Читаем без скачивания Бриллианты для невесты - Лорен Вайсбергер

Ли погладила мягкий бархат и улыбнулась.

— Не надо было!

— Открой ее!

— Я и так знаю, что ты меня любишь.

— Ли, открой коробочку. Ты, возможно, удивишься.

Выражение глаз Рассела и напряжение, с которым он сжимал бокал шампанского, заставили Ли помедлить. Щелкнув замочком, она откинула крышку и, словно в плохих романтических комедиях, ахнула. В самом центре коробочки, по размеру годной для ожерелья, возлежало кольцо для помолвки. Огромное, очень красивое кольцо для помолвки.

— Ли? — Голос Рассела дрожал. Он мягко забрал у нее коробочку, вынул кольцо и неуловимым движением надел на нужный палец. Кольцо подошло идеально. — Ли, дорогая? Я полюбил тебя в тот самый момент, как увидел год назад. Думаю, с самого первого вечера мы оба знали, что это особые отношения… отношения навсегда. Ты выйдешь за меня замуж?

На следующий день первая встреча Эмми, в местной компании по подбору персонала для заведений питания, была назначена только на два часа — одно из многих преимуществ индустрии гостеприимства, — но начала серьезно сказываться разница во времени. Прибыв этим утром в отель, она заказала в номер легкий завтрак, состоящий из кофе, круассана и ягод (после быстрого перевода евро в доллары выяснилось, что он обошелся ей в тридцать один доллар, не считая чаевых), а затем приняла ванну, использовав пену для ванн (три унции), которую обнаружила в мини-баре (пятьдесят долларов). После краткого сна и нескольких часов, потраченных на подтверждение завтрашних договоренностей, Эмми съела салат «Никуаз» и выпила кока-колу в саду, примыкающем к ресторану (тридцать восемь долларов). Однако все это показалось не особенно экстравагантным по сравнению с ужином, обыкновенным стейком с жареным картофелем, который она двумя часами ранее съела в одиночестве в холле отеля. Бифштекс, картошка и единственный бокал красного вина. («Домашнее вино? Что вы имеете в виду под «домашним вином»? — спросил официант с едва скрываемым презрением. — А, — изрек он после мгновения напряженных размышлений. — Вы хотели сказать «недорогого», да? Я принесу Вам, мадам».) Счет составил чудовищную цифру в девяносто шесть долларов, а вино отдавало «Манишевицем». И он даже не назвал ее «мадемуазель»!

Отель «Костес», занимающий первоклассное здание шикарной рю де Фобур в первом округе — всего в нескольких шагах от «Ритца» и «Эрме» — славился своей богатой знаменитостями клиентурой и ультрамодным, работавшим допоздна баром. Когда в турбюро у Эмми спросили, какой отель она предпочитает, у нее не хватило наглости предложить «Костес». И только когда агент назвал ей на выбор этот отель и роскошную гостиницу на берегу Сены, Эмми буквально заверещала от радости. Лучше места для начала «Распутного тура-2007» не придумать.

Целую неделю Эмми предвкушала свое пребывание в «Костесе». Через час после приезда она благоговела перед его стильностью, через два он начал ее пугать, три часа спустя она была готова отсюда съехать. Может, «Костес» и лучшее в городе место, пригодное для осмотра, но как-то с трудом верится, что кто-то здесь действительно останавливался. Или она отстала от жизни, или у «Костеса» большие проблемы с подходом к клиентам. В коридорах было так темно, что Эмми приходилось пробираться на ощупь, чтобы не налететь на стену. Музыка из бара слышалась во всех номерах, а от галдежа моделей, попивающих кофе-латте с обезжиренным молоком, и модельеров различных национальностей, потягивающих бордо, дрожали стекла в окнах. К очаровательной ванне на львиных лапах не полагалось шторки, поэтому после душа на полу случился настоящий потоп. Розетки в ванной комнате не имелось (видимо, все приезжали с личными стилистами), и Эмми пришлось сушить волосы без зеркала, у письменного стола. До сих пор персонал отеля относился к ней снисходительно, игнорировал ее и насмехался. Однако при всем раздражении Эмми не могла освободиться от ощущения, что ей оказывают честь, позволяя здесь жить.

Посему она скромно сидела в холле с ноутбуком, читала почту и прихлебывала эспрессо, неохотно признав его безупречным. Сестра писала, что вместе с Кевином планирует приехать в Нью-Йорк на Четвертое июля, и спрашивала, будет ли она в городе. Эмми как раз отвечала, что они могут остановиться в ее студии, а она поживет у Адрианы, когда зазвонил ее новый, предоставленный компанией телефон для международных разговоров.

— Эмми Сэломон, — значительно произнесла она.

— Эмми? Ты?

