Читаем без скачивания Где же ты, любовь? - Картленд Барбара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шкафу на кухне было маленькое зеркало. Посмотревшись в него, Мэри с удовольствием заметила, что от недавних слез глаза не распухли, а смотрели еще нежнее. Такой взгляд мог растрогать любого, если у него сердце не из камня.
— Я люблю тебя… Майкл, — прошептала она зеркалу.
Подняв руки к волосам, Мэри заметила, что у нее грязные пальцы. Она побежала в туалет, чтобы вымыть их, а когда вошла в столовую, там уже сидели Туги, Майкл и Билл Эванс.
Мэри испытывала радостное волнение. Она ожидала, что произведет сенсацию своим сообщением. Ей не нравился Билл Эванс, и она не собиралась давать ему спуску.
Но к ее великому удивлению, Билл и Майкл весело беседовали. Билл вовсе не выглядел ни напуганным, ни встревоженным.
— Входи и садись, Мэри, — сказала Туги. — Ты, должно быть, проголодалась.
Мэри скользнула на свое место, робко улыбнулась Майклу, затем посмотрела через стол на Билла. Но никто не обращал на нее внимания.
— Кстати, Туги, — сказал Майкл, — ты не забыла, что завтра я уезжаю в Лондон?
— Нет, не забыла, — ответила Туги, — и уже договорилась с сестрой миссис Габбинс, чтобы она приехала сюда пожить. Она очень милая женщина и будет только рада присмотреть за домом, когда мы уедем.
— Это замечательно, — улыбнулся Майкл. — Ты, Туги, всегда умеешь найти подходящего человека в нужный момент. Сегодня мой агент позвонил и сказал, что мне предоставляют служебную квартиру на Смит-сквер.
— Я рада, что ты ее получил, — сказала Туги.
— И Билл едет со мной, — продолжал Майкл. — Там есть свободная комната, где он сможет жить. На самом деле, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я все время жду, что что-нибудь пойдет наперекосяк.
— Но если вы едете в Лондон, то что же делать мне? — спросила Мэри. В ее голосе слышались истерические нотки.
— И ты тоже поедешь с нами, — ответил Майкл. — Туги сказала, что ты сможешь жить у нее. В моей новой квартире есть комната, которую я превратил в кабинет. Тебе будет там очень удобно, хотя и придется довольно долго добираться по утрам на автобусе.
Мэри совершенно не понравились все эти перемены, но что же она могла поделать?
Ей казалось огромной несправедливостью то, что Билл будет жить в квартире Майкла, а ей придется остановиться у Туги.
Все равно, успокаивала она себя, Майкл будет часто приезжать к мисс Туги и подвозить ее домой на машине.
Больше всего ее огорчало не то, что ее не допустили в квартиру Майкла, а то, что ей предпочли Билла. Она считала его совершеннейшим ничтожеством, мешавшим ее отношениям с любимым.
Она пыталась выдумать что-нибудь, что рассорило бы Майкла с Биллом.
— Мэри, хочешь еще немного? — Мисс Туги прервала ход мыслей Мэри, и та почувствовала себя почти виноватой.
— Нет, спасибо, мисс Туги. Принести пудинг?
— Было бы очень мило с твоей стороны, — ответила мисс Туги.
Билл вскочил на ноги.
— Послушайте, можно я принесу?
— Я и сама прекрасно справлюсь, — ядовито произнесла Мэри, но он все равно пошел за ней на кухню.
Она вытащила пудинг из формы, а Билл захватил тарелки.
— Послушайте, — прошептал он, — все в порядке. Майкл совсем не рассердился. Вы напрасно напугали меня.
— Мне кажется, вы поступили плохо, — ответила Мэри.
— Я же не хотел, — сказал Билл. — Вы же понимаете, что я ни за что на свете не сделал бы ничего, что хоть как-то могло бы навредить Майклу?
— Пусть он вас и простил, а я не прощу. Я чувствую себя ответственной за него.
Билл, улыбаясь, смотрел на нее несколько секунд.
— Ну, — сказал он, — мне нравится, что вы так говорите. Вы именно такая девушка, которая должна быть секретарем у Майкла. Он всегда так занят делами других людей, что ему некогда заниматься самим собой.
Мэри невольно смягчилась.
— Будьте в следующий раз разумнее, — предупредила она его.
— Клянусь вам, — ответил Билл и повернулся к двери. — Идем! Я проголодался!
