Читаем без скачивания Журнал «Вокруг Света» №07 за 1978 год - Вокруг Света

Итак, перед глазами у меня почти полный комплект образцов груза «Слот тер Хооге», описанного первым помощником капитана Баартелем Таерлинком два с половиной века назад. Повсюду валялись желтые кирпичи, которые служили балластом на судах Голландской Ост-Индской компании. Единственное, чего не было, — это сокровищ...

На обратном пути я подобрал тоненькую серебряную пластинку. Она лежала прямо под пустой винной бутылкой. В лодке я потер ее большим и указательным пальцами и прочел: «2ST», То есть «дуббельстёйвер». На другой стороне монетки был плывущий лев и слово «ЗЕЕ-ЛАН-ДИЯ». Все сходится. И наконец, дата — 1724 год.

— Визитная карточка Зееландской палаты, — заметил Луи. — Знакомство состоялось.

К сожалению, продолжать знакомство пришлось не в столь комфортабельных условиях.

Ночью задул «сильный норд-вест. В бухте гуляли волны, грозившие повторением участи «Слот тер Хооге». На пятый день непогоды я собрал военный совет.

— Коллеги! Легбридж писал, что для погружения ныряльной машины ему необходима хорошая погода...

— И ждал ее у моря пять лет, — откликнулся Ален.

Для аквалангистов-профессионалов поверхностное волнение не является препятствием. Мы знаем, что на дне все спокойно. Главное — благополучно опуститься.

Что и было сделано. Мы были вознаграждены за смелость подлинной серебряной «жилой»: Луи обнаружил большой ком, сцементированный известью и металлическими солями, покрытый сверху слоем водорослей. Неопытный глаз пропустил бы его без внимания. Но мы сразу поняли, в чем дело.

Наверху мы разбили ком и извлекли из него 30 монет. Когда их промыли, они оказались в идеальном состоянии. Это были гульдены и дукаты, в том числе «серебряные всадники». Кроме того, мы собрали солидную коллекцию предметов голландского быта того времени — медные булавки с изящно выполненными головками, пуговицы от камзолов, серебряные пряжки от туфель, мушкетные пули, фарфоровые трубки и две бронзовые табакерки с дивными гравюрами на крышках.

Тогда же выявился наш главный враг — песок. Предстояло отгрести океан песка в океане. Мы попытались бороться с ним с помощью 25-метрового пожарного брандспойта. Но силы оказались неравны: песок «заливал» вырытые ямы быстрее, чем мы успевали его оттеснять.

— Пустое дело, — сказал я Луи Горсу в конце месяца. — Надо не перемещать песок, а удалять его.

— Аспиратор?

Да, нужен аспиратор. Но где достать его на заброшенном архипелаге? Уточню, что речь идет о всасывающем сопле пневматического разгрузчика сыпучих материалов, своего рода «подводном пылесосе», приводимом в действие компрессором низкого давления. Труба выводится на берег и поднимает со дна вместе с песком мелкие камешки, пули и монеты, которые просеиваются сквозь мелкоячеистый грохот.

Удача и на сей раз пришла к нам в образе человека по имени Жуан Боргиш. Он возглавлял туристское бюро на Мадейре. Когда я приехал к нему в контору в столице архипелага Фуншале и поведал о наших трудностях, он нисколько не удивился, будто я просил указать нам местный ресторан.

— Отсасывающая труба? Да-да, конечно, — ответил Жуан.

Через несколько дней на берегу Порту-ду-Гильерми стоял компрессор, а 250 метров труб были собраны и опущены в воду друзьями Боргиша.

Погода, увы, не баловала. В июне мы работали в среднем через два дня на третий, в июле — не чаще. Август выдался лучше. Труба выкачала из рабочей зоны несколько тонн песка. Наша коллекция значительно пополнилась. Там фигурировали теперь рулевой крюк, аптекарские весы, необычный стеклянный пестик, набор гирек и даже золотое колечко — по всей видимости, звено оборванной цепи.

Но ни одного серебряного слитка.

Множество раз я проверял свои расчеты, нервно листал записи и заново занимался арифметикой. Все верно: на дне должно оставаться от ста до двухсот пятидесяти слитков. Или все же произошла ошибка?.. При одной этой мысли по коже у меня пробегал озноб.

Конец терзаниям положил Ален. Он нашел первый слиток на выступе скалы. В тот день я остался на берегу, занятый разбором накопившихся счетов и писем. Я сидел и торопливо стучал на машинке, когда друзья тихонько вошли и положили на стол подарок, завернутый в бумагу и перевязанный ленточками. Было много шума, много восклицаний, хлопнула пробка от шампанского. Вот уж поистине ценный подарок!

