Читаем без скачивания Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, а маленькие весенние цветы?
– Да, – ответила она. – Это я понимаю – маленькие весенние цветы. Желтенькие. Появляются первыми.
– Самыми первыми, раньше всех.
– Да. – Донна отрешенно кивнула с закрытыми глазами. – Потом на них наступают, и все… их нет.
– Ты меня чувствуешь, – умилился он. – Ты понимаешь меня – всего, без остатка.
Она откинулась назад, отложив выкуренную трубку. Ее улыбка медленно погасла.
– Что не так?
В ответ она лишь покачала головой.
– Ничего.
– Можно, я обниму тебя? Я хочу приласкать тебя. А? Приголубить.
Донна заторможенно перевела на него темные расширенные зрачки.
– Нет. Нет! Ты урод.
– Что?
– Нет! – резко выкрикнула она. – Я много нюхаю коки. Мне надо быть сверхосторожной, потому что много коки!
– Урод?! – ошеломленно повторил он. – Да пошла ты!
– Оставь в покое мое тело, – не сводя с него взгляда, прошипела Донна.
– И оставлю. – Арктор вскочил на ноги и попятился. – Уж не сомневайся. – Внутри все клокотало, хотелось вытащить револьвер и прострелить ей башку, размазать ее по стенке… А потом, так же внезапно, ярость и ненависть, вызванные гашишем, прошли. – Черт побери… – безжизненно выдохнул он.
– Не люблю, когда меня лапают. Мне приходится быть начеку, слишком много коки… Когда-нибудь я перейду канадскую границу с четырьмя фунтами коки – засуну себе прямо туда… Скажу, что я католичка и девственница, и они не посмеют… Ты чего? – встрепенувшись, спросила она.
– Ухожу.
– Твоя машина осталась там, ты приехал со мной.
Взъерошенная, полусонная Донна достала из шкафа кожаную куртку.
– Я отвезу тебя домой. Пойми, я никого не должна к себе подпускать. Слишком много коки. Четыре фунта коки стоят…
– Нет, ни хрена не выйдет, – отрезал Арктор. – Ты совсем плохая – не проедешь и десяти метров, а за руль своего паршивого самоката никого не пускаешь.
Она обернулась к нему и взбешенно закричала:
– Потому что ни один сукин сын не может вести мою машину! Никто ни черта не понимает, особенно мужики! В машинах и во всем остальном! Посмей еще совать руки мне в…
А потом он вдруг оказался в темноте на улице, без плаща, в незнакомой части города, один – и услышал, как Донна бежит за ним, задыхаясь. Слишком много курила в последнее время, в легких полно смолы, пришло ему в голову. Арктор остановился и стал ждать, не поворачиваясь, опустив голову. На душе было совсем скверно.
Приблизившись, Донна замедлила шаги и, еще не отдышавшись, проговорила:
– Прости, я обидела тебя. Я сказала…
– Да уж! Урод!
– Когда я проработаю весь день и дико-дико устану, я могу отключиться от первой же затяжки… Хочешь, вернемся? Или в кино? Ну что ты хочешь? Или купим вина… «Усладу Юга». Мне не продадут, – сказала она и, помолчав, добавила: – Я несовершеннолетняя, понимаешь?
– Ладно, – кивнул он.
Они пошли назад.
– Хороший хашик, да? – Донна заглянула ему в лицо.
– Он черный и липкий, – проговорил Арктор. – Значит, пропитан алкалоидами опиума. То, что ты курила, – опиум, а не гашиш. Вот почему он стоит так дорого, ты понимаешь? – Арктор в волнении остановился и почти кричал. – Ты куришь не хаш, милая моя, ты куришь опиум – ты зарабатываешь себе привычку на всю жизнь ценой… почем сейчас фунт этого хаша? Ты будешь курить и спать, курить и спать, а потом не сумеешь даже сесть за руль, и скоро ты дня не сможешь обойтись…
– Уже не могу, – перебила Донна. – Утром перед работой, и в обед, и когда прихожу домой. Вот почему я стала торговать – чтобы иметь на хаш. Он хороший, то что надо.
