Читаем без скачивания Кого хранит память - Виталий Воротников

Очередной Пленум ЦК КПСС состоялся 16 декабря 1974 г. Открыл его, как всегда Л. И. Брежнев. Посвящен он был проекту плана и бюджета на 1975 год. Начались прения. Леонид Ильич был невнимателен, скорее безразличен к происходящему. Перебрасывался словами с коллегами в президиуме, запаздывая предоставить слово очередному оратору. Выступило всего 13 человек. В заключение взял слово Л. И. Брежнев. Говорил он, в отличие от своих речей на предыдущих Пленумах, коротко, без задора, монотонно по довольно стандартной схеме. Примерно к полудню мы завершили работу.

Сессия Верховного Совета открывалась 18-го числа, поэтому 17-е было свободным (возможно, его резервировали для продолжения Пленума, но такая надобность отпала). Я побывал в этот день у Мазурова, Нуриева, Соломенцева, Кулакова. Из бесед с ними я понял, что наши предложения о совершенствовании управления сельским хозяйством завязли в аппаратах Совминов и ЦК. И я решился обратиться к Брежневу, ведь он дал добро этой инициативе. От Кулакова поднялся на 5-й этаж. Зашел в приёмную Л. И. Брежнева. Там тихо, сидит одна Э. С. Насриддинова, которую освободили на прошлой сессии от работы председателя Совета Национальностей ВС. Секретарь сказал: «Леонид Ильич не планировал сегодня кого-либо принимать, но сейчас у него А. Ф. Добрынин, наш Посол в США. Подождите, я спрошу примет ли он Вас». Вскоре Анатолий Федорович вышел. Секретарь доложил и, выйдя пригласил Ядгар Садыковну, сказав что Брежнев примет и меня. Она пробыла у Леонида Ильича минут 40. Было уже около восьми часов вечера.

Л. И. Брежнев встретил меня ворчливо: «Заходи, Воротников. Все говорите надо беречь Брежнева, а сами нагружаете. Вот Насреддинова вымотала мне душу». Ну, подумал я, на кой чёрт пришел не вовремя?! И решил, не говорить о деле. Генсек был расстроен и заторможен. Говорил медленно, ещё более было похоже, мешал ему прикус зубов. Не спрашивая меня о цели прихода, он сам стал рассуждать: «Мы всё о делах и делах. Вот и на Пленуме: снабжение, мясо, деньги, лимиты. Конечно, нельзя не учитывать проблем, что ставит жизнь. Надо видеть и анализировать их». Потом, без логического перехода: «Вот какие срывы. Строим одновременно 300–350 заводов. Ни одного не ввели. Почему? Кто за этим смотрит? Лучше начать 50 и через два года ввести в строй. Строим, – бросаем, строим, – бросаем. Аппарат, – 1500 человек, отделы, сектора. Кто же смотрит? Я специально на Пленуме привел пример о компенсационных сделках. Кому за этим смотреть? „И выше…“, – многозначительно произнес он, и после паузы, – „Вы заметили, что этого не было в тексте? (Опять самые прозрачные намеки в адрес Совмина и А. Н. Косыгина). Капиталисты заставят нас платить штрафы. Во Владивостоке я хорошо поговорил с Фордом во время прогулки. Совещание по безопасности в Европе будет. Нам нужно ещё 30 лет прожить без войны“. Доволен, что получил поддержку на Пленуме: „Это приятно“. О роли парторганизаций: „Этому в Вузе не учат“. Ну и, конечно, несколько фраз о делах в сельском хозяйстве. Перешел вновь к своим встречам. О Жискар де-Эстене: „Французская барышня, она имеет большой вес. За ней надо ухаживать“. И завершил 20-минутный разговор: „На Пленуме я был нездоров, вы наверное заметили“. Я понял, что встреча окончена. Сказал два слова, что дела идут в области неплохо. Проблемы решаем. Поблагодарил за беседу, извинился, что задержал его. Он положил руку мне на плечо, проводил до двери и попрощался.

Вот такой была, по сути, предпоследняя моя личная встреча с Л. И. Брежневым. Впечатление не радостное. Какая-то неадекватность поведения, перескакивает с темы на тему, теряет нить разговора. То оживится, то потухнет, замолчит. Лишь много позднее нам стало известно, что именно во время Владивостокской, очень важной и напряженной встречи с Фордом, его состояние было на грани срыва, который и произошел во время поездки в Монголию в ноябре 1974 года. Он впал в „невменяемое астеническое состояние“ – так считает Е. И. Чазов, – „по причине чрезмерного приема сильнодействующих успокаивающих средств, к чему он все более и более пристрастился“. Другие говорят, – был приступ нарушения мозгового кровоснабжения. Так или иначе, состояние здоровья Л. И. Брежнева с этого времени стало ухудшаться.

Как пишет в своей книге Е. И. Чазов: „Брежнев все более и более терял способность к критическому анализу, снижалась его работоспособность и активность, срывы были более продолжительными и глубокими“. Но, Генсек продолжал исполнять должность.

