Читаем без скачивания Ледяные руки - Эрл Гарднер

— Вы мой клиент, — сказал Мейсон. — Клиентов я не покидаю. И, конечно же, вы непроходимая, беспросветная дура. А теперь докладывайте, что с вами приключилось.

— Я лгала.

— Знаю.

— Я… я не хотела, чтобы на меня повесили чужие дела.

— Кто и что хотел на вас повесить?

— Не знаю. Но сухой лсд вокруг трупа открыл мне глаза на многое. Кто-то воспользовался моей теорией, как надуть полицию с помощью льда. Он и старается подвести меня под монастырь. Приехав в мотель, я сразу почуяла неладное. Дверь я заперла, а когда вернулась, она была открыта. У меня появилось ощущение чьего-то присутствия, и очень перепугалась.

— И как вы поступили?

— Я осмотрела номер, распахнула дверь ванной и… тогда увидела это.

— И что вы сделали?

— Пошла к телефонной кабине, снова позвонила мистеру Дрейку. Находилась там, пока не узнала, что вам передали мою просьбу и вы согласились приехать.

— Дальше.

— Вернулась к мотелю и стала дожидаться вас в машине. Сами понимаете, не хотелось оставаться наедине с этим… с этим предметом. Через некоторое время заставила себя войти в номер. Ведь надо было убедиться, что он на самом деле мертв. Меня терзали жуткие мысли, а вдруг он живой, и, пока я сижу в бездействии, жизнь покидает его с каждой каплей крови.

— Итак, вы вошли в номер. Что дальше?

— Я наклонилась, чтоб нащупать у него пульс, а рукой наткнулась на что-то холодное, и вдруг я увидела сухой лед и этикетку форелевой фермы Осгуда. Вот тогда я запаниковала. Полностью потеряла контроль над собой. Почему я действовала так, а не иначе, этого я никогда не смогу объяснить.

— Забудьте об этом, — сказал Мейсон. — Просто рассказывайте о своих действиях.

— Я перенесла коробки со льдом в автомобиль. До фермы всего пять минут езды, и там есть мусорный ящик — об этом я, разумеется, знала. На ферме используют сухой лед. Значит, коробки, привезенные мною, не вызвали бы удивления. Лед быстро испарится, а тара смешается с другим мусором. Я вела себя как недоумок. Начисто забыла об отпечатках… О, мистер Мейсон, если только вы простите меня на этот раз, клянусь… обещаю никогда, никогда вас больше не обманывать.

— Продолжайте свой рассказ, — перебил Мейсон, — Мне нужно знать все, что произошло.

— Ну, когда лейтенант Трэгг показал кусок картона и вы с ним заговорили о моих отпечатках пальцев, я похолодела от страха, и внутри все будто в комок сжалось. Ни о чем, кроме отпечатков, думать больше не могла. Я-то знала, какие этикетки наклеены на коробках фермы Осгуда, и обрывок точно такой же оказался в руках у офицера.

— Он хотел, чтобы вы обратили внимание на этот обрывок, — сказал Мейсон. — Я же сразу вас предупредил: это ловушка. На ферму уже были посланы их люди. И вы подыграли полиции.

— Теперь-то я понимаю. Господи, как я была глупа.

— Давайте вернемся к вашим действиям, — сказал Мейсон. — Итак, коробки с сухим льдом вы погрузили в машину, увезли и бросили в бак для мусора.

— Да.

— Просто оставили сверху?

— Нет. Затолкала на самое дно, чтобы кто-нибудь случайно их не обнаружил. Коробки с сухим льдом могли привлечь излишнее внимание, а на двух были пятна крови…

— Вот отчего у вас были такие холодные руки, — заметил Мейсон.

— Да. Я надеялась, быстро согреются… Не представляя, насколько руки закоченели.

— Таким образом, подумав о ярлыках на контейнерах, о пятнах крови, об отпечатках пальцев вы решили, забрать коробки со льдом, если следить за вами не станут?

— Да.

— И как вы собирались избавиться от них?

— Запихать в мешок с грузом и утопить в самом глубоком пруду на ферме. Надо ведь было как-то уничтожить отпечатки. Я знала, что полиция в конце концов обнаружит эти злополучные коробки, и не дай Бог, в моей машине. Но все равно я вынуждена была идти на риск.

— Вы нашли все десять коробок?

— Да.

— И те, на которых была кровь?

— Да.

— Что произошло дальше?

— Неожиданно прямо мне в глаза ударил ослепительный свет, а голос сзади произнес: «Полиция! Не двигаться!»

— И что ж вы сделали?

— Закричала… В жизни не испытывала ничего подобного. Чуть не сошла с ума, так перепугалась.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Вас поймали на месте преступления. Вы испытывали чувство вины. Вы пытались оправдаться. Итак, что же вы говорили?

