Читаем без скачивания Дамы убивают кавалеров - Анна Литвинова

«А ко мне теперь – не прицепишься! – ликовал он. – Паспорт новейший, фотка – моя!»

Наконец подошла его очередь.

Задавать вопросов Карену не стали. Отвели чуть в сторонку и, дабы не смущать остальных пассажиров, защелкнули на запястьях наручники.

Ошарашенный Карен услышал сказанное в сторонке: «Чурки – совсем тупые! На него – федеральный розыск, а он в самолет прется!»

Из всего многообразия русских пословиц и поговорок (часто – неправильных или дурацких) великому хакану Сурену Каримову более всего нравилась следующая: «Было бы здоровье, все остальное – купим».

Сам Сурен здоровья лишил очень многих. Лишал – со вкусом, с талантом. Он полагал, что убить любой дурак сможет. А вот помучить, чтоб на всю жизнь запомнили, – это большое искусство. Предателей, сомневающихся, а также болтунов нужно наказывать так, дабы в дальнейшем у тех, кто знает о расправе, и мысли не возникало – пойти против Сурена. По молодости Каримов самолично отбивал непокорным почки. Пусть всю жизнь носят на поясе банку с мочой и помнят свое место. А уж сломать руку, прижечь окурками тело или выбить пару позвонков – вообще дело, угодное Аллаху.

В последние годы Сурен отошел от самоличного исполнения приговоров. Нервы-то – такие же крепкие, но вот физические силы уже стали не те. Однако наблюдать, присутствовать любил. Иногда даже почитывал книженции о средневековых пытках и вносил в современную работу элементы хорошо забытого старого.

Зато собственное здоровье Сурен берег истово. Каждую выкуренную сигару уравновешивал апельсином – нужно поддерживать баланс витамина С. Избегал холестерина. Даже стрелять перестал. В его возрасте лучше от пальбы воздерживаться. Отдача может повредить плечевой сустав, а от звука выстрела раздражаются барабанные перепонки.

Сурен долго выбирал себе лечащего врача – за здоровьем нужно иметь постоянный контроль, причем на самом высоком уровне. Достойные доктора обнаружились только в Президентской клинике – закрытом, очень элитарном и дорогом заведении. Кого попало туда лечить не брали. Помимо больших денег требовались рекомендации постоянных клиентов: политиков, артистов, госчиновников. (Впрочем, оказалось очень даже возможным купить и рекомендации.)

Президентскую клинику русские оснастили на бюджетные средства получше Центра подготовки космонавтов. В кабинетах стояло оборудования, кажется, на миллионы долларов. Антураж тоже соответствовал: возвышались раскидистые пальмы, в холлах стояли кожаные кресла и аквариумы с пучеглазыми, горбоносыми рыбами. Каримову сказали, что одна такая рыбешка стоит триста гринов. Так что неудивительно, что врачи берут за один только прием – по четыреста баксов.

Сурену импонировало также то, что служба безопасности в клинике работала похлеще, чем в самом навороченном банке. Видеокамеры, бронированные стекла, строгие секьюрити. Каримов бывал здесь не первый год, охрана его прекрасно знала. Но все равно на входе у него каждый раз требовали паспорт. Молодцы. Заботятся о безопасности – и своей, и клиентов.

Сурен Ахмедович Каримов, хакан всех хозар, приехал в Президентскую клинику на профилактический осмотр. Водитель остановился прямо у подъезда. Из клиники тут же вышел секьюрити – подтянутый, вежливый.

– Прошу извинить, это место зарезервировано, – проговорил он. И добавил вполголоса: – Советника президента ждем.

Советник президента – человек важный, такому человеку уступить место не зазорно. Каримов приказал водителю:

– Встань, куда скажут.

Вышел из машины и, не оглядываясь, направился ко входу. Сзади ковылял его личный телохранитель, осторожно нес баночку с мочой.

Охрана на входе встретила как всегда – спокойно и неулыбчиво.

– Ваш паспорт?

Сурен Ахмедович протянул документ. Его охранник водрузил банку с мочой на стойку и достал свой документ.

Ксивы внимательно рассмотрели, сличили фотографии. Пригласили:

– Пожалуйста, проходите.

Один из секьюрити намерился провожать.

– Спасибо, дорогой. Дорогу знаю, – поблагодарил Сурен.

– Извините, у нас новые правила, – отбрехался охранник.

Правила так правила. Сурен позволил довести себя до кабинета врача.

Осмотр занял не менее часа. Каримов получил список назначений штук на пять баксов и строгий запрет на половую жизнь не чаще, чем три раза в неделю.

– Вы уже не мальчик, – прочувственно сказал ему доктор. – Сердце надо бы поберечь.

