Читаем без скачивания Скульпторша - Майнет Уолтерс

Роз готовила бутерброды на кухне и поглядывала в сторону ванной. Неожиданно мужество покинуло ее, и теперь она не представляла себе, как будет расспрашивать Хоксли об Олив Мартин. Крю очень волновался, когда она расспрашивала его, а Крю — мужчина культурный. По крайней мере, он не выглядел так, будто ему пришлось встретиться в темном переулке с разъяренным Арнольдом Шварценеггером. Она снова принялась размышлять о том, что же могло случиться с Хоксли. И как он себя поведет, когда узнает, что она намерена рыться в том самом деле, в котором когда-то был замешан и он сам? Не начнет ли возмущаться и раздражаться? Эта мысль ей особенно не понравилась.

В холодильнике обнаружилась бутылка шампанского. Наивно полагая, что еще одна доза спиртного может сделать Хоксли более послушным, Роз поставила бутылку на поднос вместе с бутербродами и парой стаканов.

— Вы, случайно, не берегли это шампанское для какого-нибудь торжественного случая? — весело спросила она (может быть, даже чересчур весело) и поставила поднос на крышку унитаза, поворачиваясь к мужчине.

Он лежал в покрывале из пены, черные волосы были зализаны назад, лицо вымыто и расслаблено, глаза закрыты.

— Боюсь, что вы угадали, — подтвердил он.

— О! Тогда я поставлю его назад, — извиняющимся тоном предложила Роз.

Он приоткрыл один глаз.

— Я берег его на свой день рождения.

— А когда это?

— Сегодня вечером.

Роз невольно рассмеялась.

— Я вам не верю. Какого же числа у вас день рождения?

— Шестнадцатого.

Огоньки в ее глазах весело запрыгали.

— И все же я вам не верю. Сколько лет вам исполнилось?

Она не ожидала, что сейчас он посмотрит на нее с неподдельным интересом, а потому ничего не могла поделать с румянцем, который вспыхнул на ее щеках, совсем как у девочки-подростка. Значит, он подумал, что она с ним флиртует! Ну, что ж, может быть, так оно и есть. Роз почувствовала, что стала ослабевать под постоянным давлением своего собственного несчастья.

— Сорок. Целых сорок лет! — Он принял сидячее положение и указал на бутылку: — Что же, я это приветствую. — Его губы едва не расплылись в улыбке. — Правда, я не ожидал гостей, иначе бы я приоделся, как полагается. — Он снял проволоку и аккуратно вынул пробку, потеряв при этом всего несколько капель шипящего напитка, которые стекли в мыльную пену, и наполнил стаканы, которые Роз протянула ему. Затем поставил бутылку на пол и взял один стакан: — За жизнь, — коротко провозгласил Хэл, чокаясь с Роз.

— За жизнь. С днем рождения.

Он мельком еще раз взглянул на нее, потом снова закрыл глаза и прислонился затылком к стенке ванны.

— Съешьте бутерброд, — предложил он. — Нет ничего хуже шампанского, которое пьют на голодный желудок.

— Я уже съела их целых три штуки. Простите. Я подумала, что не дождусь отбивных. Лучше вы поешьте. — Она поставила поднос рядом с бутылкой и оставила Хэла одного, чтобы он мог угоститься сам. — У вас есть корзина для грязного белья или что-нибудь подобное? — поинтересовалась Роз, брезгливо дотрагиваясь до дурно пахнущей одежды мыском туфли.

— Это барахло не стоит того, чтобы его хранить. Я все выброшу.

— Я могу помочь. Он зевнул.

— Найдите мешки для мусора. Они во втором шкафчике слева на кухне.

Она несла одежду двумя пальцами на вытянутой руке, а потом утрамбовала в три слоя белого пластика. Это заняло у Роз всего несколько минут, но когда она вернулась в ванную, то увидела, что Хэл заснул со стаканом в руке, прижатым к груди.

Она аккуратно вынула стакан из его податливых пальцев и поставила на пол. «Что теперь?» — пронеслось в голове. Она могла бы с таким же успехом быть и его сестрой, настолько ее присутствие оставило его равнодушным. Остаться или уехать? Поначалу у нее возникло глупое желание просто тихонько сидеть рядом и смотреть, как он спит. Но она боялась разбудить его. Он, наверное, никогда бы не понял, как ей хочется ощутить полный покой, находясь рядом с мужчиной. Хотя бы ненадолго.

Взгляд Роз стал более мягким. У Хэла оказалось очень милое лицо. Никакие синяки и кровоподтеки не смогли спрятать маленькие морщинки, которые образуются от частого смеха. Роз понимала, что, стоит ей захотеть, это лицо скоро станет для нее очень даже приятным. Она резко отвернулась. Уж слишком долго она культивировала свое одиночество и страдания, чтобы так быстро отказаться от них. Нет, Бог наказан ею еще недостаточно.

