Читаем без скачивания Трамвай номер 0 - Олег Георгиевич Холодный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
каталог и начинает подменять собой системные файлы, пока в конце
концов единственным процессом в диспетчере задач не остаётся бездействие
системы. И загружается из операционной системы один только фон,
на котором обыкновенно изображена всякая непотребщина либо же
откровенно шизоидный shpongle. И называется эта хитроумная штукенция
метафизической интоксикацией. Но там, на лестнице, моё сердце
подсказывало мне переключится на разум. А насчёт наличия сердца
у всех остальных я совсем не уверен, особенно касательно Светланченко.
А почему — вы узнаете позже. Впрочем, оно могло наличествовать
у Менялкина. Да и у Пчёловой оно не исключается, судя по тому,
как остро она воспринимает мир и какая из неё порой прорывается
чувственность. Что, как правило, ни к чему хорошему не приводит.
С другой стороны, я как медик могу с уверенностью заявить, что
сердце там имелось у всех. Как орган. Насчёт остальных функций
этого многокамерного насоса, пожалуй, говорить не стоит. Не хочу,
чтобы вы заразились интоксикацией и сошли с ума раньше, чем я
закончу эту историю. Но тут возникает иная морально— этическая
проблема. С физиологией мы разобрались на данный момент. Но не
стоит расслабляться, дальше она ожидается в полном объёме. А вопрос
возникает о разуме. Есть он у названных людей и был ли в тот момент.
Я и насчёт себя— то не уверен, что уж об остальных говорить. Разум
сложно определим у современного homo sapiens. И одной центрифуги
не хватит, чтобы дифференцировать его из рассудка, присущего homo
erectus. Хотя нет, гоню, одной центрифуги хватит, но только строго
определённой, и имя этой центрифуге — переплёт. Нет, я не о печатной
продукции. Я о ситуации, когда твоей безволосой шкурке реально
угрожает смерть. Осознай. Я думаю, мы уже достаточно близко познакомились,
чтобы перейти на «ты». Представь, что ты являешься частью чьего–
то прошлого. И этому человеку неприятно тебя вспоминать. Так неприятно,
что он больше не может. И тогда этот человек избавляется от прошлого.
Нет, я не говорю, что он нанял киллера, или ещё что— то в этом
роде. Нет, хотя и это возможно, и тогда тебе придётся врубить
разум на полную катушку. Так, что пар из ушей повалит, как у кота
Тома. Но этот способ избит, банален и скучен. В нём нет изящества
настоящей небывальщины. К примеру, Андрей Долженков делает это
так:
Я поссорился с ним, кажется, на пятый год
Нашего знакомства. Он уехал к себе
И живёт
В своей квартире, не помню дом.
И уже, вероятно не узнает о том,
Что это я избавляюсь от прошлого.
Я разбил свою гитару о бетонный пол.
Я не думал ни о чём, я играл,
Но такой прикол
Меня вывел, я взял и ушёл.
И никто не напрягся, хорошо.
Но это я избавляюсь от прошлого.
Я забыл свою подругу на четвёртый день.
Я немного тосковал, я пил,
Но сейчас мне лень.
Я— то знаю, пустые места
Остаются недолго,
Но ты не поняла ни черта –
Ведь это я избавляюсь от прошлого.
Но этот способ нам тоже не подходит, так как представляет опасность
скорее для избавляющегося, чем для прошлого. В нашем случае актуален
способ Макса Фрая. А именно: взять моток вязальных ниток; завязать
по всей его длине узелки помудрёней, неотступно думая о своих
грёбаных проблемах прошлого. Потом принести его в укромное место,
забаррикадировать дверь, зашторить окна, погасить свет, отключить
все телефоны и Интернет, и, наконец, в полном уединении развязать
все узелки. А после сжечь эту нитку вместе со всем, что на ней
было записано, нафиг. И кто бы хоть раз задумался, куда подевались
проблемы? ЧТО потом случилось с узелком? Марта этим вопросом явно
не озадачилась, придумывая мир «Энциклопедии». Я тоже, когда это
проделывал. А теперь вот знаю. Реальность начинает тебя отторгать.
Пытается избавиться от тебя любыми способами. Стирает. И вот тут–
то и начинается, собственно, переплёт. Представь себе, что просыпаешься
в один прекрасный день с частичной амнезией и больной головой.
Её как будто ватой набили, и мысли уныло пытаются проползти сквозь
это хлопковое белое месиво. Ты со стоном кладёшь руку на лицо
и тут же её отдёргиваешь, потому что лицо болит, будто им в футбол
играли. Ты осторожно ощупываешь свой нос и удивляешься только
тому, что он у тебя не сломан. Хотя, пара трещин не исключается.
И тут оказывается, что ты не знаешь, где был минувшим вечером.
Встав и подойдя к зеркалу в ванной, ты делаешь неутешительный
вывод: вчера тебя избили. Откуда следует и обоснование для беспамятства.
Тело твоё покрыто синяками, ссадинами и шишками, стоять и двигаться
больно. Почти невыносимо. Героически превозмогая ломоту, ты пытаешься
причесаться и с воплем роняешь расчёску, потому что затылок, кажется,
раскололся. Ощупав больное место, ты находишь на пальцах кровь.
День, два ходишь ты как с морской болезнью в сильную качку. Учишься,
работаешь. И ничего не выходит. Но ты всё равно рвёшь жилы, ведь
выхода нет, слабый обречён на смерть. И вот когда тебя начинает
отпускать, ты выходишь вечером, скажем, за шаурмой и подвергаешься
нападению бродячих собак. И только у тебя перестаёт потихоньку
болеть прокушенная задница, как чисто случайно на тебя падает
кирпич. Интуиция орёт во всё горло, и ты успеваешь отпрыгнуть.
Но не тут— то было, на перекрёстке как чёрт из табакерки появляется
бешеный водила, решивший сбить тебя к сетевым беням на красный
свет. Ты нервно закуриваешь, встав посреди тротуара на всякий
случай и непрерывно оглядываясь. И понимаешь, что это уже не случайности,
это система. И вот тут— то, дружище, включай мозги. Слушай интуицию.
От паранойи ещё никто не умирал, зато часто умирают здоровые люди,
которым она не свойственна. На ум как— то сразу приходят три варианта.
Вариант первый: провести аналогичный ритуал на того, кто всё это
затеял. Тогда то из вас, кто проживёт дольше, выйдет из— под действия
обряда. Вариант второй, менее выполнимый: найти дверь между мирами
и свалить отсюда куда угодно. Тогда обряд так же будет выполнен,
и там, куда ты уйдёшь, тебя уже никто не тронет. Наверное. И вот,
самый бредовый вариант, третий: просто попытаться прожить подольше.
Авось пронесёт. В принципе, это может быть просто чёрная полоса
и её надо перетерпеть. Ага, как же! Но не забывай, теперь у тебя
есть чёрный ход. Помнишь, тебя укусила бешеная собака, на следующий
день тебя укололи? Так вот, штука, которую в