Сурен вышел из кабинета расстроенный. Одно дело – пить морковный сок, а другое – обходиться без баб…

В холле, у кабинета, ждали двое милицейских. Капитанишки. «Они-то с каких доходов сюда ходят?» – удивился Сурен.

Завидев его, менты поднялись:

– Каримов Сурен Ахмед-оглы?

– Так точно.

– Вам придется пройти с нами.

«Неужто машину угнали? – опешил Сурен Ахмедович. – От Президентской клиники?» И спокойно спросил:

– Что случилось?

Капитанишка вежливо попросил:

– Документики ваши предъявите…

– Пожалуйста, никаких проблем.

Вынул из кармана российский паспорт. Мент бегло пролистал его. Сунул в карман – к себе. Сказал вежливо:

– Вам придется проехать с нами.

– А что случилось, мой дорогой? – тихо и ласково спросил Сурен Ахмедович.

– В отделении разберемся, – сухо бросил мусор.

Двенадцать тысяч долларов – немалые бабки. Особенно когда деньги – свои, а отдавать их придется – за чужую глупость. Пусть даже за глупость, совершенную Ленчиком – моим, так сказать, без пяти минут племянником.

Поэтому я не отказался бы, если б за те две недели, что чурки дали нашей Семье на сбор денег, вдруг случилось что-нибудь, избавившее меня от необходимости расплачиваться с ними. Ну, например, моего кредитора, господина Нарима Каримова по кличке Черный, вдруг арестовали. Или вовсе замочили. Или – он решил сбежать из страны.

Я понимал, что шансы на столь благоприятный поворот событий невелики. Слишком уж респектабельным выглядел гражданин Каримов, его туфли и его автомобиль. Однако – чем черт не шутит. Может, как раз в то время, покуда я готовлюсь снимать «зеленые» со сберкнижки, у наших правоохранительных органов созрело против бандитской семейки Каримовых нечто действительно убийственное?

Думая о сем, я позвонил Сане Перепелкину. С Саней мы когда-то, сто лет назад, служили вместе операми в райотделе. Он обрадовался моему звонку:

– А-а, Птичкин-Синичкин! Ну, как дела у частного сыска? Много разоблачил неверных жен?

Саню недавно перевели служить в РУБОП. Поэтому я подозревал, что он не понаслышке знаком с организованной хозарской преступной группировкой. Причем знает о ней больше, чем я прочитал в справке, добытой Ленчиком в Интернете. Я не слишком доверяю Всемирной паутине. В базе данных, продающейся на Горбушке (или доступной хакерам), наверняка рассказывается о хозарской ОПГ не все. И – далеко не точно. Кроме того, в интернетовской лабуде запросто могла содержаться «деза». Саня Перепелкин, думал я, по роду своей нынешней службы знаком с хозарами много лучше. И наверняка осведомлен об их слабых местах. И о брешах в их обороне. А также – об их врагах.

Саня сразу же согласился со мной встретиться. Мы договорились с ним о рандеву прямо на сегодня, на десять вечера, в тихом кабачке «***», расположенном в районе Шаболовки – неподалеку от места нынешней службы Сани.

Он охотно пошел со мной на контакт. Я и не сомневался, что так случится. Секрет его податливости прост. Дело в том, что я умею поддерживать хорошие отношения.

Я вообще считаю, что главная составляющая в успехе частного сыска не меткая стрельба, быстрый бег или пресловутый «дедуктивный метод» вкупе с «оперативным чутьем». Главное – поддерживать добрые отношения. Добрые отношения с нужными людьми. Потому что основное в моем деле – это информация. А информацию проще не выколачивать или покупать, а получать на безвозмездной основе. Получать, несмотря на компьютерный век, не из всяких Интернетов, а от людей. И именно поэтому с людьми следует дружить.

А для того, чтобы поддерживать вяло тлеющую дружбу, требуются минимальные усилия. И минимальные траты. Всего-то и нужно: знакомых мужчин время от времени поздравлять – с Новым годом или с победами «Спартака» в Еврокубке (последнее, увы, случается реже, чем первое). Порой следует ударять с ними по пиву (и оплачивать счет).

С женщинами – и того проще. Изредка – букеты плюс поздравления с тем же Новым годом, а также с днями рождений и с Восьмым марта.

Все эти действия не требуют сверхусилий. Да и вообще ничего – кроме собственной организованности. Зато взамен ты получаешь условный положительный рефлекс на звучание собственного имени. Ты только скажешь: «Это Синичкин звонит», – а на другом конце провода уже расплываются в улыбке, потому как помнят о твоем постоянном и бескорыстном внимании.