Читаем без скачивания Пилот вне закона - Александр Зорич

Майор очень плавно извлек из кобуры пистолет и вмазал рукоятью в висок юного попрошайки, который закатил глаза и грохнулся навзничь. Голова соприкоснулась с бетоном, издав бильярдный звук.

На оставшихся глядел черный Х-образный зрак аргентинского стреломета «Чунчо».

— Кто хочет иглу в колено? — Майор обвел компанию взглядом, а заодно и стволом. Он пытался придать себе грозности адекватно моменту, но ничего не получалось, так как из-за подобных мелочей у него даже адреналин перестал выделяться, и довольно давно.

«Игла» — оперенная керамическая стрелка бритвенной остроты — гарантированно отправит в больницу на отделение протезирования: лечить сустав не получится из-за отсутствия такового. Парни это отлично понимали, поэтому как один принялись заверять, что «Попутали, авторитетный! Ни-ни, разбежались! Хрень случилась и непонятка, не шмаляй только!».

— Все бросили! Ножи, кастеты, цепи, что там у вас? Вот сюда, на пол. — О бетон прозвенела впечатляющая коллекция, как с витрины музея криминалистики. — Теперь вы трое подхватили пострадавшего и бегом отсюда. Ты, в капюшоне с подтяжками, сейчас быстро и с дружелюбным выражением лица отведешь меня к «Юнион Джеку», а то я из-за вас, мудачье малолетнее, уже опаздываю. Если будешь стараться, вместо пули получишь десятку. Договорились?

Гопники сообразили, что стрелять в них не будут, и радостно ретировались. Кооптированный в проводники так и вообще был счастлив перспективе заработка.

По дороге майор подбадривал своего знакомца стволом в поясницу и рассуждал о недостатках современного образования.

— Зря у вас в средней школе отменили телесные наказания, ой зря, — закончил он. — В приличных странах детей секут, так ничего кроме пользы!

— В школе-то я шесть годов отполировал, авторитетный, — грустно ответил «капюшон». — Теперь одна хань да работа, и хрустами обижают, суки!

— Если ты думаешь, что мне тебя жалко, то ты ошибаешься, — соврал Ахилл Мария, которого в это время как раз одолело невыносимо стыдное чувство сопереживания. — Сидишь на жопе — молодой, здоровый парень! В армию запишись, что ли! А то ведь сторчишься тут…

— Не! Я не хапаю! Я ж не совсем. — Он мучительно нахмурился, вспоминая русское слово, — не совсем му-у-удат-чиё. А вот мы на месте. Давай десятку!

В самом деле, за поворотом перед попутчиками выросла застекленная арка со швейцаром, турникетом и надписью «Юнион Джек. Эндрюс и Ко». За ней сверкал огнями и пафосом огромный, старомодный холл.

— Держи.

— Наше вам! Так я того, ноги-ноги?

— Ноги-ноги… Эх, какой язык испоганили. Ладно, бывай. И запомни, парень: хочешь иметь что имел, продолжай делать что делал раньше. Насчет армии — это я серьезно.

Ахилл Мария вошел в гостиницу и через семь минут стоял перед дверьми нужного номера — одна дверь на всю площадку, за ней лестница и необъятный президентский пентхаус.

— Вы опоздали на семь минут, подполковник де Вильямайора. Мы думали, что вы более пунктуальны, — сказал вместо приветствия маленький человек в строгой тройке. — Впрочем, проходите, будьте как дома. Как вам Нью-Бридж?

— Майор, — поправил его Ахилл Мария и расположился в парящем кресле на магнитной подушке. — Нью-Бридж? Таксисты знают только одну сумму — двадцать пять терро, местная молодежь общительна до навязчивости.

Хозяин манерно поддернул штанины и уселся напротив. Когда собеседник сообщил об общительной молодежи, он удивленно вскинул бровь.

— Только не говорите, что вас понесло через внутренние сектора пирамиды. Вечером! В таком-то виде! Пришлось заплатить за проход?

Ахилл Мария вместо ответа приподнял полу пиджака, продемонстрировав кобуру с пистолетом.

— Впрочем, — закончил он, — из благотворительных чувств я заплатил десять терро, лорд Этли.

— Приятно, что вы меня помните. И давайте без «лорда», просто Роберт.

— А мне не очень приятно, Роберт, что вы вызываете меня анонимным письмом, да еще в такое время, — откликнулся майор. — Если уж вы так заботитесь о секретности, могли бы назначить менее приметное место.

Он обвел взглядом дорогущий или, скорее, роскошный интерьер.

— Не усложняйте! Жизнь гораздо проще, чем кажется. Под соплом всегда холоднее, если вы понимаете, о чем я.

— У нас говорят: под свечой темнее… Быть может, перейдем к делу? Раз уж такая срочность?

