Читаем без скачивания Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И именно в этот момент замечаю среди рож и плеч знакомую рожу. Мятую, сизую и с золотыми зубами. Брунь! И вправду непруха…
Клара, застыв на секунду, тут же уверенно прет вперед — эдакий броневичок.
— Кто у вас главный⁇
Ну правильно, чо. Надо сразу себя поставить. Сделав морду кирпичом, топаю за ней. Типа бодигард. Соль тоже натужно изображает расслабленность, и только Мотя… не изображает. Эльф уже попустился после того, как нашел ту могилу в полиэтилене, и теперь снова похож на безмятежного хиппаря с ромашкой в зубах. Улыбается, смотрит расфокусированным взглядом не пойми куда.
Сталкеры обступают нас полукольцом. Брунь держится сзади — наверняка же узнал меня, но виду не подает. Угрюмые, мощные мужики… все — люди. Неплохо снаряжены — вразнобой, но качественно. У одного и вовсе пистолет-пулемет с узнаваемым круглым магазином — «огнестрельный чайник». Через вырезы в кожухе, впрочем, видно, что и тут ствол обрезан. Да и приклад не родной… И все это я замечаю, потому что патлатый хозяин оружия ненавязчиво эдак снимает его с плеча. Типа ремень поправил. Ага.
Из рядов мужиков выдвигается низкий, но крепкий дед с лысиной такой широкой и полированной, будто шлем. За современный разгрузочный пояс заткнут обычный топор. Вот прямо за сам пояс… ну а что, впрочем? Имеет человек право носить как хочет. Притом на куртке у деда шесть самодельных кармашков под патроны 12-го калибра, и три патрона, кажись, крашены серебрянкой, а еще три — обмотаны шерстяной красной ниткой… Ну ладно.
— Я главный, — хрипло говорит он. — А ты кто?
— А ты что, Язовец, не помнишь? — яростно отвечает наша кхазадка. — Я — Клара!
— Не помню, — равнодушно отвечает дед. — Ни тебя, ни кого из них… Эй, братва! Рожи знакомые вам? Нет?
— Нет… — вразнобой гудят сталкеры.
Брунь молчит. Расступаться мужики не спешат.
— И чего… Клара? — хрипло интересуется дед. — Урожая много собрали?
Кхазадка с ним одного практически роста.
— Прилично. Обратно уже идем. Дорогу нам дайте. И — «вернись тише, чем зашел», Язовец. Тяги сегодня на всех хватит.
Дед чмокает губами:
— Дык не торопись. Давай, расскажи, каков очаг нынче? Люди говорят, выброс. При выбросах-то опасно вглубь забираться, а вы, я смотрю… а?
— Дорогу дайте, — веско говорит Клара, глядя на деда в упор, но тот не отводит мутного взгляда.
Соль замерла, точно статуэтка, а Мотя внезапно засовывает пятерню за пазуху. Сталкеры Язовца аж подскакивают, но эльф вытаскивает… полусъеденный леденец. Летят ругательства. Дед моргает — и тут же сплевывает с досадой:
— Я думаю так… как бишь тебя… Клара… Я думаю, это вы, недоумки, Хтонь потревожили. Вон эльф… маг небось. Тягой халявной себе рюкзаки набили — а на остальных вам плевать.
Теперь на бедного Мотю направлены сразу три ствола, но эльф этого словно не замечает. Обрез ПП при этом глядит на Соль. Хотя катана у нее по-прежнему за плечом, а у меня дрын в руке. Обидно даже.
— Поэтому… скидывайте рюкзаки. Полагаю, что справедливо будет… ежели компенстируете ущерб.
«Компенстируете». Ага. Шагаю вперед.
Вся эта сцена выглядит идиотски, позорно, нелепо — точно в прикольном кино про гангстеров. И как раз такие нелепые ситуации в жизни могут взрываться брызгами крови, болью и осколками глупых решений, которые не отменить, потому что поздно. Знаю. Дядя Женя рассказывал…
— Осадите.
Откуда ни возьмись, вырастает Брунь. Что-то шепчет в ухо, пытается меня сдвинуть. Дышит кариесом.
Кивает главному: мол, с этим я разберусь.
— Тихо-тихо, Андрюха! Тебе надо? Тебе оно надо, а?.. Давай в сторонку, в стороночку отойдем…
Отталкиваю его, но Брунь напористый:
— На базе если узнают, что ты в Хтонь лазил? — шипит. — А? С этими?
— А если про тебя? С этими?
Брунь теряется на мгновение:
— Тю, напугал! Про меня и так знают. И я-то с людьми, Андрюха! С людьми! И тебе предлагаю, пока не поздно: фигни не делай, просто постой в сторонке — я скажу пацанам, что ты свой…
Толкаю его, так что летит на задницу:
— Осадите, сказал!
— А то что⁈ Руки в гору, ска!
Стволы уже неприкрыто наставлены прямо на нас, а Клара вошла в какой-то кхазадский боевой раж — орет на Язовца: «Я тебе рыло прокомпостирую, нах!» — и сейчас кинется на него, лишь бы не отдавать свое, не снимать рюкзак и…
— Пропустите нас, или хуже будет! — одновременно с моим резкий возглас Соль.
«Хуже будет», от щуплой девчонки, ага… Напугала…
— Руки в гору! — рычит один из громил, бородатый рыжий детина в дождевике, зам Язовца. — Считаю до трех! Р-раз! Два!..
И что будет быстрее — катана мутантки-снага или очередь из ПП⁈ И пока я решаю этот вопрос, со словом «два» зам резко толкает кхазадку, дергая за рюкзак.
Вопль Клары. Она не намерена отдавать имущество: ответно толкается — и получает локтем по лицу.…Шелест катаны.
Я бахаю замедление раньше, чем успеваю это сообразить. Теперь это делается намного легче, чем тогда, в первый раз. Будто прием отработал. У меня пара секунд, не дольше. Дольше не продержу.
Снова шагаю вперед, заслоняя Соль от ПП. Отворачиваю спиленный ствол в дырявом кожухе: снять не успею. Рывком отцепляю пальцы рыжебородого от рюкзака Клары и даю противнику импульс. Пошел!
Время взрывается событиями. Мужик с обрезом ПП шатается, но на ногах остается и спуск не жмет — молодец. Соль — с катаной в руках. Никого не шинкует — тоже красотка. Никто не выстрелил — хотя мог.
Потому что — я это уже понял — разумные кожей чувствуют сотворение магии. И для большинства это пугающее ощущение. Оно само по себе… притормаживает.
Поэтому все таращатся на бородатого. Уже не рыже- седобородого. Громила в дождевике валяется на земле — жив, цел. Точно знаю, что ничего ему не повредил, не состарил всерьез. А вот с шевелюрой придется ему попрощаться: девочек бить нельзя. Даже кхазадок.
Молодой парень, сидя на кочке, в панике щупает лысый череп — теперь гладкий, как у командира. В руках у него остаются клочья седых волос — выглядит мерзко.
Все глядят на него — и на меня.
— А то вот что, — рычу я, — поняли⁈ Это было предупреждение. Кому годков жизни не
