Читаем без скачивания Скульпторша - Майнет Уолтерс

— Я позову вашу жену, — предложила она.

Он криво усмехнулся.

— А почему бы и нет? Ей всегда нравилось посмеяться. Возможно, она и сейчас бы не отказалась от такого удовольствия. — Он протянул руку к полотенцу и прижал его к голове. — Не волнуйтесь, я не собираюсь умирать у вас на глазах. Ранения в голову всегда со стороны кажутся намного серьезней и страшнее, чем есть на самом деле. Вы очень привлекательны. «Отсюда до самого Инда нет женщины прекрасней Розалинды»…

— Называйте меня просто Роз, и больше ничего не цитируйте, — резко оборвала Хэла журналистка. — Меня это только раздражает.

— Как скажете. — Он пожал плечами.

Она сердито втянула в себя воздух.

— Вы, наверное, подумали, что это весьма оригинально?

— Нежная и чувствительная натура. Понимаю. Так о ком пойдет речь? — Он кивнул в сторону ее руки, обратив внимание на обручальное кольцо. — У вас есть муж? Или был когда-то? Или имеется просто жених?

Она не обратила внимания на его слова.

— Здесь есть еще хоть кто-нибудь? Может быть, помощник на кухне? Вам надо промыть эту рану. — Она наморщила нос. — Да и все здесь не мешало бы почистить. Тут омерзительно пахнет рыбой. — Только теперь она обратила внимание на этот аромат, и он показался ей отвратительным.

— А вы всегда ведете себя так неучтиво? — поинтересовался Хэл. Он сполоснул полотенце под краном, наблюдая за тем, как с него стекает красная струйка крови. — Во всем виноват я сам, — как бы между прочим, вдруг пояснил он. — Я совершил поездку в машине, груженной целой тонной скумбрии. Не слишком приятный опыт. — Он ухватился за край раковины и уставился в нее, опустив голову в изнеможении, напоминая в эту минуту быка, ожидающего, когда матадор произведет завершающий смертельный удар.

— С вами все в порядке? — заволновалась Роз, хмуря лоб. Она не знала, что сейчас стоит предпринять. «Это не моя проблема», — несколько раз повторила она про себя. Но не могла же она просто так сейчас подняться и бросить его одного. А вдруг он потеряет сознание?

— Наверняка здесь поблизости кто-то есть, — настоятельно повторила журналистка. — Тот, кого я могу позвать на помощь. Ваш друг или сосед. Где вы живете? — Но она уже знала ответ. В квартире наверху, как ей сказал молодой полицейский в участке.

— О Господи, женщина, — заворчал Хэл, — успокойтесь вы, Бога ради.

— Но я только хочу помочь.

— И это вы называете помощью? А мне кажется, вы явились сюда затем, чтобы постоянно ворчать на меня. — Неожиданно он встрепенулся и прислушался к каким-то неуловимым звукам.

— Что случилось? — спросила Роз, взволнованная выражением его лица.

— Вы заперли за собой дверь?

— Нет. Конечно, нет. — Роз продолжала удивленно смотреть на хозяина ресторана.

Он затушил свет и осторожно подкрался к входной двери, почти невидимый в создавшейся темноте. Роз услышала, как он запирает двери на засовы.

— Послушайте… — начала журналистка, вставая со своего места.

В ту же секунду он возник рядом с ней, одной рукой обнял ее за плечи и приложил палец к губам.

— Спокойно, женщина.

Роз не шевелилась.

— Но.

— Спокойно!

Окна засветились от включенных фар автомобиля, прорезавших темноту белым огнем. Несколько секунд было слышно, как урчит мотор машины, поставленной на нейтральную передачу, затем скорость поменяли, и автомобиль уехал. Роз попыталась отстраниться от Хэла. Но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Рано, — шепнул мужчина.

Они неподвижно стояли между столов. Как две статуи на пиру у призраков. Наконец, Роз сердито освободилась от рук Хэла.

— Это какое-то безумие! — зашипела она. — Я не знаю, что за чертовщина тут происходит, но не собираюсь оставаться здесь всю ночь. Кто там был в этой машине?

— Посетители, — с огорчением в голосе произнес Хэл.

— Да вы просто сумасшедший. Он осторожно взял ее за руку.

— Пойдемте, — снова перешел на шепот мужчина. — Мы поднимемся наверх.

— Ни за что, — возразила Роз, отдергивая ладонь. — Господи, неужели сейчас люди только и думают о том, как бы перепихнуться?

Веселый смех удивил ее. Владелец ресторана хохотал так задорно, что его дыхание обдувало лицо журналистки.

— А кто об этом сказал хоть слово?

— Я.

— Тогда я вас выставлю на улицу.

Роз набрала полную грудь воздуха.

— Тогда зачем вы хотите подняться наверх?

