Читаем без скачивания Марсианин - Александр Богатырёв

Обидно!

Досадно!

«… Но это уже тоже тот же депресняк,» — оборвал себя Владимир, и пнул булыжник отправляя его в полёт вниз по склону. Тот как обычно, далеко не улетел, застряв на первых же метрах.

Владимир поднялся на ноги, подобрал контейнер с образцами, выдернул молоток из щели между камнями, и медленно зашагал к вездеходу.

«Ведь после, кому расскажешь об этой Опасности, не поверят», — хмыкнул Владимир, — «Как не романтично! Загнуться не от природного вселенского катаклизма, а от банальной земной депрессии».

…Да-да! Вот-вот! Но чтобы об этом иметь возможность рассказать, надо для начала не загнуться…

Забросив ношу в ящик за спинкой водительского кресла, Владимир влез в вездеход, отжал тормоз, развернул его вниз по склону. Следующие минут десять он с наслаждением слушал хруст камней под колёсами катящегося под горку вездехода.

Приятное занятие однако, — кататься под уклон по инерции.

«Ну, — рассудил Владимир, — если это будет лекарством от напирающего депресняка, то может быть и выбрать склон подлиннее и пару раз с него скатиться?

Не, мало будет! Эти склоны, что возле Базы, несколько маловаты…

А что если!?!..»

Мысль была настолько дикая, что по началу даже напугала. Владимир резко её оборвал и засунул поглубже в загашники памяти. Как говорится — «от греха подальше».

Докатив до Базы, и привычно загнав вездеход в «гараж», он прошёл в главный отсек.

Поставил на стол контейнер с образцами, но открывать не стал. Идея, которая пришла ему в голову на обратном пути, уходить не только не желала, а всё более и более захватывала.

— Та не! — сказал он вслух и чтобы отогнать её как назойливую муху, открыл контейнер и стал перебирать образцы. Те самые кристаллы, что он срубил сегодня, завернув на ту скалу, оказались довольно крупными кристаллами граната. Сдув с них пыль и полюбовавшись их совершенными формами он выставил их перед пультом связи.

— И тем не менее…

Как ни бегай, но с депрессией надо разбираться и разбираться жёстко. Как ни крути, но одним из серьёзнейших «лекарств» от неё — продуктивная, разнообразная и захватывающая деятельность.

Вот было ли у меня, — продолжил рассуждать вслух Владимир, — время и повод предаваться унынию, когда я боролся за свою жизнь?

Ответ: нет!

Что же сейчас не хватает?

Да не хватает всё того же «бега с препятствиями». Заела рутина.

Даже то, что когда-то казалось верхом безрассудства, с течением времени стало обыденным. Стали весьма обычными и дальние походы-поездки вдаль от Базы. Когда уходит неизвестность, когда знаешь чего надо реально бояться, а что ерунда и фикция, приходит опыт и знание того, как сделать то, что ранее казалось невозможным.

Вывод: настало время сделать нечто такое невозможное…

И сделать так, чтобы это реально было на пределе возможного и заняло бы как можно больше времени, сил и интеллектуальных возможностей. Нужна была Цель, достижение которой соответствовало бы таким параметрам. И эта Цель…

Эта Цель всегда была рядом: Гора Олимп — самая высокая гора Солнечной системы! Самый высокий вулкан Солнечной системы.

Чем дальше Владимир думал об этой супергоре, тем больше она его привлекала.

— А что если?! Что если повторить опыт с перетаскиванием модулей Базы?

Ведь на Земле, альпинисты в Гималаях именно так и поступают. И называется та тактика именно Гималайской — создать последовательную цепочку лагерей до Вершины.

В случае с горой Олимп, надо было создать цепочку из пунктов, где закладываются баки с горючим для вездехода… А ранцы для скафандра по любому раскладу, придётся тащить с собой изначально…

Сколько закладок понадобится для достижения Вершины? Две? Три? Если больше то не хватит запасных баков… И вообще, во сколько времени это выльется?

Владимир вывел на экран фотокарту горы и с головой ушёл в подробнейшее планирование…

Через месяц, когда Земля наконец вышла из-за Солнца и связь стала устойчивой Владимир аж лучился энергией, чем изрядно удивил практически всё руководство. Да и не только их.

Они терялись в догадках, что это их «марсианскому зимовщику» так резко настроение прибавило, а сам «зимовщик» помалкивал.

Но наконец, настал тот день, когда он предупредив, что следующий день будет долго работать вдали от Базы, и возможно, пропустит сеанс связи, действительно на связь не вышел. Но и на следующий сеанс он отправил не подробный отчёт как обычно, а короткое послание и записи… но ТАКИЕ!..

А дело было так.

По марсианскому времени он выехал на восхождение чисто по-альпинистски — задолго до восхода Солнца. В три часа по местному.

