Читаем без скачивания Блеск и нищета 90-х - Игорь Прокопенко

Наши приехали на Запад и сразу начали строить свою систему: игорные дома, нелегальный бизнес. К 1992 году маленькая криминальная Россия, которую на Западе построили эмигранты советской поры, выросла в настоящую систему.

Игорный дом, США, 90-е

Показательный пример приводит Александр Васильев: «Помню, мы первый раз поехали с приятелем в Лас-Вегас поиграть. У меня был в то время роскошный костюм — на работе мне выдали талон, чтобы я купил его для определенного случая, — финский за 220 рублей из двухсотой секции ГУМа, стальной, серый, очень красивый. И вот мы с приятелем надели костюмы и вошли в зал «Фламинго-Хилтон» и стали говорить по-русски. Вокруг нас все замолчали и сразу образовалась группа людей с выправкой офицеров полиции Невады. Как нам потом объяснили, русские в таких костюмах, которые вечером приходят поиграть в казино, — это только мафия, и самая страшная, потому что люди приходят поиграть в казино в удобной для ночи одежде, вплоть до спортивных костюмов, в рубашке. А два таких обормота в роскошных костюмах — это только бандиты».

В ресторане в Париже русский спрашивает у официанта:

— А лягушачьи лапки у вас есть?

— Да, конечно.

— Ну тогда допрыгай быстро до бара и принеси пива.

Невероятно, но факт — новые русские на Западе надолго не задержались. Кто-то, разумеется, пополнил местные мафиозные кланы, но итальянцы, японцы, китайцы не спешили сдавать территории без боя. Кстати, в результате недолгих, но кровопролитных боев доморощенных бандитов стало на Западе еще меньше, а те, что остались, были вынуждены вариться в собственном, достаточно пресном соку.

«В Лос-Анджелесе были первые реальные пацаны, которые покупали особняки в Беверли-Хиллз, а у меня было две приятельницы — Катька и Аська. Катька была у них переводчицей, она на этом хорошо подрабатывала. Я сам не нашел в себе смелости посмотреть, как они там живут, но Катька мне рассказывала, что эти парни покупают виллу, садятся и сидят возле бассейна. А так как в ЛА деньги есть практически у всех, то это не является поводом для того, чтобы с тобой дружить, в принципе. Когда ты приходишь на вечеринку, то деньги есть у всех, а чем ты еще интересен, кроме денег? Естественно, что у наших парней самая главная фишка была — это деньги. И они немножко были разочарованы, потому что там этот фактор не работает», — вспоминает певец Павел Кашин.

Бандиты, коммерсанты, спекулянты — в начале 90-х только открывали список «наших за границей». Но были и просто озверевшие от советской реальности ученые, музыканты, врачи. Для них развал СССР стал сигналом к немедленной эмиграции. Так, риторический вопрос: «Русь-тройка — куда несешься ты?» — получил вполне однозначный ответ. В Германию, на ту же Мриенплац, которую воспел писатель Владимир Кунин. В Нью-Йорк, воспетый Токаревым и Шуфутинским. И, конечно, в Израиль, воспевать который в Стране Советов не советовали никому.

В 1991 году в России выпустили портативный микрокомпьютер «Электроника МК-90», на котором, помимо прочего, были установлены игры: «Тетрис», «Пакман», «Бокс», «Шахматы», «Головоломка», «Змея», «Космос», «Теннис» и «Ханойская башня». Цена устройства была непомерно высокой — 1500 рублей, что равнялось полугодовой зарплате советского инженера.

В 1992 году вышел дебютный роман Виктора Пелевина «Омон Ра», который мгновенно превратился в читательский раритет. Впоследствии вышли другие его книги, ставшие ключевыми для понимания российской действительности 1990-х: «Жизнь насекомых», «Чапаев и Пустота», «Generation П». Сам же писатель периодически уезжает пожить в Германию.

За выдающийся вклад в развитие литературы и искусства 7 июня 1995 года Алле Борисовне Пугачевой была вручена Государственная премия России.

На пресс-конференции Пугачева впервые сказала фразу, которую не устает повторять до сих пор: «Устала Алла». В том же году звезда купила себе апартаменты на побережье Майами.

Забавное было время — время приспосабливаться. Мы к загранице, заграница к нам. Там, разумеется, никто не рассчитывал, что наших приедет так много. В начале 1990-х в Иерусалиме не было почти ни одной вывески на русском языке. Единственный магазин для бывших советских «Еврейские Штучки» торговал ностальгией: советские фильмы, книги, пластинки, еще там чинили радиоаппаратуру со штампом «Сделано в СССР». В то время на постоянное место жительства вывозили всю свою прошлую жизнь. И новая жизнь для каждого новоприбывшего, разумеется, казалась фантастическим раем.