После 1974 г. я видел Л. И. Брежнева лишь на партийных форумах и праздниках. При переводе меня из Воронежа на работу в Совмин РСФСР, в июле 1975 г., со мной беседовал А. П. Кириленко. Утверждали на заседании Секретариата ЦК, который вел М. А. Суслов. Но с Л. И. Брежневым беседы не было.

19 декабря 1976 года. 70-летие Л. И. Брежнева.

В Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца был прием в честь юбилея Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

За главным гостевым столом, вместе с членами Политбюро ЦК: Э. Герек, Э. Хонеккер, Я. Кадар, Т. Живков, Н. Чаушеску, Г. Гусак, Ю. Цеденбал, Рауль Кастро. Остальные гости разместились за отдельными столами по 8—12 человек. Столы располагались в зале рядами вдоль основного прохода, а также в углублениях (пилонах) между колоннами. Мне было предоставлено место именно за одним из таких столов с правой стороны, недалеко от „президиума“. Соседство приятное, одни оборонщики: П. В. Дементьев, С. А. Зверев, В. В. Бахирев, С. А. Афанасьев, несколько военных, предсовмина БССР Т. Я. Киселев. Так что, компания дружная, и тем для разговоров много. Вечер прошел оживленно, на подъеме.

В 1975—79 гг., – в период работы 1-м заместителем председателя Совмина РСФСР, во время отсутствия М. С. Соломенцева, – в отпуске, командировке, или по болезни, меня приглашали на заседание Политбюро ЦК. Как правило, заседания Политбюро вел Л. И. Брежнев, а также М. А. Суслов или А. П. Кириленко.

Запомнились некоторые из них, которые вел Л. И. Брежнев.

Заседание Политбюро 22 июля 1976 г.

Обсуждали Записку Совмина РСФСР, МИДа и КГБ о некоторых пограничных вопросах с КНР. Речь шла о заселении приграничной зоны, откуда ранее были переселены жители. Практика показала, что эта мера осложнила охрану границы. Когда в приграничной зоне находилось население, они помогали быстрее обнаружить „чужака“ и уведомить об этом погранзаставу. Докладывал Ю. В. Андропов. Выступили: А. Н. Косыгин, Ф. Д. Кулаков, обосновал позицию Совмина и я. Записку одобрили, определили меры материальной помощи переселенцам, строительство жилья, обустройство и льготы.

Леонид Ильич сказал три слова: „Ну, одобрить? Хорошо“.

На заседании Политбюро 24 июня 1977 г. обсуждались вопросы: „О развитии черной металлургии“, „О мерах развития торговли“ и „О повышении эффективности использования трудовых ресурсов в легкой промышленности“ – речь шла о внедрении нового оборудования и облегчения труда, так как отрасль испытывала недостаток в людях рабочих профессий. Решения по первым двум вопросам были приняты практически без обсуждения. А по третьему разгорелся спор. Особенно горячо и резко выступал А. П. Кириленко, и А. Н. Косыгину, знатоку легкой промышленности, пришлось репликами „осаживать“ оппонента. Тогда Л. И. Брежнев предложил: поручить им и Комиссии ЦК уточнить проект постановления с учетом обсуждения. (28 июня, с моим участием, такое обсуждение состоялось, и нашли приемлемое решение).

7 июля 1977 г. на заседании Политбюро ЦК рассматривали вопрос „О завершении строительства 2-й очереди завода „Атоммаш“ в Волгодонске“. Докладывал И. Т. Новиков.

Он говорил, что в стране определена широкая программа сооружения АЭС. За 1981—86 гг. намечено ввести мощности на 28 млн квт, плюс за рубежом – 11 млн. квт. А поставки оборудования для атомных электростанций отстают. Большие надежды на Атоммаш, но там строительство идет медленно».

Обсуждение было активным. От Совмина выступал К. Т. Мазуров. Я высказал замечание по проекту, что следует особо обратить внимание на ускорение сооружения жилья и объектов социальной сферы, сооружение которых отстает от производственного строительства. Все поддержали проект постановления, но также внесли ряд предложений.

Л. И. Брежнев, заглядывая в бумажку, сказал: «Мы набрали на себя большие обязательства. Дай бог справиться. Задача сложная, так как мы решили строить Атоммаш комплексно. Параллельно с возведением производственных корпусов вводить жилье, больницы, школы, объекты коммунального хозяйства. Это всем ясно. Нужны дополнительные KB и добавить строителей. Поручить Мазурову, Кириленко, Новикову В. и Госплану – Лебедеву, с учетом обсуждения отработать проект постановления ЦК и СМ».

28 мая 1978 г. На заседании Политбюро рассматривали предложения среднеазиатских республик, поддержанные Минводхозом СССР, о переброске части стока северных и сибирских рек на юг, с целью улучшения водоснабжения этих регионов и мелиорации рисовых плантаций. Несмотря на обоснованные протесты, что проект сырой, не проработан экологически, не обоснован в финансовом отношении, – принципиальное решение было принято. (Вновь возвратились к этому вопросу в декабре).