Читаем без скачивания Древние славяне - Дмитрий Шеппинг

Кроме того, сербские Вилы носят еще некоторые личные названия. Дамианович упоминает 9 славянских Дриад: Дайра, Дора, Додона, Мета, Пелидора, Пыта, Примна, Тиха и Янира.

Из Езерниц, или духов, обитающих в озерах, вышло название польского бога озер Езерним. От купальниц произошли имена Купальницы и Купалы, которые, в первобытном своем значении, олицетворяли, вероятно, наитеплейшее состояние воды, позволяющее купание, точно так же, как Лед и Коледник олицетворяли оледенение воды. Но так как эти понятия, чисто водяные, совпали с небесными праздниками солнечных поворотов, то и понятия этих праздников перешли на Куполу и Коляду и заменили их первоначальное значение богов воды. Подтверждение этому мы находим в самых песнях и обычаях Ивана Куп алы; частое упоминание воды, обычай купаться и плескаться на заре этого дня, бросание в воду венков и пр. ясно намекают на первое значение Купалы как бога купания, т. е. теплой воды. С другой стороны, Лед и Коледник, по созвучию своему, также смешались с преданиями о Леле, Леде и Коляде.

При введении христианства праздники Купальниц и Купалы, совпадая со днями преподобной Аграфены (Агриппины) и св. Иоанна Крестителя, дали этим церковным праздникам свои языческие прозвания. Странно только, что в то же самое время, как имя Ивана сделалось тождественно с Купалою, оно не соединилось с именем Агриппины, но, напротив, с именем Марии, откуда — Иван да Марья. Причиной тому, как увидим дальше, было смешение двух религиозных элементов — туземного обоготворения воды с иностранною религиею солнца, завладевшею позднее нашим мифом. Ясное доказательство этому мы находим в самом празднике Купалы, в который обычай зажигать огни (символ солнца) есть общее достояние всех европейских народов, между тем как купанье и поклонение воде есть исключительная принадлежность славянских племен.

День Купалы был как будто брачным праздником небес с богинею земного плодородия Мореною. Имя бога небес со временем утратилось и заменилось в народных песнях именем водяного бога Купалы, который, в свою очередь, перешел во времена христианства в Ивана; Морена же, напротив, не только удержала свое имя, как видели выше, но, по–видимому, завладела и значением Купальницы, почему и явилось возле имени Купалы имя Марии, смешанное с Мореною, богинею осени.

Водянки и воднянки переходят со временем в лица водяного мужа и водяной жены. Эти два лица своим тождеством с Купалой и Купальницей ясно намекают на существование двух отдельных божеств воды мужского и женского пола и, вероятно, имели с ним одно значение; от простых же смертных они отличаются только тем, что с их платья вечно льет вода. Они, подобно другим водяным духам, привлекают своими криками прохожих к берегам рек и озер и, схватив их, насильно увлекают за собою.

Имя водяных мужей и водяных дедушек весьма важно здесь потому, что из них родилось понятие славянского Нептуна, Водина, или Вода, которое, перейдя от нас к скандинавам, быть может, заменило в их мифологии имя главного бога небес, подобно как у нас оно заменилось именем Купалы, или, основываясь на сходстве звуков имени нашего Бодана с скандинавским Водином, или Одином, могло передать отчасти ему свое значение. Этим объясняется в германской мифологии явление Водина как духа или бога воды, давшее повод некоторым старинным хроникам назвать его Нептуном; ибо он часто представляется лодочником, плавающим по морю и усмиряющим волны и бури. В этом случае Один носит еще другое прозвание, Никара и Никасса, которое, по–видимому, его собственно германское имя; славянское же его название Вода; ибо немецкие русалки именовались Никсами; финские же и эстляндские Некками и множество шведских и датских названий, намекающих на корень нек, ник.

В одних только этих иноплеменных сагах мы находим верное объяснение нашего Вода, которого одно название сохранилось между славянами и которого изображению изобретатель прильвитских кумиров придал воинственный вид германского Одина. Наши мифографы, не понимая прямого смысла его имени, стали искать в нем бога войны, производя его от слова воевода, война, или совершенно его откинули, как бога вовсе не славянского. Главная причина, почему имя его исчезло из народной памяти, по нашему мнению, та, что оно заменилось ему принадлежащим прозванием Морского Царя, которое вполне выражает понятие Нептуна и совершенно соответствует описанию скандинавского Водима — Никара. Под властью этого Морского Царя находилось еще мифическое существо чуда морского, представленное так уродливо во всех наших сказках и песнях.

