Читаем без скачивания Приключения Гвоздика - Марчелло Арджилли

Теперь милая парочка старалась держаться подальше от железного мальчика, не переставая, однако, строить всё более коварные планы. Гвоздик, которому не удавалось ничего узнать о Перлине, с каждым днём становился печальнее, и напрасно друзья старались развеселить его новыми шутками. Чтобы порадовать их, Гвоздик делал вид, будто ему весело, но однажды вечером его охватила сильнейшая тоска, и он не сумел скрыть её.

— Бедная Перлина! — тяжело вздохнул он. — Что-то сейчас с ней! Это я во всём виноват! Может быть, она голодает; может быть, заболела.

При этих словах Ридарелло, который всегда шутил и смеялся, стараясь развеселить Гвоздика, вдруг заплакал.

— Что с тобой? Это что, новая шутка? — спросил его изумлённый Гвоздик. Ему казалось невероятным, что клоун, который всю свою жизнь только и делал, что смеялся, может плакать по-настоящему.

— Прости меня, — сказал Ридарелло сквозь слезы, — но твои слова разбередили рану, которую я всё время пытаюсь скрыть. Моя дочурка больна, тяжело больна… и может умереть…

— Её нужно лечить! — воскликнул Гвоздик. — Я и не знал, что у тебя есть дочка! Почему ты никогда не говорил мне о ней?

— Я не хотел огорчать своих друзей… Да, кроме того, всё равно ничего не поделаешь! Чтобы лечить её, нужны доктора и лекарства, а у меня нет денег.

Тут золотое сердце Гвоздика забилось так сильно, что казалось, выскочит из груди.

Мальчик побежал в свой фургон и вернулся, неся в руках заработок за целый месяц.

— Возьми, это всё твое. И беги сейчас же домой. Не беспокойся о вечернем представлении, я заменю тебя!

Ридарелло не хотел ничего брать, но Гвоздик настаивал, и в конце концов клоун, бормоча тысячу благодарностей, взял деньги и ушёл.

Это принесло счастье не только его дочке и ему, но, как вы увидите дальше, и самому Гвоздику.

От хорошего худа не бывает!

ГЛАВА XVI

НАКОНЕЦ-ТО И НА ДОЛЮ ПЕРЛИНЫ ВЫПАДАЕТ БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ И ДЛИННАЯ-ПРЕДЛИННАЯ ГЛАВА

Ридарелло купил лекарства на деньги Гвоздика и побежал домой к своей больной дочке. Девочку взялись лечить лучшие доктора; ей сразу стало легче, она начала поправляться и, наконец, выздоровела.

И чем лучше становилось малютке, тем больше росла в сердце Ридарелло признательность к Гвоздику. Бедный клоун был счастлив, такого же счастья он желал Гвоздику, который не переставал грустить о Перлине, — мальчик никак не мог разыскать свою подругу. Очевидно, надо было помочь ему найти эту девочку. Но как, если даже самому Гвоздику это не удавалось?

Думал Ридарелло, думал, и, наконец, придумал: в один прекрасный день, когда он слушал радио, в голову ему вдруг пришла мысль, от которой он так и подпрыгнул.

Сейчас же побежал он на радио и дал там объявление. «Где бы Перлина ни находилась, — подумал Ридарелло, — девочка обязательно услышит этот призыв и, если у неё в самом деле доброе сердце, она пожалеет Гвоздика».

В день, когда объявление передавали по радио, Перлина в белых перчатках, передничке и накрахмаленной наколке, подавала чай Миледи, стараясь не наступить на собачонку и кота, которые всё время вертелись у неё под ногами.

— Ты всё ещё не научилась держать поднос на трёх пальцах! — сердилась Миледи. — Какая же ты глупая! Ну, живее! Ты медлительна, как черепаха!

В ответ Перлина только глотала слезы. Но в это мгновение из радиоприёмника послышался громкий голос: «Внимание! Внимание! Гвоздик разыскивает Перлину. Если Перлина слышит нас, пусть сейчас же возвращается к Гвоздику. Он ждёт её в цирке».

Перлина подскочила так, будто наступила на сотню иголок, и поднос с чайным прибором опрокинулся прямо на Миледи.

— Невежа, грубиянка, дура! — закричала Миледи.

Но Перлина больше её не слушала. Одним прыжком она оказалась у двери, одним пинком отшвырнула ненавистных собачонку и кота… ещё прыжок — и она оказалась на улице.

Девочка сорвала с себя передник, перчатки, накрахмаленную наколку и с криком: «Да здравствует свобода! Гвоздик, я здесь!» — понеслась к цирку, как ракета.

Она бежала не переводя дыхания, словно стремилась завоевать первенство на соревнованиях.

— Эй, синьорина, а билет?… — закричал кассир из своего окошечка, когда она с разгона перескочила порог, точно линию финиша.

