Читаем без скачивания Паутина Фрейда (СИ) - Еленина Юлия

И я даже представила, какие мысли сейчас бродят в его голове. Это точно надо пресечь:

— Вадим, я тебе не изменяю, не стала наркоманкой, игроманкой или что-то в этом роде, не болею, не беременна, не скрываю внебрачных детей. Это просто проблемы по работе.

— Может, стоит тогда с Калининым посоветоваться, все-таки он твой супервизор?

Я чуть нервно не хихикнула. Вот с кем, с кем, а с Андреем Григорьевичем вряд ли стоит откровенничать, раз уж он не хочет. Хотя, может, я и зря грешу на него. Но все равно слишком много личного в этом болоте.

— Не стоит.

Вадим ничего не ответил. И когда я посчитала, что инцидент хотя бы на сегодня исчерпан, он взял подушку и сказал:

— Отдыхай. Я еще в зале поработаю.

Вот и приплыли. С одной стороны, я почему-то даже рада была, но с другой — понимала, что это разлад.

Вроде и ссоры не было, но все равно мерзкое ощущение. Кого я во всем обвинила? Конечно, Ратомского. Он отравлял мое существование, даже ничего не делая. Он просто ломает мою жизнь!

Я не пошла за Вадимом, а просто разделась и легла на кровать. Слушала, как через незакрытые двери обеих комнат доносится звук стука по клавиатуре, потом шаги на кухню и обратно.

Не знаю, сколько я лежала, прислуживаясь к звукам, но мозг начал вытворять глупости. В темноте людям легче всего сходить с ума, но не за такое же время. А мне уже начали мерещиться в каждом углу зеленые пятна. Нет, даже не зеленые…

Твою мать!.. Кажется, я даже застонала вслух от беспомощности перед собственным разумом.

Вроде где-то в прикроватной тумбочке было снотворное. Не включая торшер, я нащупала блистер. За водой не пойду… Не хочу снова нарваться на разговор. Протолкнув таблетку в горло, понадеялась хотя бы на самовнушение. И вскоре действительно уснула.

Утром я тихо и, признаться, трусливо сбежала из квартиры. Вадим спал на диване в зале, ноутбук стоял рядом на полу. Вряд ли он давно уснул, но тем и лучше. Я успела только принять душ и одеться, решив, что кофе куплю по дороге.

Это просто отвратительно. Вся ситуация в целом. И ситуация в моей семье.

Я хочу прекратить это, но Ратомский вряд ли. Его слишком забавляет эта извращенная игра.

Чертов псих!

И как далеко он собирается зайти?

В отделе полиции было почти безлюдно. Дежурный на входе, сонный после ночи, попивал кофе и смотрел в монитор компьютера. Я сказала ему, куда иду, и он нажал на кнопку, открыв мне дверь и выкрикнув в окошко:

— Двести пятнадцатый кабинет. Георгий Иванович уже там.

Я поднялась на второй этаж, слыша гулкое эхо от своих каблуков. Предчувствие, какое-то заставлявшее все инстинкты бежать отсюда и липким потом разливавшееся по телу, сводило с ума. Интуиция? Возможно.

Но этот пустой отдел напоминал декорацию к фильму ужасов.

Постановка. Сценарий. Фарс.

Еще и дверь в кабинет, который мне как раз и был нужен, так призывно приоткрыта. Но я упорно все списала на свою паранойю, которая развилась после появления Ратомского в моей жизни.

Вдох-выдох. Оказывается, я почти не дышала, пока шла до кабинета. Толкнув дверь, чтобы полностью открыть ее, улыбнулась и сказала:

— Здравствуйте.

Мужчина с проплешиной на голове, которую уже не давалось скрывать редкими волосами, и немного одутловатым лицом сразу прищурился, а потом расплылся в такой улыбке, что мне стало не по себе.

— Доброе утро, — ответил он. — Проходите.

Утро становилось все менее добрым. Но я присела напротив Коротаева, все еще держа улыбку на лице.

Следователь закурил, выпустив дым вверх. Я проследила за полупрозрачной струей, которая разбилась о желтое пятно на потолке. Излюбленный жест. Скопление никотина над этим местом основательное.

И молчит. Что ж, хороший метод. В ожидании, в неизвестности люди теряются. Ни черта! Я-то ни в чем не виновата.

— Извините, — начала я, — но у меня сегодня много дел. Мы можем приступить к делу?

