Читаем без скачивания The Cold War: A New History - Джон Льюис Гэддис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Непонимание Трумэна здесь вполне объяснимо: президент умалчивал о своих сомнениях по поводу атомного оружия так же, как Сталин - о своих страхах. Однако выражение стареющим диктатором веры в американский народ вызывает удивление, хотя и совпадает с его опасениями, что народ Советского Союза "прогонит нас", если он слишком легкомысленно рискнет начать войну. А сталинское видение конца света еще более примечательно, поскольку, если бы Трумэн знал о нем, он бы с ним полностью согласился. Судя по всему, "мальчики" в Москве действительно думали так же.
Но, может быть, именно это и делает обладание атомной бомбой: оно заставляет ее владельцев, кем бы они ни были, становиться клаузевицами. Война должна стать инструментом политики, невзирая на различия в культуре, идеологии, национальности и личной морали, потому что с таким мощным оружием альтернативой может стать уничтожение.
IV.
Однако зимой 1950-51 гг. администрацию Трумэна беспокоила не столько перспектива национального или глобального уничтожения, сколько возможность того, что американские и южнокорейские войска могут быть уничтожены сотнями тысяч китайских солдат, преследовавших их - другого слова не подберешь - в глубине Корейского полуострова. В конце 1950 г. Соединенные Штаты располагали 369 действующими атомными бомбами, и все они могли быть легко доставлены на корейские поля сражений или на китайские линии снабжения с баз в Японии и на Окинаве. У Советского Союза в то время было, вероятно, не более пяти таких бомб, и вряд ли они могли быть столь же надежными, как их американские аналоги22 .Почему же, имея преимущество 74:1, Соединенные Штаты не использовали свое ядерное превосходство для преодоления самого серьезного военного поражения за последние почти сто лет?
Убежденность Трумэна в том, что атомные бомбы отличаются от всех других видов оружия, создавала презумпцию против такого применения, однако военная необходимость могла отменить ее: если бы произошло советское вторжение в Европу, оно почти наверняка было бы осуществлено. Однако существовали и практические трудности, которые не позволяли американцам применить ядерное оружие в Корее. Одна из них заключалась в простой проблеме - на что нацелить атомную бомбу. Атомная бомба разрабатывалась для использования против городов, промышленных комплексов, военных баз и транспортных сетей. На Корейском полуострове, где войскам ООН противостояла армия, продвигавшаяся в основном пешком, с собственными припасами, по примитивным дорогам и даже импровизированным горным тропам, таких объектов не было. "На что будет сброшен боеприпас?" - поинтересовался один американский генерал. Ответ был неясен, как и доказательства того, что сброс одной, нескольких или даже многих бомб в таких условиях будет иметь решающее значение.
Конечно, можно было бы бомбить китайские города, промышленные предприятия и военные объекты к северу от реки Ялу, и администрация Трумэна действительно планировала такую операцию, вплоть до того, что весной 1951 г. перебросила несобранное атомное оружие на западные тихоокеанские базы. Однако политические издержки были бы весьма серьезными. Как сказал один историк: "Европейские союзники Вашингтона были напуганы до смерти при мысли о расширении войны". Одна из причин заключалась в том, что если бы атомная атака на Китай привела к вступлению в войну Советского Союза - в конце концов, в настоящее время существует китайско-советский договор о взаимной обороне - Соединенным Штатам потребовались бы западноевропейские базы для нанесения ударов по советским целям, а это требование могло бы сделать страны НАТО уязвимыми для ответных авиаударов или даже полномасштабного наземного вторжения. Учитывая минимальный военный потенциал альянса на тот момент, применение бомбы в Корее могло в конечном итоге означать отступление к Ла-Маншу или даже через него.
Еще одна причина отказа от использования ядерного оружия в Корее связана с военной ситуацией в стране. К весне 1951 г. китайские войска вырвались за пределы своих линий снабжения, и войска ООН - теперь уже под командованием генерала Мэтью Б. Риджуэя - перешли в наступление. В результате наступления удалось отвоевать незначительные территории, но стабилизировать фронт боевых действий несколько севернее 38-й параллели. Это открыло путь для тихой дипломатии по советским каналам, что позволило в июле начать переговоры о перемирии. Они не принесли результатов - война затянулась бы, ценой огромных потерь для всех участников и для корейского народа, еще на два года. Но, по крайней мере, был установлен принцип, согласно которому война не будет расширяться, а атомное оружие, возможно, не будет применяться.
Роль Сталина во всем этом была неоднозначной. Конечно, он начал корейскую войну, санкционировав вторжение в Северную Корею. Он был удивлен решительностью американского ответа, и когда казалось, что войска Макартура дойдут до Ялу, он настойчиво добивался китайского вмешательства - но если бы этого не произошло, он отказался бы от Северной Кореи. Одобрив переговоры о прекращении войны, он согласился с вероятностью военного тупика, но при этом видел преимущества в сохранении военной привязки США в Восточной Азии: переговоры, таким образом, должны вестись медленно. "[Затяжная] война, - объяснял он Мао, - дает возможность китайским войскам изучить современную войну на поле боя, а во-вторых, расшатывает режим Трумэна в Америке и наносит ущерб военному престижу англо-американских войск". Измотанные войной китайцы и северокорейцы были готовы закончить ее к осени 1952 г., но Сталин настоял на продолжении боевых действий. Только после смерти Сталина его преемники одобрили прекращение огня, которое состоялось в июле 1953 года.
Таким образом, прямого советско-американского военного противостояния над Кореей не было - так казалось на протяжении многих лет. Однако последние данные требуют пересмотра этого вывода, поскольку Сталин сделал еще одну вещь - разрешил использование советских истребителей, пилотируемых советскими летчиками, над Корейским полуостровом, где они столкнулись с американскими истребителями, пилотируемыми американскими летчиками. Таким образом, между Соединенными Штатами и Советским Союзом произошла стрелковая война, единственная за все время "холодной войны". Однако обе стороны замалчивали этот факт. Советский Союз никогда не афишировал свое участие в этих воздушных боях, а Соединенные Штаты, которые были прекрасно осведомлены об этом, также предпочли этого не делать. Обе сверхдержавы сочли необходимым, но в то же время опасным вести боевые действия друг с другом. Поэтому они молчаливо договорились о сокрытии информации.
V.
НЕПРИЯТНАЯ ИДЕЯ о том, что оружие может быть разработано, но не использовано, мало что дала, однако, для того, чтобы