— Ли? Откуда у тебя этот номер?

— Я позвонила в твою контору и сказала, что это срочно. Надеюсь, ты не против?

— Дорогая, все в порядке? У вас там сейчас два часа ночи.

— Да, все отлично. Просто я хотела, чтобы ты услышала от меня, а не по почте. Я обручена!

— Обручена? Господи! Ли, поздравляю! Даже не предполагала, что вы об этом думали. Я так взволнована! Расскажи все.

Эмми заметила брошенный на нее служителем в униформе неприязненный взгляд и ответила ему тем же.

— Думаю, я… э… не ожидала, — сказала Ли. — Грянуло как гром среди ясного неба.

— Ну и как он это сделал?

Ли во всех подробностях описала ужин, первоначально посвященный годовщине их знакомства: как безобразно она выглядела и чувствовала себя и что каждый из них заказал в «Дэниэле». К тому моменту, когда она добралась До предложения во время десерта, Эмми начала перебивать, отчаявшись услышать самое главное.

— Мне не важно, как ты выглядела — как выглядит кольцо? И позволь напомнить тебе, что сейчас не время для скромности.

— Оно огромное.

— Насколько огромное?

— Громадное.

— Ли!

— Около четырех.

— Около четырех! Карат? Четыре карата?

— Меня беспокоит, что оно слишком большое. На работу такое не наденешь. Я же работаю в книгоизданий.

Ли вздохнула, а Эмми едва сдержалась.

— Я даже отвечать на это не стану! Ты, часом, не сказала Адриане, что, по-твоему, оно… Я не могу себя заставить произнести это!

— Она ответила, что если я считаю его слишком большим, значит, вообще не заслуживаю.

— Поддерживаю! А теперь прекрати разыгрывать из себя идиотку и рассказывай дальше. Дату вы еще не назначили? Когда ты думаешь к нему переехать?

Последовало такое глубокое молчание, что Эмми испугалась, не разъединили ли их.

— Ли? Ты меня слышишь?

— Да, извини. К выбору даты мы еще не подходили… не знаю, может, следующим летом? Или через год?

— Ли? Тебе тридцать лет, и ты не молодеешь. Считаешь, мы позволим тебе два года ходить обрученной? На твоем месте я повела бы этого парня к алтарю через пять месяцев. Чего ты ждешь?

— Я ничего не жду, — раздраженно ответила Ли. — Просто не понимаю, к чему такая спешка. Бога ради, мы же только познакомились.

— Вы познакомились год назад, Ли, и, как ты сама много раз говорила, он отвечает всем требованиям, которые ты предъявляешь к мужчине. Более того! Ты будешь идиоткой, если не закрепишь это в ближайший же день. Самое меньшее, тебе нужно к нему переселиться. Застолбить территорию.

— Эмми, ты говоришь глупости. «Застолбить территорию»? Ты шутишь? Ты же знаешь, как я отношусь к совместной жизни до брака.

Эмми тихонько взвизгнула, но, вспомнив, где находится, зажала рот рукой.

— Только не говори, что действительно собираешься придерживаться этой абсурдной идеи! Боже мой, Ли, ты словно какая-то религиозная фанатичка!

— О Эмми, не распаляйся. Ты знаешь, что это не имеет никакого отношения ни к религии, ни к морали. Просто я так хочу. Немного старомодно. Ну и что?

— А Рассел знает?

— Конечно, он в общих чертах знает о моих чувствах.

— Но не подозревает, что сейчас, даже несмотря на помолвку, ты не собираешься к нему переезжать?

— До этого мы еще не добрались. Я уверена, он все поймет.

— Господи, Ли. Ты же знаешь, что рано или поздно тебе придется с ним жить, не так ли? Несмотря на то что он мальчик, занимается глупостями в ванной и иногда может включить телевизор, когда тебе этого не хочется? Ты что, об этом не думала?

— Да думала, — вздохнула Ли. — В теории все выглядит нормально, но в реальности… Просто я привыкла жить одна. Мне нравится жить одной. Шум, вещи по всей квартире, и постоянно приходится общаться, даже когда просто хочется сесть на диван и отключиться… это ужасно.

Успокоенная, что Ли хоть немного поделилась своими страхами, Эмми слегка ослабила нажим.

— Я понимаю, милая. Это всех пугает. Черт, мы с Дунканом встречались пять лет, но так официально и не зарегистрировались. Но ты-то его любишь, и он любит тебя, и вы оба это поняли. Если хочешь подождать до официальной церемонии, что ж, кто я такая, чтобы учить тебя, как…

— Я не люблю его, Эмми.

Голос Ли не дрожал и слышимость была идеальной, но Эмми не сомневалась, что ослышалась.

— Что ты сказала? Тут ничего не слышно.