Читаем без скачивания Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2 - Ошо

Много знающий не может быть невинным. Из-за его убеждения, что он знает, чудо умирает. Все его ответы заимствованы. Все, что он знает, на самом деле он не знает, но у него есть множество самых разнообразных ответов, готовых ответов. Из-за этих готовых ответов ничто его не удивляет, совсем ничто. Он может находиться в центре этого прекрасного существования и не ощущать ни радости, ни удивления, ни чуда, никакого трепета, никакого восторга, никакого экстаза. Он глух ко всему этому. Он не слышит музыки птиц, поющих по утрам, не слышит музыки ветра в соснах. Он не замечает жизни деревьев, травы. Он не видит красоты птицы, парящей в бескрайнем безмолвном небе. Он идет, не ощущая великолепия звезд. Он слеп. Ему неведома поэзия. Его сближению с жизнью препятствуют приобретенные знания, готовые ответы. У него есть ответы на все. Прежде чем возникает вопрос, у него уже готов ответ. Вопроса еще нет, а ответ уже готов. Человек, который много знает, никогда не слушает вопрос. Он не пытается понять глубину вопроса. Он слышит вопрос, в нем запускается процесс поиска ответа, и он начинает отвечать.

У невинного человека ответов нет. Он прислушивается к жизни в тишине. Он слушает, он видит, он пробует на вкус, он обоняет, он осязает. Он по-настоящему жив. Человек знающий мертв, полностью закрыт. Он живет в собственной могиле, поэтому он еле движется. На нем лежит огромная тяжесть.

Человек невинный танцует по жизни. Он даже не идет. Он настолько легок. Любые мелочи наполняют его присутствием волшебства. Бабочка и сочетание цветов на ее крыльях, радуга в небе — этого достаточно, чтобы он погрузился в глубокую медитацию. Он не знает ответа, он может лишь наблюдать радугу. Ему нечего сказать, он может только видеть, и его видение ясно. Он может только слышать.

Когда я был ребенком, я был знаком с очень эрудированным человеком. Время от времени он останавливался в нашем доме. Он был большим ученым. Его всегда интересовали детали и подробности. Например, он знал названия всех деревьев в мире. По утрам мы ходили с ним гулять и он рассказывал мне, как называется то или иное дерево. Я никогда не встречал человека, который знал бы названия всех деревьев, кустов и всевозможных растений. Он знал не только их названия, но и их историю, где они появились, откуда были к нам завезены.

Но я заметил одну вещь: он никогда не смотрел на деревья. Он не мог. Как только он видел розу, он говорил: «Эта роза была завезена к нам из Ирана. По-индийски роза будет гулаб. Это слово из персидского языка, и это значит, что ее родина — Персия, а не Индия. На санскрите слова гулаб нет, и это естественно — в ведическую эпоху розы в Индии не росли. Их, должно быть, завезли к нам позднее. Кто их впервые привез? Как это произошло?» И он продолжал рассуждать, не обращая внимания на саму розу. Он думал, что таким образом меня учит.

А я сказал ему:

— Вы разрушаете что-то неизъяснимо прекрасное во мне. Пожалуйста, хватит рассказывать всю эту ерунду!

— Что ты имеешь в виду? — удивился он. — Разве это ерунда? Я учился этому всю мою жизнь!

— Вы потратили жизнь зря. Вы мешаете мне видеть деревья, растения, цветы. Если так будет продолжаться, то с завтрашнего утра я не буду с вами гулять. Гуляйте один и говорите себе все, что хотите. Я не хочу принимать участие в этих глупых беседах. Я совершенно счастлив, просто когда вижу эту розу. Я не хочу знать, откуда она. Какая разница? Меня не интересует ее происхождение. Меня не интересуют слова. Какое это имеет значение, завезли ее к нам из Персии или нет? Роза наслаждается утренним солнцем, утренним бризом, она танцует, а вы говорите о Персии, о языке, о грамматике, о том, как возникло слово, и когда его начали употреблять в индийской литературе, и когда впервые это произошло. Если вы хотите, чтобы я вас сопровождал, вам придется помолчать.

Он, конечно, хотел, чтобы я гулял с ним, потому что был незнаком с местностью, не знал улиц, не знал, как выйти из города. А каждый день он предпочитал ходить в новом направлении.

Я сказал:

— Если вы хотите гулять со мной, вам придется делать это в тишине. Если я вам не нужен, то можете продолжать свои познания, можете делать все что хотите. Ни розе, ни мне это не интересно.

Он был потрясен.

— Твоему сыну, — пожаловался он моему отцу, — похоже, не нужны знания, это плохой знак. В этом возрасте ребенок должен интересоваться всем подряд. Именно в этом возрасте нужно учиться.

