Читаем без скачивания Акула пера в СССР - Евгений Адгурович Капба

— А кто ты?

— Я Вася, то есть Василиса!

— А я не дядя Герман.

— Ой! — испугалась Вася. — Я что ли перепутала?

— Нет, не перепутала. Просто мне не нравится, когда меня зовут «дядя», можно просто — Гера.

— А-а-а-а! — она наморщила нос и тряхнула головой. — Хорошо!

Два смешных хвостика тоже затряслись, а я подумал, что она довольно бойкая барышня для своих лет.

— Я чего пришла? Мы бы вдвоем с Асей пришли, но Аська маленькая еще и спит. Это мама сказала, чтоб я вам завтрак принесла! Вот — в тарелке на столе блинчики с творогом.

— Тебе.

— Мне? — удивилась Василиса.

— Нет, ты просто сказал — «вам», а я тут один потому — «тебе».

— А-а-а-а! — хвостики снова затряслись. — Понятно! В общем, кушайте блинчики, а я пошла домой, там у бабушки Клавы курочек надо кормить.

— Погоди, юное создание! А мама у тебя кто? — я уже почти окончательно проснулся, но соображал всё еще туго.

— Я не юное создание, дядя Герман! — вот же маленькая симпатичная вредина! — Я Вася! А мама — Тася!

Блинчики были что надо. И про прицеп я всё понял. Замечательный такой оказался прицеп.

* * *

— Ну ты молодец, товарищ Белозор! Прям братья Вайнеры и Юлиан Семенов в одном флаконе. Я вот это сейчас возьму — и отправлю своему свату. «На страже» — знаешь такую газету? Вот там он работает. Если не возьмут в печать — поеду хвосты крутить. Вот честно — мне очень понравилось. Остросюжетно — хоть кино снимай, — полковник Привалов лил бальзам мне на душу огромными бочками. — Щас, погоди, я шефу твоему наберу…

Он схватил телефонный аппарат и своим толстым пальцем ткнул в выемку напротив нужной цифры на диске. Тр-р-р-р-р — вжи-и-и-к! Это вам не смартфон свайпить!

— Сергей Игоревич? Привалов беспокоит! Да-да, у меня сидит. Не-е-е-ет, наоборот! Конечно! Давай, я с райкомом всё улажу, даже не переживай. На субботу? Отлично! Номерок мне отложи, я автограф у твоего Белозора возьму. Так знаменитостью скоро будет! Отправлю его в «На страже»! Да-а-а-а, и не спорь! Ладно, ладно, оформлю….

Он положил трубку, взял из пепельницы отложенную тлеющую сигарету и затянулся:

— Ну и жук этот ваш Рубан! Теперь я для наших пенсионеров пятьдесят экземпляров «Маяка» буду выписывать. И как это у него получается? Ладно, акула пера. Не отвлекаю больше. Ты это — заходи если чё. Держи в курсе. Журналистские расследования это, конечно, хорошо, но опасную самодеятельность не разводи, ладно? Ну, и я со своей стороны… Если будет что-то интересное для публикации — то сразу к тебе Соломина отправлю. Тебе хорошо — строчки, и нам хорошо — галочки в графы «Профилактика правонарушений» и «Освещение в местной прессе»!

Намек я понял, пожал его могучую ладонь и ретировался. Оказывается — такие полковники тоже бывают. Мужик мужиком — правильный, крепкий, прямой. Но не прост, ох как не прост! В объятия к такому кидаться точно не стоит — задушит!

Я вышел из здания РОВД и глубоко вдохнул: кажется, получилось! Один из пунктов намеченного плана был выполнен — пусть и не тот, на который рассчитывал сразу. Мне нужно было стать заметным, стать фигурой — чтобы с моими словами считались. Кроме слов у меня ничего и не было, по большому счету. Значит — их следовало использовать в первую очередь.

Прогулка от милиции до редакции тоже добавила впечатлений: улица Ленина едва-едва напоминала ту оживленную транспортную артерию, к которой я привык. Ни тебе сверкающих сталью и пластиком зданий банков, ни аккуратных пятиэтажных новостроек… Всё те же деревянные заборы, старые дома, по самые окошки ушедшие в землю, водопроводные колонки и тротуар из асфальта необычного розового оттенка, со сверкающими на солнце кусочками щебенки.

Засигналил автомобиль, и память Геры выдала справку о том, что этот белый ВАЗ-2102, эдакий советский универсал, «копейка» с большой задницей — машина редакционная, а за рулем сидит Юрий Анатольич — водитель от Бога и широкой души человек.

— Садись, Гера — довезу! — живой, подвижный, веселый мужчина лет пятидесяти пяти, Анатольич всю жизнь прослужил прапорщиком в инженерных войсках, и выйдя на пенсию устроился в редакцию, где прижился и стал неотъемлемой частью коллектива.

Он открыл пассажирскую дверь, приглашая меня и хитро поблескивая своими голубыми глазами. Я влез на переднее сиденье и пожал ему руку. Анатольич почесал седую свою башку и задал весьма странный вопрос:

— Приходилось ли тебе, Гера, употреблять фунфырики?

— Какие фунфырики? — удивился я. — Коньяк вот буквально вчера употреблял, всё никак бутылку не допью, а фунфырики — что это за зверь такой?

— Да я чую, что ты коньяком баловался… А жена у меня дюже строгая. И нюх у нее ого-го! Так мне один знакомый доцент, — Анатольич поднял вверх палец уважительно. — Целый доцент с исторического факультета, представляешь? Так вот он мне присоветовал фунфырики!

Как я понял, водить машину в нынешнее время было сплошным удовольствием: конкуренция на дорогах практически отсутствовала. Впереди уже виднелась редакция, когда Юрий Анатольич наконец-то раскрыл тайну фунфыриков:

— Боярышник, представляешь? Выпьешь пузырек — и ни одна собака не распознает, что именно ты употреблял! Жена моя вчера и так, и эдак — но не раскусила. И сон крепкий. Знаешь, Гера: спится — монотонно!

О как! Я всё думал над этим определением и над новым словечком — фунфырики, когда заходил в редакцию. Алена из приемной помахала мне ручкой.

— Гера! Зайдите ко мне! — раздался голос шефа из-за полуприкрытой двери.

Я аж вздрогнул. Ну как это у него получается? Ведь точно не видел, что я уже в редакции!

— Да, Сергей Игоревич?

— Я с вашего стола текст уже взял, почитал, одобрил, кое-что поправил — поглядите и отнесите корректорам. Будем готовить на субботний номер. Но вы не расслабляйтесь, почивать на лаврах некогда. Помните мастера Миронович из ЖЭКа «Нефтяник»? Её награждают знаком «Почетный работник жилищно-коммунального хозяйства». Звоните в контору сейчас, вылавливайте ее — нужно фото и интервью. Ну, как обычно: где родилась, там и пригодилась, и всё такое… Берите с собой Женю, пусть сделает хорошую фотографию.

Вот не поверили они пока в то, что товарищ Белозор теперь с техникой дружит, и фотографирует, и на машинке умеет! Но прошвырнуться по городу со Стариковым — это была идея хорошая, а потому я пошел сразу к нему, закинув по пути машинописные листки корректорам и пожелав им доброго утра.

Стариков был рад прервать своё заточение в редакции и прогуляться:

— Куда? На Болото? У-у-у-у! — «болотом» у