Она подняла сумочку там, где бросила ее, возле ванной, и на цыпочках спустилась по лестнице. Однако дверь оказалась запертой, и ключа в скважине не было. Теперь она почувствовала себя скорее растерянной, чем озабоченной. Так ощущает себя любитель подслушивать, оказавшийся взаперти в чужой комнате, у которого в голове вертится только одна мысль: как отсюда удрать, чтобы остаться незамеченным. Наверняка, Хэл механически сунул ключ в карман пиджака или брюк. Она тихо пробралась на кухню и принялась рыться в грязном белье, но все карманы оказались пусты. Озадаченная, Роз принялась оглядывать все места, куда можно было бы положить ключ, и, таким образом, исследовала гостиную и спальню. Но если ключ и существовал, он был спрятан надежно. Разочарованно вздохнув, она отодвинула занавеску, чтобы посмотреть, нет ли отсюда другого выхода: пожарной лестницы или балкона, и увидела, что окно надежно зарешечено. Она перешла к другому окну, потом к третьему. Все они были снабжены железными решетками.

Как и следовало ожидать, ею овладела злость.

Даже не раздумывая над тем, что она делает, Роз бурей влетела в ванную и принялась яростно трясти спящего мужчину.

— Негодяй! — выпалила она. — Какую грязную игру ты затеял? Кто ты такой? Нечто вроде новоявленной Синей Бороды? Я хочу уехать отсюда, и немедленно!

Хоксли не успел как следует проснуться. Он сразу расколол бутылку шампанского о кафельную стену, ухватил одной рукой Роз за волосы, приставив ей к горлу зазубренное стекло горлышка. Его красные глаза несколько секунд тупо смотрели на нее. Потом, видимо, узнав свою гостью, он отпустил ее волосы и оттолкнул женщину от себя.

— Глупая сучка! — зарычал Хэл. — Никогда больше не делай так! — Он потер лицо ладонями, чтобы стряхнуть с себя остатки сна.

Роз была потрясена.

— Я хочу уехать отсюда.

— Кто же тебя держит?

— Ты спрятал ключ.

Он удивленно посмотрел на нее и принялся намыливать тело.

— Он лежит над дверью. Поверни два раза и выходи.

— У тебя все окна зарешечены.

— В самом деле? — Он ополоснул лицо водой. — Прощайте, мисс Лей.

— Всего хорошего. — Она попыталась улыбнуться, словно извиняясь: — Прости. Я подумала, что стала твоей пленницей.

Он вынул из ванны пробку и стянул с крючка полотенце.

— Так оно и есть.

— Но ты же сам сказал, что ключ.

— Прощайте, мисс Лей. — Он растопырил пальцы и толкнул рукой дверь, как бы подгоняя гостью к выходу.

Ей не надо было садиться за руль. Эта мысль не давала ей покоя всю обратную дорогу, стуча по мозгам, как самая настоящая мигрень, в отчаянии напоминая Роз, что инстинкт самосохранения все же был первейшим в природе. Но Хэл оказался прав. Она была его пленницей, и желание уехать оказалось слишком сильным. «Как же это просто, — думала она. — Просто, очень просто, очень просто». Свет фонарей превращался из маленьких отдаленных точек в сияющие белые солнца, мелькающие и ослепляющие, словно манящие к себе, к этому переливчатому свету. Это стремление повернуть руль в сторону света становилось невыносимым. Каким безболезненным будет этот переход в момент ослепления, и какой яркой — вечность! Так просто… так просто… так просто…

ГЛАВА 5

Олив достала из пачки сигарету и жадно закурила.

— Вы опоздали. Я боялась, что вы вообще не придете. — Она втянула в легкие дым. — Я чуть не умерла, так мне хотелось курить! — Ее руки и сорочка были перепачканы чем-то напоминающим серую глину.

— Разве вам здесь не разрешают курить?

— Ровно столько, сколько вы сможете купить на заработанные деньги. У меня сигареты кончаются раньше, чем заканчивается неделя. — Она тщательно потерла ладони, и на стол посыпались серые хлопья.

— Что это? — удивилась Роз.

— Глина. — Олив не стала вынимать сигарету изо рта и принялась убирать такие же крошки с груди. — А почему, как вы думаете, меня прозвали Скульпторшей?

Роз чуть было не ляпнула нечто бестактное, но вовремя передумала.

— И что же вы лепите?

— Людей.

— Каких людей? Воображаемых или ваших знакомых?

— И тех и других, — ответила Олив после секундного колебания. Она молча выдержала взгляд Роз и добавила. — Я вас тоже слепила.

Роз удивленно смотрела на свою собеседницу.

— Что ж, надеюсь только, что вы не будете втыкать в эту фигурку булавки. — Журналистка едва заметно улыбнулась. — Судя по тому, как я себя сегодня чувствую, кто-то этим уже активно занялся.