— Можем, — услышала за спиной.

Вот это подстава! Коротаев уставился на меня, видимо, наблюдая за реакцией, а я бросила в него такой взгляд, что следователь даже растерялся, поперхнувшись дымом. Но все-таки выдавил сквозь кашель:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ярослав Владимирович, здравствуйте.

А потом я убедилась в постановке этой сцены. Коротаев взял телефон, как будто увидев там что-то важное, нахмурился, весьма неправдоподобно, кстати, и поспешил уйти вроде бы по делам.

Даже самая дерьмовая киностудия не взяла бы его в массовку. Хлопок двери дал понять — мы снова один на один. Очередной раунд?

Я чувствовала его за своей спиной, но заставляла себя не оборачиваться, только слушать. Но не рассчитала, что Ратомский умеет двигаться бесшумно, и все-таки вздрогнула, почувствовав его руку на плече.

— Ну что, готова к допросу? — спросил он, наклонившись к моему уху.

Его дыхание оставалось на моей коже, его пальцы сжимали плечо, а я просто сжала кулаки и тихо спросила:

— На полставки ментом подрабатываете?

Он рассмеялся и, пододвинув стул от стены, сел почти рядом, вполоборота. Я наконец перевела на него взгляд. Опять эти зеленые пятна перед глазами. Такие затягивающие в свою трясину. Я действительно подалась вперед, как будто собиралась там утонуть.

— Какого черта тебе от меня надо? — решила я не церемониться снова.

Теперь он ухмыльнулся победно, а потом снова посерьезнел:

— Тебе Алиса отправила посылку. Что там было?

Понятно, Коротаеву он платит.

— Оплата за последнюю встречу, — ответила я, сложив руки на груди.

— Ну ты и сука, — повторил он мое действие.

— А ты самовлюбленный деспот, который считает, что может все купить. Не потому ли твоя жена покончила с собой? Я бы тоже не смогла жить с таким, как ты.

Перегнула. Надо было остановиться еще в начале фразы, но не сдержалась. Хреновый из меня психолог, видимо. Я понимала, что с Ратомским так разговаривать нельзя, это его спровоцирует.

Я испугалась. Нового потемневшего взгляда. Поднялась со стула и сделала шаг назад, к двери.

— Дверь закрыта, — как-то спокойно сказал Ратомский. — И откроется только по моему желанию.

Он тоже поднялся и теперь наступал на меня. Ну и что он сделает? Не убьет же он меня в отделе полиции…

Ратомский притянул меня за руку к себе. Глаза в глаза. Мое дыхание смешивается с его. Соприкосновение грудных клеток, такое тесное при каждом выдохе.

Вот это страшно. А все до этого было лишь цветочками.

Он думал недолго. Привычно заломив мне руку за спину, подвел к столу и почти в ударе приложил щекой о стол, навалившись своим телом сверху. Неприятно, но не смертельно.

А потом я почувствовала, как его рука поднимает подол платья.

— Не смей повторять вчерашнюю выходку, — выдавила из себя.

— Вчерашнюю? — усмехнулся он. — Будет гораздо лучше… или хуже.

Платье на пояснице, я под весом постороннего мужика — что может быть хуже? Через секунду поняла… Господи, нет! Он не сделает. Но после я услышала звук расстегиваемого замка. Короткий, молниеносный.

Ширинка.

Нет, это просто очередной его ход. Очередной раунд, который он пытается выиграть.

Я так себя успокаивала или просто позитивно мыслила? Да черт его знает!

Но не верила, что он это сделает.

А зря…

Я просто резко почувствовала проникновение. Сразу резкое, глубокое и даже немного болезненное. Еще и ткань трусиков, который он просто отодвинул в сторону, немного впивалась в кожу.

Нет, нет, нет! Я, черт возьми, не могла еще осознать, что во мне член, мать его, Ратомского. Толчок…

И я резко начала вырываться.

— Думаешь, сильнее меня. Тогда сейчас будет больно.

Он придавил мою спину к столу своим торсом, сжав коленями мои ноги. Одна его рука перехватила запястья, зафиксировав их над моей головой, а вторая — вскользь прошла по ноге, а потом перехватила бедра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все так, как он и хотел — больно. Каждое его движение отдавалось болью внизу живота. И он не дал мне ни шанса, чтобы принять более удобное положение.