Читаем без скачивания Вверх по лестнице в Голливуд - Рейчел Пайн

— Как в «Пейтон-плейс» [6], — протянула я.

— Вообще-то в рекламном отделе есть такая Далила Биллингс, — сообщила Дагни. — Она каждый день приходит на работу.

— Мне так и не удалось выяснить, встречалась она с Тони или нет, — сказал Кларк.

— Может быть, это не твое дело, — отозвался Роберт.

— И это я слышу от человека, который только и знает, что вынюхивать, кто и с кем! — парировал Кларк, качая головой, и вновь обратился ко мне: — Как у тебя с Аллегрой?

— Не знаю. Она со мной еще не разговаривала.

Роберт вдруг стал очень серьезным.

— Ты в этом уверена?

— Что ты имеешь в виду?

— Аллегра безнадежна, ее совершенно невозможно понять, — вмешался Кларк. — Она или говорит так тихо, что ее не слышно, или мямлит что-то невнятное.

— И как же вы узнаете, что ей нужно? — спросила я голосом, от страха повысившимся на пару октав.

— Это своего рода шарады, — признал Кларк, прикладывая указательный палец к носу.

— Я читаю по губам, — самодовольно изрек Роберт.

— Я просто делаю то, что ей нужно, на мой взгляд, а если ошибаюсь, то она меня поправляет — хотя ей гораздо больше нравится, когда я понимаю с первого раза, — сказала Дагни.

— Она определенно этим пользуется, — молвил Кларк. — Когда Фил орет, она шепчет ему в ухо и он сразу успокаивается. Ее так и называют: наушница Фила.

— Что ж, похоже, мне придется полагаться на мой слух, — сказала я жизнерадостно. Я была расстроена этой путаницей с начальством, пронырливыми сослуживцами, офисом-капканом и кастовой иерархией. Я оказалась там, откуда начала. Как же я посмотрю в глаза Эллен?

— Вы, двое, — вам что, больше нечем заняться? — спросила Дагни Роберта и Кларка. — Если вы собираетесь прятаться дальше, то хоть помогите нам разгрести дела.

Перспектива работы заставила их моментально испариться. Кларк задержался лишь на секунду, чтобы прихватить новый номер «Подробностей».

Дагни взяла «Нью-Йорк».

— Интересно, они дали три с половиной звезды картине «Хорошо оттянуться в Фениксе». Это доставит Филу удовольствие. А когда Фил доволен, довольна и Аллегра, а это значит, что мы еще поживем на этом свете. — Она победно выдернула страницу.

В «Хорошо оттянуться» играли три характерных актера, которые не могли похвастаться большой востребованностью, и, судя по тому, что я читала до сих пор, в «Нью-Йорке» напечатали единственный положительный отзыв на этот фильм. Я его не смотрела, но он, похоже, был очень кровавым: «Кровь и выпущенные кишки заменяют содержание и фабулу» — так было написано в «Премьере», которую я просматривала днем.

Я продолжила раскопки, «Максим» восторженно писал о скором выходе на экраны картины под названием «Любит девочек, любит мальчиков», о которой я слышала, так как Абби была великой поклонницей режиссера. «Харперс базар» посвятил разворот костюмам в «Пилоте-иностранце», а «Мама Джонс» — непонятно зачем — включила «Гобой» в свой перечень «пятидесяти фильмов, которые надо бежать и смотреть». Чтение и потрошение журналов затянулось далеко за полдень, когда я поняла, что мне опять хочется в туалет.

— Кстати, Даг, — начала я нерешительно. — Где в туалете мыло?

— Там его нет. — Она выдвинула ящик, в котором лежала бутылка жидкого мыла «Айвори». — Можешь пока пользоваться моим.

— Как это — нет мыла? Конечно, есть, — сказал Роберт, выныривая вторично. Можно ли хоть что-то утаить от этого типа? — Мыла нет только для нас. — Он уверил меня, что когда в офис приходят важные шишки, в туалете немедленно появляется бутылка «Л'Окситан» с запахом вербены, а как только они уходят, ее немедленно убирают и запирают в шкаф. — Джеральдина носит ключ на шее на тесемке, — закончил он. — Но я отказываюсь от участия в этой дискриминации. — Он потянулся и вынул из ящика бутылку Дагни. — Мыло есть право, а не привилегия, — заявил он, потряс кулаком и быстро ушел в мужской туалет.