— Он трудный ребенок, — признался отец. — Я чувствовал, что у вас возникнет конфликт еще до того, как вы ушли.

— Он поставил мне ультиматум, — сказал он, — либо я гуляю с ним молча, либо он со мной больше не пойдет.

Мой отец сказал ему:

— Сын всегда держит слово. Так что вам решать.

Он знал названия всех птиц и пытался проявить свои знания. А я сказал:

— Прекратите это самолюбование!

Но он сказал:

— Где бы я ни был, я всегда делюсь с людьми своими знаниями, и они благодарны мне за это!

— Они так же глупы, как и вы! — ответил я. — Но я не такой. Мне не интересны названия птиц, я хочу наслаждаться их красотой. Я хочу наблюдать, как они парят на ветру, как они взмывают к солнцу. Какой неизъяснимый восторг! Какая свобода! Если бы у меня были крылья, я бы улетел вместе с ними. Но я не могу вас сопровождать, вы меня разрушаете.

Ему было очень сложно ничего не говорить, но ему пришлось это выдержать потому, что никто другой не ходил с ним, никто не знал наш город так, как я. Я знал каждый сантиметр, потому что постоянно бродил по улицам, пропуская школу. Я знал каждую кочку, я часто ходил гулять вдоль реки настолько далеко, насколько хватало сил. Я облазил все горы в округе. Я был для него лучшим сопровождающим. Даже ночью я мог пойти в любом направлении, куда только захочу. Но я сказал:

— Вам придется сдержать обещание. Мы будем гулять молча.

Через два дня он сказал:

— Ну это слишком! Мне все время хочется тебе что-то рассказать, ведь ты настолько невежественный!

— Оставьте меня таким, каков я есть, — ответил я. — Вам я могу казаться невежественным, но я не невежда, потому что я не стремлюсь к знаниям. Если бы я стремился к знаниям, тогда можно было бы сказать, что я невежественный человек. Но я не стремлюсь к знаниям, меня они нисколько не заботят. Я вполне счастлив в своей невинности и хочу остаться таким.

Невинность — это позитивное состояние восхищения, благоговения. Никакое общество не позволяет сохранить невинность, потому что обществу нужны знания, оно зависит от знаний. И я понимаю, что люди знающие всегда будут нужны: развитие технологий, наук и всего прочего зависит от них. Поэтому хорошо быть знающим на работе, но, уходя, оставляйте ваши знания там. Не носите их с собой двадцать четыре часа в сутки. Люди постоянно носят с собой то, что им не нужно двадцать четыре часа в сутки.

Если вы врач, будьте врачом. Но, уходя из больницы, забудьте о медицине, забудьте обо всем, что знаете, забудьте о своих диссертациях и степенях — обо всем. Будьте невинными, чтобы вновь оказаться в этом неизъяснимо прекрасном состоянии детскости.

Христос сказал: «Блаженны те, кто как дети, потому что для них Царствие Божие».

Никогда, ни на секунду не смешивайте понятия невинность и невежество. Много раз они будут казаться одним и тем же, но они не похожи, они никогда не станут одним и тем же. Невинность — это состояние медитативности. Когда вы безмолвны, осознанны, открыты, соприкасаетесь с целым, созвучны Дао, тогда вы невинны.

Лао-цзы невинен, Будда невинен, Кришна невинен, Христос невинен. Они не были людьми, обладающими многими знаниями. На самом деле, то, что они говорили из своего знания, мы превратили в сведения. То, что они говорили из своего восхищения, мы свели к философии, теологии. Это наших рук дело: мы разрушили все прекрасное, что было в их словах. Мы придали ему определенную форму, нарисовали схему и структурировали. Мы интерпретировали его, откомментировали и многое выкинули. Так бывает всегда.

Буквально на днях я получил запуску от Аруп о том, что Сарджано переводит мою книгу на итальянский, но он вносит много изменений. Что-то он выкинул, что-то добавил, исходя из своего собственного знания.

Конечно, он пытается сделать книгу как можно лучше, его намерение благородно! Он хочет сделать ее более логичной, более интеллектуальной, более тонкой. А я представляю несколько дикий тип личности! Он хочет причесать меня здесь и там. Посмотрите на мою бороду! Если бы я позволил, то Сарджано подстриг бы ее и сделал, как у Владимира Ленина, но тогда это была бы не моя борода. Он пытается сделать ее более привлекательной. В его намерениях не приходится сомневаться, но именно эти намерения являются разрушительными.

Когда ему передали мою просьбу о том, чтобы он оставил все как есть: «Не пытайся улучшать текст. Оставь все как есть. Сырым, диким, нелогичным, парадоксальным, противоречивым, со множеством повторений, каким бы он ни был, оставь все как есть!» Он не смог смириться с этим и сказал: