Читаем без скачивания Стриптиз Жар-птицы - Дарья Донцова

– Зуб выдрали! Прямо зарезали меня! – заныла девушка. – Терпеть нет сил, а муж от прилавка не отпускает. Вот жлобина! Слышали, что сказал: он мне денег не даст… Ну что, берете мосол?

– Ага, – кивнула я, испытывая странные чувства: смесь жалости, удивления и негодования. – Значит, Игорь ваш супруг?

– Чтоб он сдох! – взвизгнула в ответ продавщица. – Сукан!

Я взяла протянутый пакет, расплатилась и быстро пошла к машине, мучимая недоумением. Зачем жить с человеком, которого ненавидишь? Отчего бы не развестись? И какое странное слово изобрела девушка, страдающая зубной болью: «сукан». Вообще-то сука – существительное женского рода, мужской вариант не предусмотрен. Вернее, он звучит иначе, кобель.

Жозя занималась птичками и не слышала звонков в дверь. Сначала я просто нажимала на кнопку, потом принялась колотить в створку ногой, затем заорала, как иерихонская труба:

– Жозя!!!

Но она не реагировала. В конце концов я догадалась позвонить по телефону.

– Дом Гарибальди, – бойко отрапортовала бабуся.

– Жозя, открой дверь, – устало попросила я.

– Это кто? – предусмотрительно спросила она.

– Вилка.

– Сейчас, дорогая, – засуетилась Жозя, – уже бегу!

Минут через пять в замке заскрежетал ключ.

– Ты почему не позвонила в дверь? – сердито поинтересовалась старушка.

– Не догадалась, – улыбнулась я, решив не рассказывать ей о том, что уже полчаса прыгаю на крылечке. Жозя ведь не виновата, что с возрастом потеряла слух.

Муся был счастлив, получив миску коричневых катышков. Очевидно, в Германии его кормили тем же яством, потому что «гном кинг сайз» с восторгом умял содержимое миски, а потом вылизал ее.

– Жозя, где телефон Даны? – спросила я, после того как и старушка съела свой обед.

– Мы всегда ставим трубку на место, иначе ее в доме не найти, – пояснила она. – На комоде он, в холле.

– Я про мобильный, городской аппарат мне не нужен.

– По нему дешевле разговаривать.

– Знаю, но мне нужен сотовый!

Бабуля сдвинула брови.

– Дана его всегда на поясе носит. На цепочку пристегивает, чтобы не потерялся.

– Ты не против, если я поброжу в саду? Хочется подышать свежим воздухом.

– Куртку надень, – проявила заботу Жозя, – холодает.

– Непременно, – кивнула я.

Надо завтра поехать домой и привезти теплую одежду, а пока придется померзнуть. Ладно, сейчас нужно думать не о себе, а о деле. Куда мог задеваться мобильный?

Я дошла до места, где лежало тело Даны, и вздрогнула. Можно считать, что подруге повезло: немного поодаль из земли торчал штырь, и, упади она чуть левее, железка проткнула бы несчастную насквозь. Но тело, по счастью, угодило на неширокую дорожку, которая ведет к гаражу. Я присела и стала внимательно осматриваться. Что там темнеет в пожухшей траве? Какая-то коробочка! Я схватила находку, но тут же с разочарованием поняла: это не телефон, а дистанционный пульт. Точь-в-точь такой я взяла утром с ключницы в доме, чтобы открыть ворота гаража. Я нажала на зеленую кнопку, железные ворота поехали вверх.

– Что случилось? – высунулась в открытое окно Жозя. – Вилка, что ты делаешь?

– Нашла в траве пульт, – ответила я.

– Правда? – обрадовалась старушка. – У нас их было пять штук, но Дана все потеряла. Теперь один остался, бережем его, как зеницу ока! Ты, значит, второй обнаружила? Так я и знала! Говорила же ей, чтобы пошарила в саду. Точно, все брелоки она в траве посеяла! Приедет, ворота откроет-закроет, а пульт мимо кармана и положит! Вилка, может, еще поглядишь? Вдруг там и остальные валяются?

– Ладно, – кивнула я. – А твой «Запорожец» на ходу? Ездишь на нем?

Не успел вопрос сорваться с языка, как я поняла его глупость. Сейчас старушка обидится, подумает, что я издеваюсь над ней. Но Жозя спокойно ответила, правда, со вздохом сожаления:

– Нет, я давно не садилась за руль.

– Может, «Запорожец» лучше убрать из гаража? Чего он место занимает?

– Никогда! – отчеканила Жозя. – Это подарок Матвея Витальевича! Пока я жива, и машина, и его кабинет в доме останутся нетронутыми! Не желаю слушать никаких разговоров на эту тему!

– Извини, – пробормотала я.

Окно с треском захлопнулось.

Около часа я ползала по траве, ощупывая руками каждый попадающийся на дороге камушек. Надежда умирает последней – мне очень не хотелось признавать свое поражение. Но в конце концов стало понятно: Данкиного телефона нигде нет. Либо цепочка разорвалась раньше и мобильник находится не в саду, либо его прихватил кто-то из тех, кто присутствовал на месте трагедии. Медсестра Ира уверяла, что бригада со «Скорой» не способна на воровство, и я склонна верить девушке. Тогда кто у нас остается? Выпавшую из окна Дану обнаружила соседка, Вера Расторгуева, живущая напротив.

