Читаем без скачивания Дьяволица - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Умирающей оказалась девочка двенадцати лет — беременная девочка, которая не смогла родить самостоятельно в силу своего телосложения и незавершённого физического развития. В России такой случай шокировал бы общественность, но здесь и раннее деторождение, и высокая смертность были обычным делом.
С собой у меня не было хирургических инструментов, поэтому я потребовала у хозяев острый нож, спирт, зажигалку и нитки. Мне впервые предстояло делать операцию кесарева сечения, но руки, привыкшие резать человеческую плоть, не дрожали.
Девочка уже не корчилась и не металась по постели, а просто стонала и издавала какие-то нечленораздельные звуки. Времени оставалось в обрез. Я старалась действовать быстро и крайне аккуратно.
Малолетняя мать потеряла сознание сразу же после того как я достала ребёнка из её живота. Это был довольно крупный мальчик и, к счастью, живой и на первый взгляд здоровый.
Я вышла из комнаты и передала ребёнка Джине, чтобы та искупала и укутала его во что-нибудь, а сама вернулась к девочке. Зашивать было уже не так волнительно: жизни роженицы и ребёнка больше ничто не угрожало. Всё, что зависело от меня, я сделала.
Спустя пару дней после успешно проведённой экспресс-операции Джина принесла нам литр свежего парного молока — в знак благодарности за спасение жизни её сестры и племянника.
А ещё спустя неделю ко мне прибежала какая-то незнакомая женщина и умоляла меня принять роды у её дочери.
Я стояла посреди рисового поля и не знала, как быть: что если я потеряю место в очереди на лечение Дилана?
Мы отправились в лавку к Джине, а та побежала к Алтее Морено — спрашивать. Тот день стал последним, когда я работала на плантациях.
Весть о том, что у госпожи Морено живёт врач, который хорошо принимает роды, разлетелась в считанные дни, а ещё через несколько дней директор больницы буквально вымолила, чтобы я перешла работать к ним. Взамен мне предоставили ежедневную транспортировку до больницы с местом для лежачего больного. Пока я работала, Дилан отдыхал в отдельной палате.
Мои врачебные навыки оказались куда более полезными, чем работа на плантациях, и никто не возражал против смены моей деятельности. Однако новая работа была гораздо более тяжёлой для меня, поэтому я снова оказалась в затруднении. В моей помощи нуждались семь дней в неделю, а Дилан требовал в ещё большего ухода, чем раньше.
Однажды, после вызова в мой законный выходной, я отвезла Дилана на пляж, чтобы в нашем суровом бытии был хоть какой-то элемент отдыха.
Уже вечерело, лучи закатного солнца скользили по воде. Этот пляж был не очень популярен среди народа. Здесь купались в основном местные и реже — проезжие туристы.
В этот раз пляж был пуст, и Дилан мог спокойно дышать свежим приятным воздухом.
Мне было тяжело везти инвалидное кресло по песку. Мы остановились возле непонятно откуда взявшейся скалы — огромного камня, одиноко вросшего в песок.
Захотелось окунуться в воду, вспомнить, что такое отдых и приятные ощущения. Вода оказалась настолько тёплой, что я решила искупать Дилана. Так как, кроме нас, поблизости не было ни души, я сняла с него абсолютно всю одежду, чтобы потом он мог скорее согреться.
В воде Дилан ёжился, ему было прохладно, и всё же он заулыбался, когда смог выпрямиться в полный рост и легко стоять на ногах. Дилану хватило пяти минут, чтобы устать. Я помогла ему добраться до кресла и обернула его махровым полотенцем.
«О, ты весь дрожишь…»
«Ерунда», — ответил он, стуча вставными зубами.
«Я хочу сделать небольшой заплыв. Ты дождёшься? Или лучше поедем домой?»
«Я в порядке, иди», — заверил Дилан, который согласился на эту поездку, лишь бы я отдохнула.
«Ладно, я быстро», — пообещала я.
Я уже давно мечтала хотя бы на несколько мгновений отвлечься от своего вечно напряжённого существования, перезагрузить систему. Отплыла на двести метров от берега и легла на спину, волны приятно покачивали моё тело, это было как раз то, что нужно. Мне даже показалось, что я задремала на несколько мгновений.
Прийти в себя меня заставили голоса людей, появившихся на пляже. Дилан, который терпеливо ждал меня, насторожился. Он не хотел, чтобы его кто-то видел таким.
Нарушителями спокойствия оказалась компания парней, судя по акценту, американцев. По всей видимости, они шли с соседнего пляжа, уже изрядно выпившие.
Дилана компания заметила издалека. Один самый шумный и весёлый проявил любопытство и подошёл. Остальные четверо стояли немного в стороне от происходящего.
— Эй, глядите, охренеть! — на всю округу заголосил парень. — Он ещё живой? Живая мумия! Ха-ха!
— Пошли уже, Рони! — попытались одёрнуть борзого друга остальные ребята.
Дилан исподлобья следил за движениями пьяного американца и пытался унять дрожь в теле.
«Диана…» — позвал он.
«Чёрт, я скоро», — ответила я и поспешила к берегу.
— Как ты здесь оказался, урод? Кого-то ждёшь? — смеясь, спросил американец по имени Рони и, не получив ответа, разошёлся ещё больше и осмелел. — Отвечай, когда тебя спрашивают! Что, язык проглотил?
— Да отстань ты от него, он больной! — закричали его приятели.
— Эй, парни, давайте разденем его?
Никто не поддержал инициативу. Четверо двинулись дальше, но Рони не унимался, осыпал Дилана оскорблениями, опрокинул инвалидное кресло ногой. Молчание в ответ на вопросы так взбесило пьяного американца, что он принялся пинать Дилана.
Я гребла руками изо всех сил, но получалось медленно, так как волны отбрасывали меня назад.
Дилан боролся с отчаянием и пытался обуздать ярость, закипающую в груди.
Американец присел на корточки возле неподвижно лежащего Дилана и начал пихать горлышко пивной бутылки ему в рот. Это и стало последней каплей.
