Читаем без скачивания Цунами. История двух волн - Аня Ким

— Не смотри на меня. У меня есть неловкий вопрос, — я сделала паузу и чуть сильнее сжала пальцы. — Просто скажи, что ты тоже это чувствуешь.

Вместо ответа он вдруг притянул меня к себе, так, что мы оказались лицом друг к другу близко-близко. Ноги не слушались меня, я едва не потеряла равновесие и уперлась свободной рукой в его грудь. Мы словно стояли внутри теплого потока воздуха и чем ближе мы были, тем сильнее он становился. Я почувствовала пробежавшую по его телу дрожь, когда он наклонился ко мне, так что его губы оказались прямо у моего уха.

— Это? — я беспомощно кивнула. — Я тоже это чувствую.

Потом он резко отстранился и пошел по направлению к мелким разноцветным едальням, расположенным по периметру. Около многих стояли мальчики и девочки в ярких фартуках и зазывали народ, было шумно, играла музыка.

Я догнала Хиро и пошла рядом, едва поспевая за его быстрым шагом.

— Я что-то не то сделала?

Он слегка нахмурился и потряс головой, словно стряхивая что-то с волос.

— Ты выводишь меня из равновесия.

Я непонимающе пожала плечами.

— Это какая-то японская проблема?

Тогда он наконец-то посмотрел на меня и сделал глубокий вдох.

— Это моя проблема. Когда ты рядом, я… Пойдем сюда, — неожиданно сменил он тему, и мы зашли в псевдоитальянский ресторанчик.

Он рассказывал про свою работу. Его компания занималась тестированием безопасности компьютерных систем. Недавно они получили государственный заказ, это был серьезный шаг в развитии компании. Наличие таких клиентов всегда повышает имидж предприятия. Его командировка была связана как раз с этим проектом. Он рассказывал это с воодушевлением, но я с грустью поняла, что для меня это, скорее всего, означало — реже видеться с ним.

Я рассказала ему о нашей учебной группе, описала место, где мы занимаемся. Он сказал, что знает эту школу, у них была хорошая репутация, пара иностранцев — его коллег, начинали учить японский именно там.

Периодически он отвлекался на звонки. Мне даже показалось чересчур часто для такого времени суток.

Я выразила свое удивление по этому поводу, но он объяснил, что некоторые их партнеры находятся в Европе и живут в другом часовом поясе.

Когда мы прощались, он даже не попытался поцеловать меня. И я не знала, нормально это или нет, но чувствовала растерянность. Нужно посмотреть какой-нибудь японский сериал, решила я. Чтобы иметь примерное представление о скорости развития отношений между японскими влюбленными. Хотя, я сокрушенно покачала головой, отпирая дверь, у нас с самого начала все было наперекосяк.

Глава 7

На следующий день у папы было дежурство в ночную смену. К сожалению Хиро в этот день также работал до позднего вечера. После моих занятий мы с папой съездили в музей современного искусства. Большинство инсталляций показались мне сомнительными, но были и работы, которые произвели сильное впечатление. Особенно мне запомнилась конструкция из стеклянных трубок, напоминающая сплетенные в объятии фигуры парня и девушки.

По трубкам бежала разноцветная жидкость, белая со стороны девушки и черная, со стороны парня. В местах их соприкосновения трубки также переплетались, словно они врастали друг в друга.

Я знала, кого мне это напоминало.

Мы с папой сошлись, на том, что современное искусство чаще всего остается непонятым и непризнанным. Авторы становятся знаменитыми посмертно. Музеи современного искусства нужно бы было переименовать в музеи непонятого искусства. Может быть, кому-то из этих авторов повезет, и они получат признание до того, как умрут?

Вечером отец ушел, а мне почти сразу позвонил Хиро.

— Я знаю, что уже поздно. К сожалению, мне нужно еще кое-что доделать, и я знаю, это не слишком хорошо звучит, но, ты не хотела бы приехать ко мне? Бери такси.

— Я вполне могу приехать на метро, — начала было я.

— Это не твоя проблема. Это я очень хочу тебя увидеть, может быть просто полчаса посидеть за ужином, но никак не успеваю закончить все вовремя.

Я сказала, что возьму такси. Мое сердце ликовало. Не знаю, как это выглядело по японским нормам приличия, мне было плевать.

Когда я приехала было уже около десяти. Хиро предложил поужинать пиццей, и я героически вызвалась ее разогреть. Мы сидели у темного окна, ели, разговаривали. Он был расслаблен и много улыбался. Из окна его квартиры открывался замечательный вид на ночной город. Я вдруг подумала, что это должно быть довольно дорогая квартира. Вероятно, она принадлежит его родителям? Я задумчиво разглядывала причудливые очертания подсвеченных зданий. Тогда он накрыл мою, лежащую на столе, руку своей. И меня всю словно накрыло колпаком теплой лампы.

Какое-то время мы сидели, смотря в черноту за стеклом, просто были рядом. Полгода я мечтала об этом, полгода все мое существо рвалось сюда. Я понимала, что обретенный покой краткосрочен, что счастье создается, только затем, чтобы быть разрушенным. Но сегодня я не буду думать об этом. Я подумаю об этом потом.

Он надел куртку, чтобы проводить меня. Про то, что мне пора, первым заговорил он, но сам же собирался ужасно медленно. Долго искал ключи, куртку, телефон. Я, кажется, научилась оставаться спокойным наблюдателем его внутренней борьбы. Уже убедилась, что лучше всего все оборачивается, когда решения принимает он, в его мире было больше условностей, его культура предполагала больше ограничений. Больше самоограничений. Я не могла ему помочь в этом. Но я могла ждать. И я собиралась ждать столько, сколько потребуется.

Внезапно на улице раздался раскат грома. Мы обернулись к окну и увидели капли дождя стекающие по стеклу.

— Придется взять такси. И к лучшему, тебе не придется ездить туда-обратно.

Я направилась к двери, но он не сдвинулся с места. Мы должно быть долго так стояли. Вечер бессмысленных залипаний.

— Останься, — он подцепил пальцем ремень моей сумки и подтянул меня ближе к себе. — Не могу себя заставить открыть дверь.

— Это будет очень неприлично?

— Я очень постараюсь, чтобы ты так не думала.

Он дал мне шорты и футболку и снова перенес подушку на диван.

Между нами снова была стена. Я выключила свет, легла в кровать. Сон не шел ко мне. Я злилась на себя за несдержанность, я злилась на него за непонятное уважение к моим несуществующим границам. Татами под моей рукой был приятно упругим, но постукивание по нему не снимало напряжения моих мышц. Промучившись, какое-то время я подошла к двери и села, прислонившись к ней спиной. Максимально близко, как бы глупо это не звучало. Я положила