Читаем без скачивания Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов

 - Неслабо разобрались с эльфами, - оценил Хитрый Гвоздь. - Интересно, что за бумагу гонец привез? Приказ от преподобного Хоанга, это точно. И написано там что-то очень важное. Видели: братия все бросила и помчалась за рыцарем, даже гонца с собой не взяли.

 - Вот и хорошо, что не взяли, - решил Нообст. - Он нам сейчас все и выложит.

 - Думаешь, больше никто не появится? - спросил Гвоздь.

 - Думаю, что все. Если еще кто-нибудь идет за рыцарем, то умный. А умный в скалы не пойдет, пока там монахи. Умный подождет, пока монахи уйдут.

 - Ага, значит, мы умные? - спросил Гвоздь.

 - Конечно, - подтвердил Нообст. - Мы же не бросились в скалы, ни вслед за рыцарем, ни за монахами.

 - Пожалуй, так, - согласился Гвоздь. - Но раз мы умные, то надо узнать, что привез гонец. Значит, мы с сержантом, сходим, поговорим с гонцом, а вы здесь оставайтесь, - велел он братьям Пекисам и всем остальным. - Если надо будет, помаячу. Тогда бежите выручать. А так, сидите и не высовывайтесь.

 С эльфами монахи разобрались обстоятельно. Всех умело связали и уложили рядком. А рты, чтобы не разговаривали между собой, заткнуты тряпками.

 Когда Гвоздь и Нообст подошли, один из эльфов стал извиваться, что-то мычал, стараясь привлечь их внимание.

 - Это и есть Ленкорион, - узнал его Нообст. - Говорят, что из бывших вождей. Через ворота едет, голову задерет, и ни на кого не смотрит. Пошлину из него дубиной не вышибешь. Зануда редкая. Он, слышал я, и своих гноит. А берет круто, только золотыми - не без уважения отметил сержант.

 - Не нравиться ему связанным лежать. - Гвоздь остановился возле начальника канцелярии бургомистра. - Что-то сказать хочет.

 - Купить хочет, - определил Нообст. - Значит, чтобы развязали и отпустили. Пообещает нам полные карманы монет насыпать.

 Ленкорион слышал этот разговор, но сам сказать ничего не мог. Он стал еще больше извиваться, мычал громче прежнего и утвердительно тряс головой. Пытался убедить, что заплатит очень хорошо.

 - Ты как? - спросил Гвоздя Нообст. - С сокровищами уж и не знаю что получиться, а с этого можно взять немало. Продаться не хочешь?

 - А если обманет? У него с собой нет ничего, кроме обещаний.

 - У-у-у, у-гу-гу, у-у-у... - мычал Ленкорион, явно стараясь убедить, что ни в коем случае не обманет. - У-у-у!!!

 - Чувствуешь, хочет сказать, что не обманет.

 - Ты эльфам веришь? - спросил Гвоздь.

 - Нет, не верю.

 - А тем, которые когда-то вождями были?

 - Этим еще больше не верю.

 - То-то.

 - Значит, не станем продаваться. А то, может быть, придумаем что-нибудь такое, чтобы он нас не обманул. Пошлем кого-нибудь из этих щенят за выкупом и, пока не принесет, не отпустим.

 - Можно и так сделать, - согласился Гвоздь. - Но сначала надо с гонцом поговорить. Что он за новость привез, от которой монахи рысью помчались за рыцарем?

 - Да, - согласился Нообст. - Бывают новости, которые стоят больше чем карман монет. Ты пока полежи, - посоветовал он эльфу, - Никуда не уходи и, главное, не нервничай. Лекари говорят, что нервничать вредно для здоровья. Мы сначала во всем разберемся, потом подумаем, что с тобой делать.

 Ленкорион с этой разумной мыслью не согласился. Он продолжал мычать и извиваться, пожалуй, даже не умоляя, а требуя, чтобы его развязали. И обещал, наверно, заплатить очень много. Но Гвоздь и Нообст больше не смотрели в его сторону.

