Читаем без скачивания Гордые сердца - Мэрилайл Роджерс

— Входите, — позвал Уилл застенчивую девушку, застывшую, как робкий лесной зверек, который внезапно почувствовал опасного хищника и не видит, куда бежит. Усмешка углубила складку на его лице. Опять робкий кролик, а он волк? Эта метафора забавляла его, особенно после событий последних часов, когда он своими действиями безусловно доказал, что совершенно безвреден.

Нет, она лишь держалась подальше от него, как он и просил. И очень похоже, что, именно помня это предупреждение, она сейчас так осторожна.

— Поторопитесь с едой. — Приказание, несмотря на еле сдерживаемый смех, не допускало возражений. — У меня для вас есть задание.

Касси не нашла в себе мужества отказаться. Уилл молчаливо забавлялся ее замешательством, и это уничтожало всякую надежду на предполагаемое безразличие, но она все же была полна решимости не выглядеть застенчивой, какой была на самом деле, и потому упрямо вздернула подбородок.

Более того, она и не намеревалась спрашивать, чего он, несомненно, ожидал, какое именно задание она должна выполнить.

Под проницательным взглядом, который, как она боялась, проникнет в самые глубины ее души и обнаружит все тщательно скрываемые болезненные переживания, она поспешно и неуклюже села на единственный свободный стул, придя при этом в еще большее замешательство. Хотя она сидела на значительном удалении от Уилла, его присутствие подавляло ее. Уверенная, что любой кусок, который она положит в рот, задушит ее, она почувствовала отвращение, увидев, что Кенуорд несет ей полную тарелку.

Отчаявшись отвлечься, она тщательно рассмотрела каждое из предложенных ей блюд — фрукты, сыр и черный хлеб. Такая же еда подавалась каждое утро и почти каждый полдень, а время от времени добавлялся толстый кусок мяса на хлебе и ломоть жаркого из солонины. Ощущая на себе пристальный взгляд Уилла и полная решимости тем не менее сохранить спокойствие, она нахмурила брови, сосредоточившись на мысли, насколько ограничен рацион тех, кто не принадлежит к знати. Non, вовсе не низшего сословия. Те, кто служил в замках, по крайней мере те, кого она знала, разделяли остатки более разнообразной пищи своих хозяев.

Ощущая его присутствие точно так же, как и раньше, Касси признала, что не в силах отвлечься, и мельком поглядывала на нетронутую еду. У нее не было аппетита, но ей не хотелось давать своему хозяину еще один повод для упрека. Стараясь как можно меньше крошить хлеб, она отломила корочку и с трудом проглотила.

Уилл наблюдал за своей пленницей сквозь полуопущенные веки. Обычно спокойный, Кенуорд пел ей дифирамбы с первого дня, проведенного вместе, и у Уилла не было причины придраться к ней. Это его и угнетало. Щепетильная, благовоспитанная, она своими поступками все время подтверждала свое место в этом мире, и все-таки он еще раз напомнил себе, что его скромное жилище не для нее! Самое лучшее, если она исчезнет безотлагательно. Эта истина была ему очень неприятна, и потому он говорил грубее, чем хотел.

— Если вы больше не намерены есть, — пренебрежительно махнул он в сторону нарезанных кусков хлеба и сыра, — тогда поговорим о нашем деле — вашем извинении перед Эдной.

Заморгав от смущения, Касси подняла глаза. Извиняться перед Эдной?

— Вы должны уважать ее, свободную женщину! — Он медленно покачал темноволосой головой.

Касси совершенно не имела понятия, в чем ее грех. Заметив трепет густых ресниц, хорошо знакомый ему знак ее растерянности, он захотел смягчить свои слова. Уилл испытывал глубокую неприязнь к себе и был раздражен, оттого что эта француженка лишила его покоя, хотя он и славился хладнокровием по отношению к женщинам. Его веселая улыбка сменилась насмешливой.

— А вы обращаетесь с ней как со служанкой, хотя она трудится вовсе не по принуждению.

Пораженная столь неожиданной атакой, Касси раскрыла рот.

— Какая от вас польза? — Несправедливые слова кололи, как острое лезвие кинжала. — Вы готовите, прядете, работаете в саду или по дому — или просто отдаете приказы другим?

Уилл тотчас же упрекнул себя за пристрастное отношение к девушке, которая не по своей вине выросла избалованным созданием. Его широкая грудь распрямилась, и он, глубоко вздохнув, пожалел о своей несправедливости.

Касси привыкла, что братья всегда находили недостатки в ее внешности, и знала, что этим разочаровывает своих родителей, но никто никогда не обвинял ее в неумении выполнять рабскую работу.

Впервые за очень долгое время Уилл сорвался:

— Вы считаете своей единственной целью в жизни — служить украшением! — Когда эти слова слетели с его губ, Уилл понял, что тем самым он защищается от девушки, чье мнение о нем стало ему небезразличным. Выплеснув на нее свою давнюю неприязнь к подобным женщинам, он вдруг осознал, как глубоко она вторглась в его жизнь. Это было опасное признание, еще более укрепившее его решимость поскорее избавиться от Касси.

Презрение в его словах служило доказательством ее несоответствия его требованиям. Касси испугалась неожиданного нападения. Ей захотелось осесть на пол и испариться, как дождевой капле от огня. Вчера вечером он видел ее такой, какой не видел ни один мужчина, а сейчас он дает ей отставку, да еще такую сокрушительную отставку!

«Я слишком долго жил в Уилде один», — говорил себе Уилл, желая оправдать свою непростительную атаку, нет, скорее объяснить, почему его так занимает девушка. Однако честность, которую его учили ставить превыше всего, заставила отвергнуть эту слабую попытку — ведь только недавно он вернулся с победоносного празднования в замке Дангелд, где было полно готовых на все женщин.

Резко поднявшись, Уилл ударил по столу, и вода из чашки Касси выплеснулась и закапала с края стола ей на колени. Она быстро встала и смахнула капли прежде, чем они успели намочить небесно-голубую шерсть ее платья. Когда он подвел ее к двери, она безропотно пошла за ним. Хоть и ненамеренно, она, видимо, оскорбила Эдну. И если Уилл намерен наложить на нее епитимью, это всего лишь справедливо. Как она может сопротивляться, если уже подчинилась однажды его приказанию и поблагодарила Одо? Для нее между ними не было разницы, и она действительно должна выполнить его требование. У нее нет причин отказываться.

Незамеченный обоими, застенчивый Кенуорд остался за столом один. Несомненно, это его опрометчивая беседа с Уиллом привела к тому, что рыцарь так плохо подумал о девушке, с которой он, Кенуорд, так старался подружиться… Это из-за него Уилл обвинил девушку, чего не хотелось ни ему, ни, разумеется, Эдне.

Выйдя из дома, Касси не обратила внимания на грязь и лужи. Не имея ни малейшего представления, где живут Эдна и ее Харвей, она отважно направилась к центру полянки, беспокоясь лишь о том, чтобы Уилл поверил ее желанию устранить недоразумение. Удивленный ее решительностью, Уилл двумя широкими шагами все же догнал ее и указал на скромный домик. Не дожидаясь его, Касси подошла к двери и твердо постучала по изношенным от погоды доскам, мысленно подыскивая слова извинения.