Читаем без скачивания Мост. Реальная история женщины, которая запуталась - Нэнси Роммельманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хэдли погнал свой «Шевроле» по узкой сельской дороге.
- Кого можно назвать тройным неудачником? - попытался он перекричать ветер, бившийся в окно с моей стороны. - Беременную монахиню за рулем «Эдселя» с наклейкой «Голосуйте за Никсона!»
Мы направлялись в городок под названием Элджин. 24 июля 2009 года ребенок, пытавшийся поймать золотую рыбку в пригородном пруду, выловил человеческую руку. Потом был найден труп женщины. Без головы и стоп. Через несколько дней в лесах на севере от Элджина нашли останки двух мужчин. Грегори Кук был задержан по обвинению в убийстве 3 августа.
Закованный в наручники, без рубашки, сорокадвухлетний Кук сделал признание, снятое на камеру:
- Да, я убил их. В основном по вине метамфетаминов.
Хэдли назначили адвокатом Кука - еще одного преступника, совершившего нечто немыслимое. Сегодня у Хэдли не было дел в Элджине, однако он очень хотел показать мне кое-что. Машина остановилась напротив Элджинского оперного театра. Двухэтажное
кирпичное здание в колониальном стиле, построенное в 1911 году, казалось на удивление изысканным для города, который в основном кормился ремонтом автомобилей и разведением скота; но Хэдли привез меня сюда не ради этого здания. Пока мы пересекали два квартала, из которых состоял центр Элджина, Хэдли передал мне следующее: Грег Кук хочет, чтобы его история стала известна миру. В отличие от Аманды, Кук жаждет внимания прессы. Он даже спрашивал у Хэдли, не знает ли он какого-нибудь писателя. Или Хэдли сам рассказал Куку обо мне? Делая вид, что мне интересно это не относящееся к делу дело, я задумалась: может, Хэдли хочет отвлечь меня от истории Аманды? Я поблагодарила его за любезность. Но не стала говорить о том, что пишу об Аманде и ее детях не для того, чтобы смаковать подробности убийства.
Мы поехали обратно в Бейкер-Сити, на этот раз молча, без шуток. Остановились выпить на Мейн-стрит, в когда-то популярном отеле «Гейзер Гранд Отель». В здании было так пусто, словно мы оказались в баре из фильма «Сияние». У меня с собой был блокнот, но я не стала его вынимать. Хэдли предупредил, чтобы денег я тоже не доставала. Было девять вечера, еще не стемнело.
- Мы в высокогорной пустыне, - произнес он. - Повсюду перепела и олени.
А еще тут жарко, сказала я, невыносимо жарко.
Он согласился, однако добавил, что зимой температура падает до минус пяти, и тогда наступает лучшее время для охоты и рыбалки.
Мы заказали еще по бокалу. Он рассказал мне о своих детях, о внуке. Я рассказала ему о своей дочери. Мы поговорили о новом мэре Портленда от Демократической партии, который в день инаугурации президента Обамы покинул Вашингтон, чтобы ответить на вопросы о своей сексуальной связи с тогда еще несовершеннолетним стажером с как будто нарочно подобранным именем - Бо Бридлав. Мы бы заказали и по третьему бокалу, но бармен куда-то исчез. Хэдли оставил деньги на стойке и вышел из здания, пропустив меня вперед. Я ехала в мотель, открыв все окна в автомобиле, и размышляла о том, как мы вообще умудрились целый час не упоминать об убийстве.
Уже в своей комнате я решила изучить дело Кука. Он обвинялся в убийстве при отягчающих обстоятельствах по трем статьям. Учитывая его прямое признание на камеры, я почти не сомневалась: даже если поначалу Кук будет заявлять о своей невиновности, в конце концов он точно признает свою вину и примет любой приговор, который сумеет выпросить Хэдли - тем самым избежав суда и смертной казни. Аманда не признала себя виновной в убийстве при отягчающих обстоятельствах, хотя ее обвиняли по пяти статьям. Если дело дойдет до судебного ЗАСЕДАНИЯ с присяжными, они смогут назначить ей смертную казнь. Однако такой исход маловероятен. В 2009 году в Орегоне числилось всего лишь тридцать пять смертников, причем среди них не было ни одной женщины. За всю историю существования штата на его территории женщин так ни разу и не казнили, а к смерти приговаривали лишь одну. В 1961 году девятнадцатилетняя Жаннас Фриман вместе со своей возлюбленной, Гертрудой Мэй Джексон, сбросила шестилетнего сына и четырехлетнюю дочь с моста Кэньон над рекой Крукид, в трехсотфутовое ущелье. Джексон дала показания против Фриман, и ту приговорили к высшей мере наказания - которую в 1964 году, в связи с отменой смертной казни, заменили пожизненным заключением. А в 1978 году жители штата проголосовали за возвращение к высшей мере.
С тех пор Хэдли представлял в суде интересы женщин, защищая их от казни, пусть прежде ему и не приходилось иметь дело с матерями-детоубийцами. Еще ни одну из его подопечных не приговаривали к смерти. Хэдли работал внутри системы, которая, как мне казалось, только и стремилась, что убивать. Ранее, тем же летом, по приглашению Хэдли я сама побывала внутри этой системы - когда оказалась на повторном рассмотрении дела одного смертника, застрелившего сотрудника охранной службы в 1992 году. Слушание проходило в Сейлеме, столице штата Орегон; на стороне защиты выступало полдюжины «свидетелей-экспертов», показания сталкивались с обвинениями, и после семи часов прений судья постановил, что через полгода дело будет слушаться вновь. Происходящее походило на групповой юрисдикционный онанизм без надежды на разрядку, ради которой люди напрасно потратили время и деньги, и разочарованному обвиняемому, который и без того уже семнадцать лет просидел в ожидании, не осталось ничего, кроме как сидеть дальше - покуда не умрет сам или не будет наконец казнен. Теперь внутри той же системы-машины оказалась и Аманда - она только-только начинала следовать по уготованному ей бесконечно долгому пути. Я слышала, что ее уже исключили из списка потенциальных самоубийц. Я слышала, что она была образцовым заключенным - и что она властно орала, требуя у охраны дополнительного куска торта. Что говорила полиции, будто хотела убить детей ради мести - и что она отказывалась говорить с полицией. Что угодно из перечисленного могло быть правдой или домыслами. Люди наматывали на Аманду истории, как гипсовые повязки. Оставалось лишь гадать: в каком положении она наконец застынет?
Хэдли жил в нескольких милях от Бейкер-Сити. Когда-то его дом мог похвастаться великолепными видами, открывавшимися из окон.
- Конечно, когда я этот дом купил, он стоял тут особняком, - сказал он, махнув рукой соседу, который выезжал из своего гаража. - Тогда я мог выйти за порог и любоваться