— Сам он этого чертова мыла в жизни не купит, — объяснила Дагни. — Скоро я сверну ему шею. — Дагни принялась пичкать меня новой порцией полезной информации: как часто подавать Аллегре обновленный список звонков (раз в час или по требованию, то есть чаще); как заказать частный самолет (набери «Самолеты: 1-800-4» и скажи: «Я из «Глориос», мне нужен самолет»); как получить в среду нужный раздел из воскресного «Нью-Йорк таймс мэгэзин» (от почтенного редактора «Таймс», который вот уже много лет был секретным агентом «Глориос»).

— А нет ли какого-нибудь справочника? — спросила я, заранее угадывая ответ.

— Справочника? — переспросила Дагни. — Я же тебе говорила — они даже не обновляют список телефонов. Пока тебя добавят, ты уже успеешь уволиться. Если у тебя есть вопрос — поспрашивай вокруг, пока тебе кто-то не ответит, — этим ответом и пользуйся.

Я с тоской подумала о Си-эн-эн, где всем выдавали том с разделами, посвященными правилам, процедурам и всему на свете — от получения медицинской страховки до действий при пищевом отравлении. Отдел кадров исправно рассылал дополнения с тремя предусмотрительно проделанными дырочками, над которыми мы без устали потешались. А теперь в «Глориос» я мечтала о чем-то подобном. В идеале — о полном справочнике с испанским разговорником, схемой помещений и пожарных выходов, да еще с каким-нибудь сектантским молитвенником в придачу.

ОНА СВОЕГО ДОБЬЕТСЯ

За последующие дни я многое узнала о том, как все и каждый холили и лелеяли Уоксманов. Старшие администраторы не только удовлетворяли любые требования близнецов, но и постоянно вынашивали замыслы, как бы произвести на них впечатление. В мои обязанности входило выслушивать от Аллегры такие звонки: «Филу нужен раздел «Мнения экспертов» из «Вашингтон пост» за прошлую неделю — я точно не помню номер, но ты должна знать» или «Тони хочет передать эту видеозапись принцу Чарлзу, лично в руки». Основным принципом нашего существования было: «Отдел связей с общественностью может выполнить любой запрос». Аллегра гордилась собой из-за способности отдела осуществить немыслимое, невероятное, почти невозможное, хотя сама она не делала ничего. От выполнения порученного зависело вращение Земли вокруг оси. Вопреки всему, чему меня учили раньше, она вращалась лишь по милости Уоксманов — как и все прочее в мире «Глориос пикчерс».

В четверг, доедая морковный суп, приправленный имбирем, я подсчитывала свои промахи, совершенные за четыре дня работы. Мои попытки обустроить рабочее место полностью провалились. Пол был по-прежнему завален хламом — я предложила повесить доску для сообщений на кирпичную стену перед нашим столом. Но оказалось, что для этого пришлось бы сверлить в стене дыры, что строго запрещалось условиями аренды. Стенки кабинок были обиты материей, поэтому те, кто в них работал, могли свободно пользоваться кнопками, булавками и скотчем. А у нас с Дагни был только кирпич, который нельзя было портить. Этим и объяснялась система хранения документов прямо на полу — и наши ноги уже по щиколотки были погружены в бумаги. На столе мы держали только те папки, которыми пользовались особенно часто. Люди бросали записки на наши кресла и оставляли документы на принтере и факсовом аппарате, не обращая внимания на проволочные ящички для входных бумаг, которые мы поставили на этажерку в тщетной попытке отделить новое от того, что уже легло на нас тяжким бременем. Телефоны, как новорожденные младенцы, требовали постоянного и абсолютного внимания хотя бы одной из нас. Расписание Аллегры то и дело менялось, и мы были вынуждены все время пересматривать приоритеты или просто выбиваться из сил, чтобы переделать все дела.