Читаем без скачивания Терн - Ник Перумов

Заросли игольников, вьюнов и ядренника уступили место аккуратным посадкам деревьев и кустов, которые Стайни раньше видела только на гравюрах в вивлиофике Гильдии Мастеров.

Здесь следовало удвоить осторожность. Обычные леса не таили никакой угрозы для человека, звери сами старались убраться с его дороги. Сидхи же нашпиговали свои леса хитроумными живыми ловушками, настороженными на двуногую дичь. Чем-то, наверное, лесной народ оказался очень важен для Державы, если могучее государство позволяло кучке инородцев, не таясь, отлавливать неосторожных подданных Навсиная, подобравшихся слишком близко к запретным местам.

Разумеется, сидхи жили не только в навсинайских пределах. Немалое их число селилось в свободных королевствах вдоль моря Тысячи Бухт, многие странствовали, а далеко на западе и юго-востоке располагалось несколько самых настоящих сидхских царств. И – Стайни знала – именно сидхи составляли становой хребет так называемого Стихийного Союза, тех, кто практиковал магию дикой природы во всех её проявлениях. Гербом адепты Стихий избрали зелёный лист, сыпавший молниями, словно грозовая туча.

И Гильдия Мастеров, и Высокий Аркан давно уже точили зубы на принявших этот герб. В последнее время «болотники», как презрительно именовали их Мастера, отступили дальше на окраины континента, казавшаяся бесконечной «малая война» на трактах и караванных тропах поутихла. И Некрополис, и Навсинай не преминули отодвинуть свои пограничные столбы подальше на все четыре стороны света.

…Выше и толще становились древесные стволы, зелё-ный полумрак распространился окрест, особые тенелюбивые травы расстелились под ногами мягким ковром. Бесполезные птички-пустозвонки пропали тоже, теперь над головой неспешно, гордо и гармонично перекликались, выводили замысловатые трели сидхские певуны – неказистые на вид, но пению их можно было внимать часами. Говорили, что именно у них сидхи позаимствовали свой язык.

Здесь уже нельзя было шагать, беззаботно вертя головой по сторонам. Живые ловушки сидхов действовали безотказно, а подобрать полный набор противоядий к их отравам до сих пор не смогли даже мастера-алхимики Некрополиса.

Знаменитые стражевые лозы разнообразнейших видов, незаметно протянувшиеся под опавшей листвой, опутали весь лес невидимой паутиной. Затаились присыпанные землёй венчики-пасти хищных растений, гибкие лианы, больше похожие на настоящих живых змей, и змеи, больше похожие на лианы, поскольку умеют присасываться к деревьям, выпивая соки. Подобные одеялам листья, бесшумно падающие сверху и окутывающие жертву словно кокон, не прорезаемые – якобы – никаким оружием. И так далее и тому подобное.

Гончей пришлось то красться на цыпочках, едва касаясь пальцами земли, то мчаться стрелой, кидаясь от дерева к дереву, а за ней, взрывая землю, из-под поверхности вырывались тугие петли ловчих лоз. Приходилось пробираться и поверху, чуть ли не по-беличьи перемахивая с ветки на ветку. Хорошо ещё, что снадобье, которое Алаврус дал сидхе, действовало безотказно, след держался чёткий и ясный. Гончая старалась не пускать в ход оружие. Лес сидхов – одно громадное живое существо. Рань хоть одну лозу – мигом полетит весть, от корня к корню, всё дальше и дальше, в самое лесное сердце, где до сих пор не побывал ни один слуга Некрополиса (и куда нечего соваться и ей, Стайни), а потом оттуда придёт поистине убийственный ответ. Правда, сама Гончая не могла понять, почему вся мощь леса не обрушилась на неё сразу же, как только сработала первая ловушка, – широко распахнувшейся пасти, усеянной мелкими острыми зубами, Стайни избегла отчаянным прыжком лишь в последний момент. Если всё здесь связано воедино, почему тогда ей дают идти дальше? Или ловушки срабатывают настолько часто, что сидхи просто уже к этому привыкли? Похоже на правду, должны же эти растительные монстры чем-то питаться…

…Туда, где обитала нужная Ветвь, Гончая добралась под вечер, как и рассчитывала. В темноте лес сидхов становился совсем дурным местом. Ходить по нему не могла даже она, Стайни, несмотря на всю выучку и эликсиры.

Гончая высоко вскарабкалась по гладкому стволу. Название этого дерева Стайни не знала. Гладкая, тёплая кора на ощупь казалась кожей живого существа, могучие ветви отходили от ствола совершенно горизонтально, с тем чтобы потом резко устремиться вверх; прямые, они напоминали древки исполинских сарисс в руках непобедимых до срока фалангитов старой Империи.

Здесь у сидхов проложен воздушный путь. Лесные хозяева не слишком любили ступать по земле, предпочитая ей живую плоть деревьев. Дороги сидхов являли собой перекинутые с одной развилки на другую узкие жерди, где смог бы пройти разве что человек-циркач.

Стайни легко вскочила на шест, пробежала, ловко балансируя; разумеется, достичь изящества и грации истиннорождённой сидхи она не могла, но для слуги Некрополиса главное – действенность.

Гончая замечала многочисленные следы – сидхи часто бывали здесь. Оборванные черенки ореховых шишек, свисавших на длинных пружинящих стеблях, кое-где попадавшаяся шелуха, оструганный сучок (порой сидхи не брезговали и инструментами). Деревья становились всё выше, листья – всё шире и темнее. Лёгкие ветерки предупредительно шуршали в высоких кронах, словно норовя оповестить о чём-то слишком далеко зашедшую Гончую. Вскоре впереди замаячил первый огонёк, и тут Стайни надолго замерла.

Ветвь, из которой Гончей надо было выкрасть сидху, насчитывала едва ли три десятка семей. В отличие от людей сидхи не жили постоянными парами. Для них считалось обычным сменить за долгую жизнь пять, шесть, а то и семь спутников. Хотя, конечно, бывали и такие, что все отведённые им долгие сотни лет проводили только с одним избранником или избранницей. О таких слагали баллады менестрели, однако сами сидхи к подобному относились не слишком одобрительно. Их раса никогда не отличалась многочисленностью, а люди, кванги, суоры стремительно множились, занимая всё новые и новые земли. Особенно в этом преуспевали суоры, горластое низкорослое и длинноухое племя, отчего-то сохранившее хвосты. У них женщина, родившая меньше десяти детей, считалась неполноценной и подлежала осуждению всем многолюдством. Суоры служили неиссякаемым источником насмешек для всех остальных рас Райлега, отличаясь в то же время крайней вспыльчивостью и обидчивостью. Это уже привело не к одной войне.

Впереди голубел огонёк. Стайни представила себе, как он сияет, неопаляющий, трепеща на подстилке из мха в глубоком дупле, освещая холодноватым ровным светом протянутую высоко над землёй дорогу. Граничный огонь. За ним, за тёмным переплетением ветвей, крошечные домики сидхов. «Своего» у них очень мало. Оружие, одежда, украшения из кусочков древесины редких пород, немного деревянной же посуды, простой инструмент.