— Я ничего не могла сказать. Хотела что-нибудь придумать… Готова была правую руку отдать на отсечение за хорошую выдумку, а в голову ничего не приходило, хотя речь шла о моей жизни. Я угодила в ловушку, но ни слова не произнесла в оправдание.

— Вполне естественная реакция, — заметил Мейсон. — Но они ведь на этом не успокоились? Они, конечно, продолжали давить на вас, требуя объяснений. Они наверняка спрашивали, что вы делаете у мусорного бака. Они уверяли, что их вполне устроит любое объяснение, лишь бы вы оправдались, потому что они прекрасно знают по опыту: многие кажутся виновными в преступлениях, которые они не совершали, а на самом деле их поведение объясняется весьма простыми и логичными причинами.

— О, мистер Мейсон, — воскликнула она. — Вы в точности повторяете все, о чем они говорили. Откуда вам это известно?

— Обычный стиль их работы, — ответил Мейсон. — Как же вы оправдывались?

— Мне нечем было оправдаться, нечего было сказать. В конце концов я взяла себя в руки, заявила, что мне все равно не верят и не будут верить, а раз так, пусть разговаривают с моим адвокатом.

— Но они от вас не отстали?

— Нет, не отстали. Потом посадили в автомобиль, доставили в тюрьму, опять допрашивали много часов подряд.

— Как вы себя вели?

— Молчала. Дошла до точки. Я поняла, чем больше скажешь, тем хуже будет. И решила вообще ничего не говорить. Наверное, я поступила неправильно.

— В сложившихся обстоятельствах вы сделали лучшее, что только могли сделать, — ответил, хмурясь, Мейсон. — А теперь скажите, почему вы сделали ставку именно на Даф-Боя, откуда черпали информацию?

— Я не пользовалась никакой информацией.

С усталым видом человека, которому все осточертело, Мейсон встал.

— Ладно, Нэнси, — сказал он, — я так и полагал, что наши пути разойдутся. Слишком часто вы меня обманываете. И хотел бы отметить, обманщица из вас никудышная.

— О, пожалуйста, мистер Мейсон, поверьте, — в отчаянии воскликнула она, — я говорю правду. На этот раз чистую правду.

— Не прикидывайтесь дурочкой, — отрезал Мейсон. — Вы располагали убедительными данными об этой лошади. Она никому не внушала доверия, ни один знаток закулисных подробностей не ожидал ее победы, иначе выигрыш не достиг бы таких размеров. Когда молодая женщина с материальным положением, как у вас, ставит вдруг пятьсот долларов, она руководствуется отнюдь не наитием.

Мейсон направился к двери.

— Подождите, мистер Мейсон. Подождите… Я все расскажу.

Адвокат остановился, обернулся, выжидая.

— Не было никакого наития, мистер Мейсон. И не было ничьей подсказки. Я просто… просто ставила на него, потому что… Ну, разве вы не понимаете? Это была единственная лошадь, на которую я могла ставить.

— Нет, я не понимаю, — откликнулся Мейсон.

— Я не хотела рассказывать, мистер Мейсон, потому что это отразится на третьих лицах…

— Давайте, давайте, — поощрил ее Мейсон.

— Это Род, — выпалилала она.

— Род? — переспросил Мейсон. — Ваш брат?

— Да. Он… Он присвоил несколько тысяч долларов и никак не мог выпутаться, а тут еще кто-то пронюхал про это.

— Кто? — спросил Мейсон.

— По-моему, Холстед, бухгалтер. Точно не знаю.

— Как вы узнали, что ваш брат присвоил деньги?

— Он сам мне признался. Он позвонил по телефону, попрощался. Сказал, что в следующий раз я увижу его, по всей видимости, в тюрьме.

— А зачем ему понадобилось прощаться? Чего он хотел?

— Откуда вы знаете, что он чего-то хотел?

— Догадался, — ответил Мейсон. — Так чего же?

— Он хотел… денег.

— Сколько?

— Чтоб покрыть недостачу.

— И вы дали?

— Нет. Не было у меня таких денег. Все, чем я располагала, до последнего цента, — пятьсот долларов в банке. Вообще-то там было четыреста семьдесят пять, но с последней получки я сэкономила еще двадцать пять долларов, чтоб округлить сумму. Я поклялась не трогать эти деньги ни при каких обстоятельствах.

— Что ж вы сделали?

— Единственное, что могла сделать девушка в моем положении. Отправилась на скачки и поставила на ту лошадь, которая сулила наибольший выигрыш. На любую, первую попавшуюся, лишь бы ставка окупилась.

— Неужто вы… О Боже, — поразился Мейсон, — вы могли потерять все… Ну хорошо, продолжайте. Решение сумасшедшее, но по-своему логичное…

— Абсолютно логичное. Пятьсот долларов не принесли бы ни малейшей пользы. Мой брат до смерти нуждался в деньгах, причем в крупной сумме и немедленно, и чтоб никто не видел, как он их получил. В общем, я сделала то, что сделала. Брат признался, что брал деньги из тайника Фремонта.