Президент России Борис Ельцин и Алла Пугачева. Москва, Кремль

В начале 1990-х в Иерусалиме не было почти ни одной вывески на русском языке. Единственный магазин для бывших советских «Еврейские Штучки» торговал ностальгией: советские фильмы, книги, пластинки, еще там чинили радиоаппаратуру со штампом «Сделано в СССР».

Бизнесмен Вадим Чистов, тогда выпускник института, отправился на историческую родину по настоятельному требованию мамы. 95 долларов на расходы и — шалом, Иерусалим:

«Отобрали паспорт, дали зеленую спецкорочку и сказали: вали! 95 долларов выдали, при этом мы еще умудрились чем-то спекульнуть и заработать первые свои деньги — 400 долларов, при помощи которых я думал там стать миллионером. Я перед границей, как все тогда это делали, засунул 400 долларов в одно всем понятное место при помощи презервативов и успешно проделал свою первую операцию с деньгами — перевез 400 долларов за границу. Там все было по-другому. Март месяц, в России снег, холодно. Прилетаем — там пальмочки, тепло, сразу полезли в море: вода +18, на улице градусов 28. Нас из воды вынула полиция, мы не могли понять, почему — тут пляж, вода, почему нас вытаскивают? Нам долго объясняли, что пляж вообще закрыт, душ не работает, телефон не работает и вообще мороз на улице, куда вы претесь? Где-то через неделю наконец народ стал вылезать, и мы искупались в Средиземном море. Это было первое впечатление после приезда».

Согласно данным МВД и Госкомстата, после развала СССР из России 1990-х каждый год уезжало примерно 80 тысяч человек. Третья и самая мощная волна эмиграции накрыла окружающий мир, как цунами. Сказать, что нам там были не рады, — это ничего не сказать. В мире, где человек человеку — волк, каждому эмигранту с кулаками приходилось доказывать, что он не медведь.

Спрос на драгоценные наручные часы стоимостью 25 тысяч долларов и выше начал расти именно в 1990-х, при том что сами европейцы уже давно не покупали ничего дороже китайских подделок.

«Конечно, в Америке есть минусы, есть идиоты, — рассуждает музыкант Игорь Бутман. — Я там с одним типом подрался, он считал, что я коммунист. Я говорю: я эмигрировал, уехал из Советского Союза, я ненавижу коммунизм. Все равно ты коммунист! Ты русский? Русский. Значит, ты коммунист. Понимаешь, ну как с ним? Пришлось дать в морду. Мы с ним в хоккей играли, он меня все время толкал, я взял и дал ему в морду. Тогда он сказал: «О, по-моему, ты наш!» То есть все нормально, не коммунист».

К 1993 году в Соединенные Штаты потянулась первая обеспеченная интеллигенция: врачи, владельцы частных школ, приличные бизнесмены. Кто-то открыл стоматологический кабинет, получил лицензию, кто-то стал торговать мебелью. Но вот характерная черта — люди, которые приезжали туда жить постоянно, сразу пытались получить то, чего они здесь были лишены. Психология понятна: человек, который простоял в очереди 20 лет за югославской мебелью, приезжал и покупал себе итальянский мебельный гарнитур, не подумав о том, что надо оставить еще на магазин и на столовую.

О размахе русского человека очень долго спорили также и в Швейцарии. Спрос на драгоценные наручные часы стоимостью 25 тысяч долларов и выше начал расти именно в 1990-х, при том что сами европейцы уже давно не покупали ничего дороже китайских подделок.

Пока наши обживались на Западе, на Востоке созрела поистине революционная ситуация. В 1991 году Россия и Турция заключили договор о благоприятной визовой обстановке для граждан обеих стран. Что поразительно — туристические цены в Крыму и Краснодарском крае от этого ниже не стали, на фоне средиземноморского рая они и вовсе казались заоблачным свинством. Кто не смог заработать на дорогой Запад — гурьбой ринулись на дешевый Восток. Эти люди также любили Высоцкого, но хором исполняли совсем другой репертуар:

Я вчера закончил ковку,Я три плана залудилИ в загранкомандировкуОт завода угодил…

От наших песен Восток нервно вздрогнул. На гостеприимном Востоке почти мгновенно научились отличать российского человека от прочей серой туристической массы. Начнем с волос — наши все были крашеные, в то время как на Западе даже пожилые дамы все седые. Нашу женщину всегда можно было отличить по прическе — это вечный перманент и сожженная «химия».