 Лошадь была крепкой, рослой, с длинными сухими ногами и широким крупом. Именно такие могут скакать долго и без устали. Сейчас она лежала на боку с открытыми, но застывшими глазами и не шевелилась. Почувствовав добычу, по ней уже ползали какие-то жучки, муравьи копошились у полураскрытого рта, и на складках век.

 - Дорогую лошадь загнал. Такая не меньше золотой монеты стоит, - оценил Нообст. - Значит, приказ у него был такой: доставить сообщение как можно быстрей и лошадь не жалеть.

 - И себя не жалеть, - продолжил Гвоздь. - Он и не жалел. Лошадь загнал. А сам хоть жив?

 - Это мы сейчас узнаем, - Нообст подошел к лежавшему навзничь монашку и повернул его на спину. Тот оказался совсем молодым, безусым парнишкой. Губы его были крепко сжаты, глаза закрыты. Нообст потряс его. Это не дало никакого результата. То ли монашек и себя загнал до смерти, то ли до того устал, что спал сейчас как мертвый.

 - И не поймешь, живой или не живой, - Нообст приподнял паренька за плечи и сильно встряхнул.

 Голова и руки монашка болтались как тряпичные. Потом он открыл глаза, бессмысленно посмотрел на сержанта, и снов закрыл их.

 - Жив! - обрадовался Гвоздь.

 А монашек, хоть и был жив, проснуться не хотел. Или не мог.

 - Нет, я тебя разбужу...- не отступал Нообст. - Я тебя разбужу... Гвоздь, помаячь нашим, пусть воды принесут.

 Прибежал Зубастик. С интересом посмотрел на гонца.

 - Разбудить не можем. Принеси воды, - велел Гвоздь.

 - Давайте я его ножичком пощекочу, - предложил Зубастик. - Он у меня сразу проснется.

 - Тебе сказали, принеси воды! - рявкнул на него Гвоздь.

 Зубастик побаивался Гвоздя. Он спорить не стал. Убежал и вскоре вернулся с большим кувшином воды.

 Сержант тряс монашка, обливал его голову и грудь, тер уши, щипал щеки, щекотал подмышками. И, все-таки, разбудил.

 Тот открыл глаза и долго непонимающе глядел на своего мучителя.

 - Что ты мне спать не даешь!? - взмолился монашек. - Я двое суток не спал. Все... Все я сделал. Отдал отцу коменданту бумагу. Я сплю... Вы лошадь накормите. Хорошая лошадь. Ей цены нет...

 Он и не знал, что кормить эту лошадь, уже никто никогда не стане.

 - Что за новость привез? - не отставал Нообст.

 - Там все написано... - монашек не мог проснуться, и говорил с закрытыми глазами.

 - Что написано?

 - Спроси у отца коменданта, он расскажет. Отец комендант очень любит рассказывать, - нашел в себе силы поехидствовать мальчишка.

 - А у меня друг, - Нообст показал на Гвоздя. - Очень любит уши отрезать. Тем, кто разговаривать не хочет.

 Монашек оказался сообразительным. Наверно не любил, когда ему отрезают уши.

 - Чтобы берегли брата Буркста, как зеницу ока своего. Что отец комендант за благополучие брата Буркста головой отвечает...

 - Почему его надо беречь? - поинтересовался Гвоздь.

 - Брат Буркст стал Праведником, - сообщил монашек.

 - Рассказывай! - потребовал Нообст.

 - Отпустите меня, я спать хочу, - попросил монашек.

 - Уши? - напомнил Нообст.

 - В Веселом лесу на отряд Каланта напали нечестивые варвары и чуть всех не поубивали, - монашек замолчал, потряс головой, прогоняя сон, и продолжил: - Но брат Буркст призвал на помощь святого драконоборца, дважды рожденного Фестония. Святой явился, увидел побоище и рассердился. Своей священной дубиной он побил варваров всех, до единого, не оставив в живых никого: ни жен их, ни рабов их, ни скот их... А их богиня, шелудивая Шазурр, увидев святого Фестония удавилась от тоски и стыда, он это... по... по...