На слитке были явственно видны печати Зееландской палаты и стилизованная роза, гарантирующая чистоту металла и его вес: 1980 граммов, то есть ровно четыре амстердамских фунта. След был горячий, надо было двигаться по нему дальше. Но слой песка становился все толще, а наши рабочие дни — длиннее.

Подъем в 7.15, погрузка снаряжения от 8 до 8.45, час хода по морю (в непогоду — два), час на то, чтобы размотать шланги, одеться и запустить компрессор. Первое погружение длится два часа, потом десять минут на декомпрессию, полтора часа перерыва и вновь два часа работы под водой, после чего новая, более продолжительная декомпрессия. Затем надо все собрать, сложить, отвезти, выгрузить, добраться до дома на южной стороне острова и обсушиться. В шесть вечера сломя голову мчаться за бензином и соляркой, прежде чем закроется бензоколонка. В качестве отдыха я сажусь за машинку: ежедневный отчет, опись найденных предметов, сводная ведомость для таможни. Ален готовит вечерний суп. Луи чинит снаряжение, латает гидрокостюмы или обрабатывает находку, страдающую бронзовой болезнью. Роже спускается «загорать» на пляж — там мы оставляем компрессор высокого давления. Он наполняет воздухом баллоны аквалангов, проверяет трубки, маски и прочее. Роже прерывает «загорание» в десять вечера, когда мы садимся ужинать, а после кофе возвращается добирать свое до полуночи.

...Слиток № 2 появился, когда его совсем не ждали. Точный близнец первого, он лежал на другом выступе, словно приманивая Горса. Луи положил его в свой мешочек и два дня обшаривал округу в поисках собратьев. Наконец рукав издал характерный всхлип, натолкнувшись на слиток № 3: для этого ему пришлось отсосать почти три метра песка в глубину. «Третий номер» торчал из большого куска известняковой конкреции, в которой покоились слитки от № 4 до № 18.

Полная победа! Я наслаждался ею со спокойствием генерала, чей стратегический план оказался верен от начала до конца. Противный призрак неудачи, столько времени витавший надо мной, улетучился. На следующий день, когда я усердно разбивал под водой каменное нагромождение, хранившее бог весть какое чудо, кто-то легонько похлопал меня по ноге. Я оглянулся в надежде, что это не акула. Так и есть: Луи церемонным жестом приглашал меня взглянуть на его находку.

Сказочный сундук Али-Бабы стоял впритык к скале и был сверху придавлен пушкой: самое прекрасное зрелище, когда-либо виденное нами в жизни. Мы провели несколько дней, разглядывая его, зарисовывая, фотографируя. Мы пригласили друзей-аквалангистов Мадейры полюбоваться сокровищем. Радость должна быть разделенной, ею нельзя наслаждаться в одиночку. Мы не смели коснуться ни единого слитка. Тем более что английское телевидение сообщило, что отрядило на Мадейру специального кинооператора для съемок передачи «Археология сегодня».

Сундук остался под водой. Оператор Марк Жасински, мой старый друг и товарищ по множеству экспедиций, прибыл в плохую погоду. Море подняло со дна тучу песка, видимость не годилась для съемок. Наконец 15 сентября погода установилась. Я спустился, чтобы сдуть с сундука пыль и представить его телезрителям во всей красе.

Сундук оказался взломан и почти пуст! Вокруг валялись оторванные доски и несколько слитков. Все. Инструменты лежали не в том порядке, в каком мы их оставили. Кроме того, в пяти метрах от сундука лежала явно чужая красная резиновая трубка...

Неудача пирата

...И во всем виноват я. Это я решил, что первый настоящий сундук, полный настоящих сокровищ, найденный на дне настоящей экспедицией, должен быть показан телезрителям. Представьте себе, как выглядел бы он после химической обработки под стеклом в голландском музее, — сказка! Я подумал обо всем, кроме одного: килограмм серебра стоит денег. Больших денег.

Кто мог это сделать? Кто эти безмозглые вандалы?

Во всяком случае, никто из островитян Порту-Санту, в этом я был уверен. За эти месяцы мы успели подружиться со всеми жителями.

Я заявил о хищении в полицию и одновременно повел собственное расследование. Друзья на Мадейре довольно скоро сообщили мне о своих подозрениях. На всем архипелаге была лишь одна группа молодых аквалангистов, способных совершить такое. У них был небольшой тендер красного цвета с белой надстройкой, принадлежавший двадцатичетырехлетнему главарю банды некоему И. Этот тендер прибыл на Порту-Санту за два дня до пропажи слитков и исчез сразу же после этого.