Вернее, отголоски мыслей.
Перед внутренним взором Сварога проносились обрывки мыслеобразов. Какие-то черные вихри, разбитое молнией, обугленное дерево, человек с развевающейся белой бородой, испуганное женское лицо. И доносились отзвуки слов, но ни одно из этих слов он не расслышал явственно – может быть, из-за того, что они были на незнакомом языке.
Хозяин тела поднял руки над головой, задрал голову вверх, соединил, касаясь одними подушечками, растопыренные пальцы двух рук. Потом, выкрикнув непонятное слово, он резко бросил руки вниз, словно стряхивая с кистей воду.
Унеслась вдаль ослепительная фиолетовая молния, и сумерки поблекли, стало светлее. Ага, оказывается, сейчас сумерки.
Хозяин тела тяжело выдохнул и глубоко согнулся в поясе, словно его скрючил ревматический приступ. Постоял так, и в этот момент его голова была совершенно свободна от мыслей, чувств, смутных образов – от всего. Сварог каким-то непостижимым образом отчетливо это чувствовал.
«Колдун? – подумал Сварог. – Очень на то похоже. Интересно, я действительно видел его мысли, или мне померещилось?»
Обладатель тела выпрямился, повернулся, сделал шаг, наклонился, поднял с земли тяжеленный черный тубус, повесил на плечо. Оглянулся вокруг… Пейзаж, куда ни посмотри, расстилался преунылый. А может, таковым его делал дождь, который хлестал прямо-таки как ненормальный. Дождь заштриховывал окружающее серыми линиями, смазывал очертания предметов, превращал землю в хлябь.
Хозяин тела стоял на краю огромного черного поля. Вдали виднелось странное сооружение – группа полукруглых башен, соединенных трубами-переходами. Все обгорелое, изрытое снарядами. Прямо за строением начинались стройные леса ветряков. Впрочем, былая стройность их рядов была изрядно подпорчена войной: часть стояков повалена, часть покорежена – иные согнуты, скручены в штопоры неведомой силой, у других оторваны или превращены в лохмотья лопасти.
