Читаем без скачивания Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То есть в открытую был поставлен вопрос: либо восстанавливайте прежнюю систему управления с дисциплиной взаимных товарных поставок и плановую систему, либо мы разъедемся по своим национальным квартирам и станем все независимыми государствами.[247]
Главным итогом заседания было два высказывания Горбачёва: первое – о продовольствии. «Нужны чрезвычайные меры – значит чрезвычайные. Заставляйте всех! И пусть не капризничают. Речь идёт не о том, что мы отменяем реформы, не о том, что мы отменяем экономические отношения. Нет! Речь идёт о том, что в чрезвычайных ситуациях все государства действовали и будут действовать, если эти обстоятельства диктуют чрезвычайные меры. У нас сегодня, я прямо скажу, чрезвычайно с продовольствием складывается» (т. 60, л. д. 279). И второе – о финансах и рублях. «Поручить товарищу Павлову вместе с председателями правительств с привлечением всех необходимых экспертов, специалистов, руководителей ведомств проработать вот эти все вопросы на основе сегодняшнего обсуждения и внести предложения на рассмотрение Совета Федерации» (т. 60, л. д. 397).[248]
Это подтверждает и вице-президент Г. И. Янаев: подводя итоги заседания, М. С. Горбачёв якобы заявил: «Мы не позволим развалить Советский Союз» и «будем принимать все меры вплоть до введения чрезвычайного положения»[249].
Щербаков В. И: «Я не присутствовал при произнесении этой фразы, но подтверждаю жёсткое поручение навести порядок и призвать всех нарушителей договорённостей к ответу. Ну и чем это не карт-бланш на введение чрезвычайного положения?»
Это резюме обсуждения свидетельствует о том, что Горбачёв прекрасно отдавал себе отчет в последствиях противостояния и единственно возможном выходе из создавшегося кризиса в стране. Важно и то, что решения, дающие возможность увидеть свет в конце тоннеля, он принимать в этих условиях не собирался. Вновь было предложено договариваться, согласовывать, продолжать, уточнять и т. п. И это не было случайностью.
На следующий день президент отправился отдыхать в Форос. Перед отлётом он дал какое-то поручение председателю КГБ В. А. Крючкову.
В своих мемуарах Владимир Александрович пишет, что перед отъездом на юг Горбачёв поручил ему, Б. К. Пуго и Д.Т. Язову «готовить меры на случай, если придётся пойти на введение чрезвычайного положения»[250].
В данном в то же время интервью, он уже утверждал, что якобы М. С. Горбачёв прямо заявил ему: «Готовьте документы по введению чрезвычайного положения. Будем вводить, потому что так дальше нельзя!»[251].
В. А. Крючков, по его словам, 5 или 6 августа встретился с Язовым, «мы… договорились изучить обстановку» и «подготовить предложения»[252]. Как заметил исследователь Александр Островский, из материалов следствия явствует, что эта встреча состоялась 5 августа, причём в ней участвовали ещё три человека: О. Д. Бакланов, В. И. Болдин и О. С. Шенин[253].
В те дни В. С. Павлов встретился с читателями газеты «Рабочая трибуна» и дал свои разъяснения произошедшим событиям.
Павлов В. С.: «Неужели нельзя было предвидеть нынешний разлад в народном хозяйстве и по возможности его предотвратить? Да, можно было, но для этого требовалось одно: честно сказать людям, что их положение на какое-то время резко ухудшится. Однако наши руководители привыкли убаюкивать народ речами о непрерывном росте благосостояния и сказать правду было выше их сил. <…>
Узбекистан перестал в феврале – марте грузить хлопок, так как РСФСР задолжала ему лес. Три недели простаивали текстильщики Ивановского региона, хотя хлопка в Средней Азии было много. А как мы делали жатки к комбайну “Дон”? В Тулу на комбайновый завод регулярно выезжал мой заместитель по агропромышленному комплексу и своей властью выбивал для завода то металл с Украины, то комплектующие. Разве это работа? Не надо республикам вмешиваться и разрушать горизонтальные связи между предприятиями. Ведь это основа будущих рыночных отношений. Между тем Украинская ССР ввела лицензии на вывоз из республики многих видов продукции её предприятиям разрешено заключать любые договора, за исключением договоров с партнёрами, расположенными вне территории республики. На это требуется особое разрешение Министерства экономики, Госснаба Украины. <…>
Рынок – не самоцель, а средство сделать нашу жизнь лучше. Да, можно очень быстро бежать к рынку и прийти к финишу полумёртвым. Мы же стараемся выбрать путь наиболее безопасный для людей.
Сегодня одна из главных проблем – разгосударствление. Общенародная наша собственность должна перейти либо во владение коллективам, либо в частные руки. Давайте определимся: а что мы готовы сегодня распродать? Можно спустить всё народное достояние в два дня. Весь вопрос в том, кому его отдать и за сколько. И нужно ли вообще. Я считаю, здесь должно быть правило, как у врачей: не навреди. <…>
Нельзя делить, думаю, нефть, газ, уголь, железную дорогу, телефонные и телеграфные сети, газо-, энергосистемы. Их не то что приватизировать – даже по республикам раздавать не стоит. Многим предприятиям предстоит сменить собственника, но важно, чтобы это пошло на пользу всем»[254].
9 августа обратил свои замечанию к Совету Федерации СССР председатель правления Госбанка В. В. Геращенко [255].
Не оставила равнодушным складывающаяся ситуация и нашего героя. В преддверии трагических событий 19–21 августа произошло ещё одно событие, не нашедшее должного внимания историков. Объяснений этому достаточно, но в первую очередь его интерпретация не была выгодна ни одной стороне свершившегося конфликта.
И если бы не стечение обстоятельств, возможно, документ, о котором у нас пойдёт речь, ещё долго бы лежал засекреченным в архиве.
16 августа из недр Министерства экономики и прогнозирования СССР (Минэкономики СССР), за подписью В. И. Щербакова в адрес Совета Федерации СССР (органа, в который входили Президент СССР и главы союзных республик) ушла секретная записка под № 1157 «О неотложных мерах по нормализации финансов и денежного обращения в стране».
В ней Владимир Иванович, возможно, впервые открыто настолько жёстко критикует политику президента Горбачёва, он бьёт в набат: «Страна идёт к развалу! Она на грани гибели! Надо срочно принимать меры!» Он ещё надеется спасти Советский Союз, хотя уже и не верит, что это сможет выполнить команда, которой надлежит это делать. И тем не менее пока надежда есть, надо пытаться…
В записке Щербаков рассматривает основные факторы, дестабилизирующие экономическое положение страны, анализирует различные варианты выхода из кризиса – от «шокового», до возвращения к жёстко регулируемой