Снаружи, как обычно, было минус семьдесят по Цельсию, и Владимиру как ему ни не хотелось, но пришлось включить обогрев.

Темень была конечно изрядная, но ландшафт по курсу движения, был хоть и плохо, но виден. В этом ему помогал медленно ползущий среди бесчисленных звёзд марсианской ночи Деймос.

Только отъехав от Базы на километр, Владимир обернулся. Чтобы бросить прощальный взгляд на её огни — вернуться предстояло весьма не скоро. Он сам озаботился, чтобы тех огней было побольше. Так что в этом База выглядела чуть менее нарядной чем новогодняя ёлка.

Обширное пятно света, заливающего окружающую местность, выхватывало из окружающей тьмы и Базу, с её уже ставшими привычными постройками и пристройками, и те унылые пыльно-булыжные, скальные детальки рельефа, что её окружали.

Владимир даже помахал на прощание ей рукой.

После нажав на педаль газа он рванул вперёд — туда, где в ночи поверхность Марса всё более и более выгибалась кверху уходя в звёздное небо на высоту более 20 километров.

Гора была чудовищно большая, но и чудовищно выветренная. Горизонтальных площадок на пути наверх было более чем предостаточно. Владимир последовательно проехал все три своих «заброски», совершенно без каких-либо приключений.

Тут же он и встретил восход солнца. Отличие в восходе солнца, от тех, что он наблюдал прежде, было то, что ныне он целенаправленно карабкался на своём вездеходе, по направлению стремительно опускающейся вдоль склона, границы тьмы и света. Где бы на Земле, — вершина горы, освещённая утренней зарёй, смотрелась бы рыжей на фоне фиолетового неба. Здесь же восход не был красным. И небо, так высоко над Базой, уже не было тем самым тёмно-фиолетовым. Здесь оно было чёрным и звёздным.

Эти минуты восхода прибавили и проблем — местность впереди, перед вездеходом, ещё не освещённая солнцем стала с трудом различаться на фоне сияющей впереди вершины горы. Но это продолжалось недолго.

Полыхнув короной, солнце выставило свой край из-за горизонта, и окружающая местность тут же преобразилась. Засияли камни, скалы и щебень под колёсами, а пустыня далеко внизу медленно, но всё быстрее стала наливаться красками от светлеющих сумерек и от великого «маяка» вершины. Ещё через пол часа, восходящее солнце добралось таки и до окружающих ландшафтов, от чего вся местность на некоторое время приобрела несколько сюрреалистический вид — ярко сияющие извивы полуразрушенных хребтов, вершины выветренных скал, на фоне сливающихся с мраком космоса угольно чёрных, извилистых провалов между ними. Эти чёрные провалы и пятна, как ржавчина изрезавшие всю местность, сливались с чернотой космоса, подчёркивая этим своё органическое с ним единство. Создавалось впечатление, что вся эта местность, как бы плывёт среди мрака вселенной и сквозь дыры в ней, всё также, но снизу проглядывает бездна. Только через пол часа, после восхода, когда солнце прогнало и этот, задержавшийся в ямах и расселинах мрак, местность вокруг приобрела более-менее привычный вид.

Его вездеход сейчас стоял на одной из тех обширных и многочисленных горизонтальных площадок, что он тщательно выискивал.

Встретив восход Солнца (не забыв, правда, как заправский турист, сделать панораму), Владимир ещё раз огляделся по сторонам. Он вовремя добрался до этой площадки, — как раз перед тем, как местность под колёсами вездехода совсем перестала различаться, потерявшись на фоне блеска вершины. Тут лежала его «заброска». Владимир залез в кресло водителя и вырулил вездеход к большому, с небольшой дом, валуну, за которым он сложил баки с последней заправкой. Он этот валун выбрал потому, что за ним большую часть дня сохранялась тень и баки, с кислородом не нагревались солнцем, что могло бы привести к нежелательным последствиям. Из-за холода за ним, прямо под стенкой, за многие тысячелетия в ямке, накопился целый ледничок замёрзшей углекислоты. Именно на нём он и расположил свою последнюю заброску.

Владимир аккуратно обогнул булыжник и пятясь по пушистому углекислотному снегу, подогнал вездеход к тележке-прицепу гружёному баками. Эту тележку он соорудил из запасных частей, которые были на Базе для ремонта вездехода и большого тягача ныне застрявшего на орбите. Далее предстояло ехать с прицепом. Медленнее чем до, но топлива для вездехода и заправленных баллонов для скафандра, здесь уже с серьёзным запасом хватало до верху. Владимир тут сознательно добавил огромный запас на «всякие прочие» неучтённые «кренделя», что он мог не заметить на пути к вершине, изучая путь по фотокарте.