– Опиум, – повторил Арктор. – Почем сейчас твой хаш?
– Десять тысяч за фунт, – ответила Донна. – Первоклассного.
– Боже мой! Почти как героин!
– Я никогда не сяду на иглу, ни за что! Как начинаешь колоться, протягиваешь от силы шесть месяцев. Что бы ни колоть, хоть воду. Сперва возникает привычка…
– Уже возникла.
– Не у меня одной. Ты глотаешь препарат «С». И что с того? Какая разница? Я счастлива. А ты разве нет? Я прихожу домой и каждый вечер курю отличный хаш… это мое. Не пытайся изменить меня. Никогда-никогда не пытайся изменить меня. Я – это я.
– Ты видела фотографии курильщиков опиума? Как в старину в Китае? Или в Индии? На кого они становятся похожи?..
– Я не собираюсь долго жить. – Донна пожала плечами. – Я не хочу тут задерживаться. Ты, что ли, хочешь? Зачем? Что хорошего в этом мире? А ты видел – да черт возьми, вспомни Джерри Фабина! – что происходит с теми, кто долго сидит на препарате «С»? Скажи мне, Боб, в самом деле, ну что такого в этом мире? Всего лишь остановка по пути в другой мир, а нас здесь судят за то, что мы рождены во грехе…
– Это такая ты католичка?
– Нас здесь наказывают… так что если можно оттянуться время от времени, почему нет, черт побери! Вчера я едва не накрылась по пути на работу. Ехала, слушала музыку и курила хаш и не заметила «форд император»…
– Ты дура, – сказал Арктор. – Потрясающая дура.
– Знаешь, я умру рано. Так или иначе, что бы я ни делала. Может, на шоссе. Мой «жучок» почти без тормозов, за этот год меня уже четырежды штрафовали за превышение скорости. Теперь придется ходить на курсы. Вот гадство! Целых шесть месяцев.
– Значит, однажды я тебя никогда больше не увижу, да? Никогда-никогда больше не увижу…
– Когда я буду на курсах? Нет, через шесть месяцев…
– Когда ты будешь на кладбище, – объяснил он. – Уничтоженная еще до того, как по калифорнийским законам, по проклятым калифорнийским законам тебе разрешат купить банку пива или бутылку вина…
– Точно! – воскликнула Донна. «Услада Юга»! Прямо сейчас! Возьмем бутылку и поедем смотреть «Обезьян»! Осталось еще серий восемь, включая ту…
– Послушай, – сказал Боб Арктор, положив ей на плечо руку.
Донна отпрянула.
– Нет!
– Знаешь, что им следовало бы сделать один раз? Один-единственный раз? Разрешить тебе взять банку пива.
– Почему? – удивилась она.
– Подарок. Потому что ты хорошая.
– Однажды меня обслужили! – восторженно поделилась Донна. – В баре! Официантка – я была вся разодета и накрашена и с такими клевыми парнями – спросила, чего я хочу, и я сказала: водку-коллинз. Это было в Ла-Пасе, в одном потрясном местечке. Можешь себе представить? Я запомнила название из рекламы и так спокойненько ей выдаю: водку-коллинз!
Она внезапно взяла его за руку и прижалась к нему, чего почти никогда не делала.
– Это был лучший момент в моей жизни.
– Тогда, полагаю, – проговорил он, – ты уже получила свой подарок. Свой единственный подарок.
– Конечно, мне потом сказали – те парни, – что я должна была заказать что-нибудь мексиканское, вроде текилы, потому что мы были в мексиканском баре, понимаешь, в Ла-Пасе. В следующий раз непременно. У меня тут, – она постучала по голове, – все записано, на подкорке… Ты знаешь, что я когда-нибудь сделаю, Боб? Переберусь на север, в Орегон, и буду жить в снегах. Каждое утро буду чистить дорожку. Маленький домик и сад, где я посажу овощи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});