Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

— Адора, вы, наверное, подумали: как я могу веселиться после всего, что произошло, — заметил он, успокоившись.

Герцогине, старой охотнице, было не по себе в мрачном доме Вако. Всё время, пока юноша встречал её, провожал в гостиную, она держала одну и ту же дистанцию — пять шагов. Винсент отметил: к молодому хозяину особняка прежде такая милая Рете испытывала лишь неприязнь.

"Все в Ордене смотрят на меня, как на чудовище. Как прежде смотрели на меня жители Карды… Неужели так будет всегда?"

Он сам усмехнулся этому вопросу. Всё же случившееся с ним слишком странно! Его никак не уложить в привычные рамки.

— Ты видишь меня насквозь, carere morte, — сказала Рете. — Нет смысла скрывать, как ты мне отвратителен. Прости! — выдавила она и совсем опустила голову, скрыв лицо в тени шляпки.

— Я понимаю. Наверное, сложно говорить с человеком, не зная точно, с ним ли ты говоришь или с жалкой, лишённой души, тенью. И зачем Латэ отправил вас, не приехал сам?

Порыв ветра потушил все свечи: отвыкший от человеческого бытия вампир забыл закрыть окно гостиной. Винсент торопливо извинился и закрыл створки.

— Латэ, как всегда, очень занят в Доне, — сказала герцогиня, когда он обернулся к ней. — Я не от него. Недавно Морено рассказал мне об одном интересном опыте.

— Он связан с куклами и их хозяевами? Мне можно помочь?

— Да. Винсент, мне всё-таки нужен свет.

Вампир извинился ещё раз и принёс сверху зажжённую лампаду.

— В Карде считают, что Алан Вако возвратился в дом отца. Ты сам решил называться здесь этим именем?

— Это получилось случайно. Мы похожи внешне. Здесь до сих пор помнят и того вампира, и меня, но смерть Алана в Карде только слухи, моя — свершившийся факт. Я не препятствую. Латэ дал понять: не нужно афишировать, что Винсент Линтер… ещё существует. То есть, если он ещё существует…

Он ждал её слов, но Рете подавлено молчала.

— Простите. Моё веселье, конечно, совершенно неуместно и выглядит крайне глупо, — юноша снова не удержался от короткого смешка. — Но я совершенно не представляю, в каком тоне мне следует говорить о сложившейся ситуации.

— Ты хотел бы прекратить это?

— Прекратить…

— Разорвать связь с проклятием Миры, — поправилась Рете. — Пожалуйста, отвечай вдумчиво.

Винсент коснулся стекла лампады, согревая ледяные кончики пальцев.

— Я бы очень хотел прекратить эту противоестественную драму, но я не могу, — холодно, как-то брезгливо сказал он. — Морено объяснил мне ещё в первые дни. Куклу не уничтожить ритуалом: кукловод просто покинет её на мгновение, а потом возвратится. Даже, если отрубить кукле голову, разорвать тело в клочья, воля хозяина останется в каждой частице. Морено говорил, куклу можно сжечь солнцем или растворить в воде Источника, но это долгий процесс, причиняющий невыносимые муки кукловоду. Я не могу так поступить с Мирой.

— Теперь я вижу: ты — это ты, — Рете улыбнулась и в первый раз за вечер взглянула на вампира. — Я утешу тебя: есть безболезненный для хозяйки способ. Очень простой.

— Способ, о котором не знает Морено?

— Латэ скрыл его от тебя. Морено провёл один опыт в первые дни после твоего обращения. Ты помнишь первую куклу Миры?

— Да. Хотя был бы рад это забыть!

— Мира когда-либо упоминала о ней?

— Нет. По-моему, она сама о ней забыла.

— Потому что Морено удалось разорвать их связь! Он ввёл в сердце куклы воду из Источника, и вода сожгла проклятие Миры в её крови. Посмотри!

Герцогиня поставила перед ним небольшой саквояжик, открыла его. Там было большая колба с водой и странное каучуковое приспособление размером в полладони, с длинной стальной иглой.

— Воду нужно налить в резервуар, — её руки двигались уверенно, быстро, будто Рете не раз репетировала этот показ дома. — Используй всю воду из колбы. Вот поршень. Игла вводится прямо в сердце…

— Я понял.

— Свежую воду я набрала сутки назад. Она сохранит свойства ещё пять дней, если ты не будешь открывать колбу.

— Я знаю.

— У тебя есть пять дней на решение, — прошептала Адора. Она поникла, разом утратив всю решимость. — Филипп будет в ярости, но… пусть. Ты прав: противоестественную драму необходимо прекратить. Это мучение и для тебя, и для Миры. Хватит держать её в ложной надежде, что всё возможно вернуть обратно. Сейчас она сильнее, чем была год назад. Я думаю, она сможет вынести твою окончательную смерть.

Винсент достал из саквояжа приспособление для укола, потрогал косо срезанный кончик толстой иглы.

— Это будет быстро?

— Почти мгновенно.

— Мира что-нибудь почувствует?

— К тебе она привязана больше, чем к первой кукле. Момент обрыва связи она почувствует… Но Морено уверял — боли не будет.

— Придётся умереть второй раз…

— Нет! Ты уж мёртв. Твоя душа освободится.

Рете подождала немного, затем быстро прошептала: "Прощай!" и поднялась. Безмолвный, Винсент встал проводить её, но она сделала запрещающий жест и выскользнула из комнаты.

Винсент собрал саквояжик и поднялся с ним наверх. Из комнаты Миры он перебрался на крышу.

Ночная Карда широким крылом раскинулась от дома Вако вниз. Огни фонарей сияли как светлячки. А вверху развернулось редкое действо. Чернейшее небо новолуния как по линейке расчерчивали быстрые светлые полосы. Бессмертные звёзды срывались со своих извечных мест и сгорали, не долетев до горизонта, давая смертным надежду на чудо…

Вампир открыл саквояж и достал колбу с прозрачной водой.

"Сегодня. Зачем тянуть?"

Он покатал склянку в ладонях, но она не согрелась. Над самой головой сверкнула новая молния — огромная звезда ринулась куда-то к Пустоши, и Винсент подумал: "А как же Мира?"

Он просидел на крыше до рассвета, катая колбу в ладонях. Когда все звёзды сгорели, и небо начало светлеть, вампир спустился вниз.

Он отыскал "Сказки Карды" и со злостью перелистал, порвав пару листов, в поисках нужной истории. Вот она! Винсент отшвырнул прочь закладку, и вдруг вся злость ушла, схлынула как волна. Уже спокойно он опустился в кресло и углубился в чтение:

"Долго так продолжалось: годы, десятилетия, века… Говорят, однажды крышка гроба Лелии истончилась настолько, что начала пропускать лучи Солнца. Заметив ожоги на её чудесной бледной коже, Эрвин уложил её спать в свой гроб, а сам лёг в её постель. Тогда он заметил ужасные зарубки. "Отпусти меня", — прочитал он в неровных, тёмных от пропитавшей их крови полосках. И он постиг ужас своего деяния: его Лелия мертва, давно мертва! Перед ним лишь кукла, сплетённая из нитей его воспоминаний, призрак, который он сотворил своим проклятием! Нет, меньше чем призрак: тень настоящей Лелии! Нет, меньше чем тень: сон-обманщик…