— Вижу, что обидел вас, дорогой друг! Но, поверьте, на это были веские основания. Быть может, выпьем за встречу? — Лорд Этли, или Роберт, откинулся в кресле и сделал нетерпеливый жест рукой.

Из полумрака в другом конце зала-студии послышалось хрустальное позвякивание, и оттуда выступил высокий мужчина, сопровождавший сервировочный столик: янтарная бутыль, пузатые рюмки и упоительный коньячный аромат.

— Или, извините, вы голодны с дороги?

— Хм… Я думал, у нас намечается tet-a-tet…

— Что? Ах, вы о милейшем мистере Фицральфе! Не беспокойтесь — это мой старый, самый преданный слуга… Верный оруженосец, так сказать. От него никаких секретов быть не может.

Милейший мистер Фицральф разлил коньяк по бокалам и подал их на стол. Был он черноволос, с обильной сединой, и был он могуч. За сто килограммов сухих жилистых мускулов.

— Оставь бутылку, Саймон, и ступай. Но будь рядом, вдруг понадобишься. За встречу! — И Роберт лихо по-водочному опрокинул рюмку, что совсем не вязалось с его хрестоматийной внешностью и манерами лорда. — Не люблю всех этих церемоний! Есть сорок градусов — глотай, не стесняясь! Ну-с, начнем, пожалуй?

— Начнем.

— Во-первых, спешу поздравить вас с отличным руководством и блестящей операцией…

— Не вижу ничего общего между «блестящей операцией» и потерей важного подозреваемого, ограблением банка и двадцатью тремя трупами в зоне моей ответственности, — отрезал Ахилл Мария. — У нас там такой содом…

Лорд Этли в свою очередь перебил майора, поводя в воздухе руками, как будто колебался между запретительным жестом и аплодисментами.

— Знаю, знаю, дорогой Ахилл Мария! Упустили самого Йоганна Вестервальда! Парадоксально звучит, но для нашего дела нет ничего лучше! — С этими словами Этли вновь наполнил бокалы. — Вы ведь не забываете, что наши интересы несколько расходятся с интересами Совета Директоров ОН? А там сейчас кавардак! Они чуть не передрались: кому достанется Вестервальд?! Теперь к вам нагонят еще больше агентуры, и она выявит информатора из числа своих, это раз… Вы же не думали, что инсургентам удалась бы такая рискованная операция без точно рассчитанной нами утечки информации?

Ахилл Мария нахмурился, грея в руках бокал.

— Конечно нет.

— …И мы еще поглядим, как ГАБ будет выкручиваться, прикрывая свой провал и перевербовку сотрудника, что заметно снизит их оперативные возможности в секторе, это два. Вестервальда удалось вывести из-под удара, не привлекая ненужного внимания к некой сторонней организации, то есть к нам, это три. Вы скажете, что база «Синдиката TRIX» осталась неразведанной?

— Скажу. Их давно пора прихлопнуть.

— А вот и нет! — Этли весело рассмеялся. — Они еще далеко не исчерпали своей полезности! Далеко! Конечно, наш друг Иеремия Блад ведет свою игру, но до поры пусть мнит себя шахматистом, а не пешкой. Суммирую вышесказанное: я не оговорился, когда назвал вас подполковником! Мне точно известно, что все бумаги на внеочередное звание руководством «Эрмандады» уже подписаны.

Ахилл Мария не смог скрыть своего изумления. Он не уставал поражаться осведомленности этих людей, ведь речь шла о внутренней, неафишируемой информации!

А ведь он с трудом представляет, на кого работает! До сих пор! Даже намека на истинную сущность и цели своего теневого начальства он не имел!

— Спасибо. Очень… Приятно подобное внимание с вашей стороны, — сумел наконец выдавить он.

— Удивлены? — Этли сегодня был в прекрасном расположении духа, и его уверенно позитивный настрой начал проникать даже сквозь уныние Ахилла Марии. — Зря! Мы обещали вам серьезный карьерный рост? Свои обещания мы держим. Кстати, как вам коньячок?

Майор, а точнее подполковник, выказал полное удовлетворение, отличный напиток, нет слов.

— Эх, как вы молоды, друг мой… Завидую, честное слово. — Этли покачал головой и вновь непочтительно осушил бокальчик. — По-настоящему ценить древность… В истории кроются причины, а мы, мы лишь следствия. Этот виноград был собран на планете Екатерина… Саймон! Саймон, когда?

Со стороны бара послышался звучный голос слуги. Судя по скорости реакции, он не упускал ни единого слова, что не слишком вдохновило Ахилла Марию, несмотря на все заверения в лояльности «оруженосца». Сам факт встречи, не говоря о содержании разговора, сулил каторгу. Лет десять-двенадцать на ториевых рудниках планеты Дурга — слишком рискованная перспектива, чтобы ставить ее в зависимость от преданности обслуживающего персонала!