— Гвоздик заплатит! — не останавливаясь, крикнула Перлина и, не обращая внимания на контролёров, побежала к арене.

Гвоздик исполнял номер со львами. Наступил самый драматический момент: он сунул голову в пасть зверя. И вдруг среди напряжённого молчания раздался крик, от которого все подскочили:

— Гвоздик, это я — Перлина! Я вернулась к тебе!

Голова Гвоздика в этот момент находилась в пасти льва.

Услышав голос Перлины, железный мальчик так вздрогнул, что ударил затылком прямо по зубам хищника, и, верно, ни одному зубному врачу не приходилось слышать такого вопля, какой вырвался у бедного зверя, но ещё громче закричал Гвоздик:

— Перлина, это ты?! — И он бросился ей навстречу, забыв закрыть за собой дверцу клетки.

Сердце Перлины запрыгало от радости. А золотое сердце-часы Гвоздика весело заиграло. Мальчик и девочка взялись за руки и заплясали под сердечную музыку.

— Она простила меня! Она простила меня! — пел Гвоздик.

— Я нашла его! Я нашла его! — пела Перлина.

Публика замерла от изумления. Но какой поднялся переполох, когда львы через открытую дверцу один за другим начали выходить из клетки!

Зрители бросились врассыпную.

— Спасите! Нас съедят! — вопили перепуганные люди.

Но паника продолжалась всего одну секунду. Гвоздик, оставив Перлину, бросился ко львам, стал хватать их за хвосты и одного за другим вталкивать обратно в клетку.

— Непослушные звери, — бранил он их, — вас ни на минуту нельзя оставить одних, вы сейчас же начинаете безобразничать. Синьоры заплатили за билет, а вы хотели съесть синьоров! Мы с вами поговорим ещё как следует после представления!

В этот вечер спектакль кончился настоящим праздником в честь Перлины. Все в цирке слышали о ней и знали, как Гвоздик любил её, и поэтому вышли на арену, чтобы торжественно отметить встречу Перлины и Гвоздика.

Лилипуты кувыркались от восторга, Нуволино и Нуволетта спустились с трапеции и преподнесли Перлине букет цветов, а Ромпиколло, стоя на голове, продекламировал приветственные стихи. Директор тоже принял участие в общей радости: он приказал оркестру сыграть триумфальный марш. Никогда ещё в цирке не было такого шума и такого веселья. Одним словом, Перлина и Гвоздик встретились так хорошо, как только можно было придумать.

После спектакля директор, боясь, как бы Гвоздик не ушёл вместе с Перлиной, пригласил её остаться в цирке.

— Благодарю вас, — ответила ему Перлина, — но даже если бы вы мне этого не предложили, я всё равно осталась бы здесь. Теперь ничто уже не может разлучить нас с Гвоздиком; и потом, мне у вас в цирке очень нравится.

Только двое не участвовали в общем веселье: Оп-ля и Мустаккио. Они так ненавидели Гвоздика, что его радость доставила им настоящее огорчение.

— Мне не нужны нахлебники в моём цирке, — ворчала Оп-ля, со злостью глядя на Перлину; Оп-ля, дочь директора, держала себя как настоящая хозяйка.

— Совершенно верно, — согласился Мустаккио, — поэтому нужно поскорее избавиться от Гвоздика. — И в то время как все пили за здоровье Перлины, бывший укротитель побежал к телефону и набрал номер.

— Алло! Это атаман шайки Тек-Тек?

В трубке раздался рёв, от которого задрожал аппарат.

— Да, это я, Джо Косой Глаз собственной персоной.

— Тогда слушай… — и голос Мустаккио перешёл в шёпот.

Шайка Тек-Тек, надо вам сказать, была самой грозной разбойничьей бандой в городе. Если бы у Джо Косого Глаза была визитная карточка, то на ней стояло бы: «Осужденный всеми судами мира, лауреат самых знаменитых тюрем, академик краж со взломом, почётный член всех окрестных шаек, специалист по грабежам, мошенничествам, шантажу, вымогательству, контрабанде…» и так далее… Мы не продолжаем этого перечня, так как иначе глава оказалась бы слишком длинной.

ГЛАВА XVII

ШАЙКА ТЕК-ТЕК

На следующий же день после телефонного разговора с Мустаккио две подозрительные личности, затесавшиеся среди публики, внимательно следили за Гвоздиком. Это были Джо Косой Глаз, атаман шайки Тек-Тек, и его правая рука — Пистола-Пистолет.

Оба то и дело почёсывались, но не от блох, а оттого, что их щекотали револьверы, автоматы и кинжалы, спрятанные под одеждой.

Гвоздик стоял в клетке со львами вместе с Перлиной. В красном костюме укротительницы, Перлина была прелестна и, конечно, рядом с Гвоздиком ничего не боялась. Львы, отчасти из страха перед Гвоздиком, отчасти очарованные девочкой, в этот вечер старались проделывать свои упражнения ещё лучше, чем обычно.