О Мокоше, или Мокошле, известно только, что кумир его находился в Киеве; но какое это божество, определить трудно. Вацерад называет его богом дождя; Колар же описывает его получеловеком, полурыбою, что дает ему некоторое сходство с чудом морским; в позднейшее же время обоготворяли его в значении бога дождя и сырости, и к нему прибегали с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи. В христианстве это перенесено на св. пророка Илию, которого называли мокрым.

Теперь остается нам решить, одно ли и то же понятие у разных племен выражали Царь Морской, Вода, Купала и Мокошла? На этот вопрос нельзя отвечать положительно, но, вероятно, между ними были некоторые легкие оттенки, для нас неуловимые, и посему они только могут служить нам доказательством великого значения воды в религиозном быту нашего язычества.

Глава VIII

БОГИ НЕБА ВООБЩЕ

Мы уже выше заметили, что боги неба, олицетворяя собою мужеский элемент, силы плодородия, у нас долго были лишены почти всякого значения. Но в конце второй эпохи нашего мифа они не только возвратили себе свое первоначальное значение, но, покорив своей власти всех божеств женского земного плодородия, дали всей религии совершенно новое направление, изменили все коренные начала нашего язычества; сознательная религия поэтических олицетворений сил природы уступила место поклонению бессмысленным кумирам язычества и касте их жрецов.

Положительно можно сказать, что эта мгновенная перемена всех народных верований не могла произойти мирным внутренним путем логического мышления, но была результатом внешней борьбы двух разнородных начал — религии земли и религии неба, которые случайно встретились в нашем мифе, получив внезапный толчок извне по влиянию на нас иностранных мифов Литвы и Скандинавии. Самая эпоха чистого идолопоклонства наших предков носит на себе несомненные признаки влияния на нас скандинавского и литовского мифов, без чего эта победа богов неба не могла бы быть так поразительна и так отлична от прежней религии славян. Хотя определить точно и положительно эпоху перехода религии от поклонения качественным свойствам и явлениям природы к обоготворению кумиров небесных богов теперь, конечно, невозможно.

Тем не менее находим мы в словах Нестора, касательно России, ясный намек на то, что поклонение Перуну в Киеве было иностранное нововведение Владимира: «И нача княжити Володимир в Киеве один, и постави кумиры на холме вне двора теремного: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат и Хърса, Дажь Бога и Стрибога и Симарьгла и Макошь. Жряху им, наричающе я богы, привожаху сыны своя и дъщери жряху бесом, оскверняху землю теребами своими, осквернися кровьми земля русска и холм–от».

Хотя мы не имеем столь ясного свидетельства относительно Световита и Радегаста, но если нам удастся показать взаимную тождественность этих богов с Перуном, то легко слова Нестора о нем перенести и на кумиров Ретры и Арконы.

Небесные и атмосферические явления, как принадлежавшие к понятиям жизненных явлений природы, необходимо должны были иметь в славянской религии своих представителей. Поэтому к понятию солнца должны быть отнесены сюда все те божества, которых имена, по общему закону развития всех наших мифических названий, выражают собою главное свойство бога солнца, как, например: белый, красный, ярый, ясный, отсюда Белбог, Белен, Яр, Ярыло, Яссен, Ессен. Подобным образом в сложном имени арконского Световита весьма вероятно принять первое слово свет за коренное славянское название бога солнца. Что же касается до второго слова в имени Световита, то мнения и толки об нем различны. Прежде всего скажем, что это слово встречается единственно у западных славян Балтийского моря, но зато оно соединяется со всеми главными корнями славянских богов, как–то: Корый, или Хорый, вит (Хоревит), Морый вит (Моровит), Борый вит (Боревит), пыльный вит (Пилъвит), рюгенский вит (Ругевит), ярый вит (Яровит) и, наконец, светлый вит (Световит).