Я выпрямилась и пошла к небольшому деревянному дому, расположенному через забор от коттеджа Гарибальди.

– Знаю вас, – забыв поздороваться, зачастила Вера, распахивая дверь в избу. – Вы – Данкина подружка-писательница, по телевизору выступаете. Альбина, верно?

– Арина, – поправила я, – но лучше Виола.

– Бывают же у людей красивые имена, – с завистью протянула Расторгуева. – А меня, как козу, обозвали, Веркой.

– На мой взгляд, имя Вера замечательное, – дипломатично заметила я.

– Вы в деревне не живете, а здесь каждая вторая животина – Верка, – заявила женщина. – Дана жива? Еще не померла? Ой, она так страшно лежала! Ваще… Зачем из окошка прыгнула? Все ж имеет! Особняк крышей черепичной покрыла, машину приобрела, и мужа-пьяницы у ней нету. Живет шоколадно, не то что другие! Ей бы, как мне, с Колькой-алкоголиком помучиться, вот тогда…

– Вера, – оборвала я занудные стоны, – почему вы решили, что Дана предприняла попытку самоубийства?

– А чего еще? – изумилась Расторгуева.

– Вы увидели в саду упавшую с веревки простыню, поэтому и пошли к соседям?

– Ага, – закивала Вера. – Дана со мной не дружила, но ведь постирушку жаль! Я встала у окошка, гляжу, валяется. Ну и помчалась сообщить.

– Не поленились и времени не пожалели…

– А я всегда людям помочь готова. Только не все это ценят, – надулась Вера.

– Вы были первой, кто обнаружил несчастную…

– Ну да, а то б «Скорую» раньше вызвали, – резонно заметила Расторгуева.

– Вы сначала приблизились к Дане?

Вера живо перекрестилась.

– Вот уж зрелище! До сих пор глаза от жути скрючиваются! Я плохо видеть стала и, пока вплотную не подобралась, что к чему, не разобрала. Думала, подниму простынку и бабке отдам, чего старухе в сад шлепать…

– Благородно.

– А там Дана!

– Ужасно, – пробормотала я. – Телефон случайно не подбирали?

– Какой?

– Мобильный, – терпеливо пояснила я, – не дешевый аппарат.

– Мне звонить некому, – слишком быстро ответила Расторгуева. – Лучше к Зинке сбегать, чем по трубке трещать, да и дорого. Нету у нас таких денег! Сказала ведь – муж у меня пропойца.

– Но до вас к Дане никто не приближался, а у нее всегда при себе был дорогой телефон.

– Во здорово! – подбоченилась Вера. – Недаром говорят: не хочешь себе зла, не делай другому добра. Пусть бы она на сырой земле провалялась и померла от воспаления легких… За фигом я шум подняла? Теперь меня же в воровстве обвиноватят. Правильно Зинка советует: «Не твое горе – иди мимо».

– Дана носила сотовый на поясе, прикрепленным к цепочке, – не успокаивалась я. – Может, вы ненароком прихватили? Не сообразили, что это дорогая вещь, решили, что просто кусок пластика. И подобрали, а? Из желания помочь? Исключительно из христианской заботы о чужих клумбах.

Вера села на диван и скривилась.

– Ваще придумали… Спасибо! Здорово врете. Хотя вам за ложь деньги платят, вот и зарабатываете брехаловом! Не каждая так устроится!

– Вера, телефон отлетел в тот момент, когда Дана упала на землю, – резко сказала я. – Понимаете?

Соседка молчала.

– Выскочил из держателя, цепочка разорвалась… – продолжала я.

Она сжала губы в нитку.

– Но далеко мобильный откатиться не мог, это не мячик. Точно находился рядом с Даной. Можете оставить трубку себе, мне нужен только список звонков того дня.

– Там даже ни одной бумажки не валялось! – подскочила Расторгуева. – Ничего от нее не отпадало! Только звук странный был, типа как матрас свалился, а потом вроде собака бежала, чихала и шуршала. Но ничего близко не лежало. Истинный крест! Я никогда не вру! И чужого не сопру!

Глава 11

По моей спине пробежал озноб.

– Вера, – ласково произнесла я, – у какого окошка вы стояли, когда заметили «простынку»?

– Здесь, – простодушно ткнула она пальцем, – слева.

– Можно мне из него посмотреть?

– Пожалуйста! – разрешила хозяйка.

Я медленно приблизилась к серым от пыли занавескам.

Конечно, муж-алкоголик – это тяжелое испытание, но ведь никто не прибил вас к нему гвоздями, вполне можно на развод подать. А все отговорки вроде: «Нашу квартиру не разделить» – от лукавого. Коли захочешь избавиться от камня на шее, забудешь обо всем и найдешь обмен. Если живете с пьяницей, значит, вам это нравится. По какой причине? Не знаю. Вероятно, вас устраивает ореол мученицы, греет душу жалость подруг и коллег по работе. А избавитесь от недостойного супруга – станете как все. И еще: наличием в семье забулдыги хорошо оправдывать собственную лень. Отчего у Веры занавески напоминают половую тряпку? Ах, ей муж-алконавт лишних рублей не дает… Бедняжка! Вот только на постирушку особых средств и не требуется. Но сейчас мне было не до Расторгуевой.