— Там находится мое жилье, а мне сейчас необходимо принять ванну.

— А для чего вам понадобилась я?

Он вздохнул.

— Если помните, Розалинда, это вы пришли сюда, потому что вам нужен был я. Я еще не встречал таких вспыльчивых и обидчивых женщин.

— Обидчивых? — переспросила Роз. — Здорово! От вас воняет черт знает чем. Скорее всего, вы недавно побывали в драке, и вам неплохо досталось. Вы выключаете свет, и я остаюсь в полной темноте. Вы стонете оттого, что у вас нет посетителей, а когда они появляются, вы их гоните прочь. Вы заставляете меня сидеть без движения, а теперь вот пытаетесь утащить меня наверх. — Она остановилась, чтобы перевести дыхание. — По-моему, меня сейчас стошнит, — внезапно закончила она.

— О, нет! Только этого мне и не хватало! — Он снова ухватил ее за руку. — Пойдемте. Я не собираюсь вас насиловать. Говоря по правде, у меня на это сейчас даже нет сил. Что еще не так?

Она покорно поплелась за ним.

— Я не ела целый день.

— Тогда присоединяйтесь ко мне. — Он провел ее через темную кухню, открыл боковую дверь и потянулся к выключателю. — Вон туда, вверх по ступенькам, — пояснил он, — и направо увидите ванную.

Она услышала, как он запирает за собой дверь на два оборота, когда буквально рухнула на сиденье унитаза, уронив голову между колен, и ожидая, когда пройдет приступ тошноты.

В ванной зажегся свет.

— Вот. Выпейте. Это вода. — Хоксли сидел перед Роз на корточках, и глядел на ее бледное лицо. Сейчас ее кожа напоминала гипс. «Холодная красота», — подумал он. — Вы не хотите об этом поговорить?

— О чем?

— О том, что делает вас такой несчастной.

Она отпила глоток воды.

— Я не несчастлива. Я просто голодна.

Он хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся.

— Хорошо. Давайте поедим. Что вы думаете об отбивных из филейной части?

Она слабо улыбнулась.

— Это было бы замечательно.

— Ну, слава Богу, хоть с этим все в порядке! У меня холодильник забит этой ерундой. И как вы любите их готовить?

— С кровью. Но только.

— Что еще?

Она поморщилась.

— Мне кажется, меня тошнит от запаха. — Роз прикрыла рот рукой. — Мне очень неудобно говорить вам, но, по-моему, будет лучше, если вы сначала переоденетесь. Отбивные с ароматом скумбрии меня не прельщают.

Хоксли понюхал рукав пиджака.

— Со временем перестаешь обращать внимание на этот запах. — Он отвернул оба крана и вылил в текущую воду половину флакона жидкой пены. — Боюсь, что у меня тут только один туалет. Так что если вас будет тошнить, то вам лучше остаться здесь. — И он принялся раздеваться.

Она поспешно поднялась.

— Я подожду снаружи.

Он скинул пиджак прямо на пол и расстегнул рубашку.

— Только не перепачкайте мне ковры, — крикнул Хоксли вдогонку. — На кухне есть раковина. В случае чего, используйте ее. — Он аккуратно вылез из рубашки, стараясь не задевать лишний раз плечи, не зная того, что Роз продолжает стоять сзади него. Она замерла в ужасе, увидев, что всю его спину покрывают кровавые раны.

— Что с вами?

Он быстро снова облачился в рубашку.

— Ничего. Поскользнулся. Сделайте себе бутерброд. В буфете есть хлеб, а в холодильнике — сыр. — Увидев выражение ее лица, он быстро добавил: — Вы знаете, смотрится все это гораздо хуже, чем есть на самом деле. С синяками и кровоподтеками тоже всегда так.

— Что произошло?

Он выдержал пристальный взгляд Роз.

— Давайте считать, что я свалился с велосипеда.

С презрительной улыбкой Олив достала свечу из своего тайника. В тюрьме перестали обыскивать заключенных после того, как у одной женщины началось маточное кровотечение прямо перед членом Совета попечителей после тщательного обыска на предмет обнаружения запрещенных лекарств. Членом Совета оказался МУЖЧИНА (Олив всегда считала, что мужчины должны иметь в названии одни заглавные буквы). Ни одна женщина не стала бы терять сознание по таким пустякам. Но МУЖЧИНЫ, конечно, были совсем другими. Менструация всегда тревожила их, особенно в тех случаях, когда при этом кровь пачкала одежду женщин.

Свеча оказалась мягкой, согретая теплом ее тела, и Олив принялась лепить. Женщина обладала хорошей памятью и теперь не сомневалась в том, что сумеет сохранить индивидуальность в крошечной фигурке. На этот раз у нее должен был получиться МУЖЧИНА.