Мэри растаяла, подавшись его добродушию.
— Иду, — ответила она и даже улыбнулась ему.
Глава 8
Две женщины ждали несколько минут в вестибюле палаты общин, держа в руках зеленые билеты и разглядывая их с большим интересом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Там стояла обычная суета. Члены палаты выходили из буфетов, секретари спешили с грудами писем или ждали своей очереди у телефонных будок.
Дежурный полицейский, видя, что дамы кого-то ждут, подошел к ним:
— Чем могу помочь, мадам?
— У нас билеты на галерею, — ответила одна из женщин, — но мы хотели бы узнать, пришел ли уже Майкл Филдинг.
Полицейский улыбнутся:
— Думаю, я видел, как он входил в палату десять минут назад.
Женщины сразу повеселели.
— О, тогда мы увидим его, — сказали они. — Спасибо, офицер, большое спасибо.
Они заторопились прочь. Полицейский проводил их взглядом. Он уже привык, что его расспрашивают о Майкле Филдинге. Он еще не успел дойти до своего поста, как в дверях показался сам Майкл.
— Добрый день, мистер Филдинг, — почтительно произнес полицейский. — Вас только что спрашивали какие-то дамы.
— Вы не знаете, кто были те дамы? Это не мои избирательницы? — спросил Майкл.
Полицейский покачал головой:
— Не думаю, сэр. Но они сказали, что им будет достаточно увидеть вас с галереи.
Майкл засмеялся.
— Ну ладно. Так еще легче, — сказал он. — Я хочу выступить сегодня после обеда.
— Удачи вам, сэр.
Майкл с улыбкой поблагодарил полицейского и повернулся, чтобы уйти. Это удивительно, скромно думал он, уходя, как все хорошо к нему относятся.
Его вступительную речь газеты назвали «замечательным усилием новоизбранного». Самые восторженные из них даже назвали его «крестоносцем в Вестминстере». Его популярность, подогреваемая прессой, росла как снежный ком.
Сама Туги была очень занята после возвращения из Мелчестера. Мисс Смитерс управлялась с клиникой и детским садом очень хорошо, но эта деятельность составляла всего лишь малую часть работы Туги.
Вернувшись, она нашла гору записок, нацарапанных в отчаянии на грязных обрывках бумаги, детей и стариков, ждавших ее у дверей. Все требовали ее внимания и времени.
Было уже одиннадцать часов вечера, когда Майкл зашел к Туги, возвращаясь из палаты общин. Туги сидела в гостиной одна. Мэри уже ушла спать. Он подошел к Туги и опустился на колени рядом с ней.
— Ну вот, я это сделал. Я атаковал премьер-министра и нашу внешнюю политику.
— Ну-ка расскажи мне об этом, — тихо попросила Туги.
— Я не мог больше терпеть, — сказал Майкл. — Объяснения премьер-министра по поводу шагов, предпринимаемых правительством, были просто из рук вон плохи. Как всегда: «давайте не будем торопиться, потому что, может быть, все еще обернется к лучшему». Я говорил от чистого сердца, Туги.
— А потом? — спросила Туги.
— Моя собственная партия не знала, что и сказать. Придется выступить еще не раз, если палата не встанет на мою сторону. А когда встанет, я пойду еще дальше.
— Ты не жалеешь о том, что сказал? — спросила Туги.
Майкл покачал головой:
— Это то, во что я всегда верил. Как я могу об этом жалеть?
— Тогда это самое главное.
— А мне иногда кажется, что я вел себя сегодня как мальчишка!
— Чепуха! — махнула рукой Туги. — Глупости! Ты сделал то, что считал нужным. Не стоит за это извиняться. Люди в девяти случаях из десяти судят о тебе по тому, как ты относишься к себе сам.
— Все равно, — ответил Майкл, — честно говоря, я немного боюсь. Я ведь один против всех!
— Не думай об этом, — посоветовала Туги. — Ты останешься здесь?
— А можно?
— Ты же знаешь, как мне бы хотелось, чтобы ты остался.
— Тогда я останусь, — сказал Майкл. — Смешно, Туги, но когда что-то происходит, то мне всегда хочется бежать к тебе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Неужели? — удивилась Туги. — Спасибо, Майкл, дорогой мой.
— Туги, я так одинок в своей квартире. Я скучаю по жизни здесь, мне так не хватает тебя.