Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

Но с тренировки Мира ушла в отвратительном настроении: "Развлекаешься? — Развлекаешься, уча охотников, как лучше убивать подобных тебе! Может, благодаря этим тренировкам они сумеют убить…

Например, Клариссу…

Или… Винсента?"

На следующей тренировке она помалкивала. Охотники были те же, в последние полчаса к ним присоединился и вернувшийся из рейда Карл. Мира слушалась, делала всё, что требовалось… с самым оскорблённым видом. Она только огрызнулась, когда Карл и Алекс очень галантно предложили ей помочь выпутаться сразу из двух сетей, и минут десять маялась одна.

И всё же Мира вынуждена была признать: если б не её чёрная суть, общаться с охотниками ей было бы легко и весело. У охотников, также как у дикарей-вампиров, не было барьеров в общении. Обладатели титулов и громких званий их не упоминали, и это считалось обычным делом. Общество равных маскировалось под студенческое братство. Здесь традиционно не различали границ сословий, и большинство братьев переходили на "ты" уже после первого вампира. Впрочем, и женщины были равноправными участницами рейдов…

Третья тренировка была объявлена в конце ноября, и в этот раз Мира решила приодеться. Целый год она занималась переделкой гардероба, доставшегося от погибшей охотницы, и некоторые получившиеся у неё вещи выглядели весьма достойно экстравагантной бессмертной дикарки. Она надела любимый — костюм для ночных прогулок: блузу и непристойно облегающие фигуру брюки из тонкой кожи. Расшитый золотом корсет был предметом её особой гордости.

К сожалению, поражать провокационным необычным нарядом сегодня оказалось почти что некого: ни Хортора, ни Тэго. В парке её ждали трое — Алекс, Доминик и незнакомая девушка: худенькая, маленькая; на невыразительном остроносом личике выделялись глаза, лучистые как звёзды, но холодные, серо-стальные.

— Это Меренс… Дара, — представил девушку Алекс.

Мира кивнула почтительно и равнодушно. И девушка молчала. Но это имя иглой вонзилось в мозг: знакомое, что-то очень знакомое…

Глядя в эти звёздные холодные глаза, вампирша скоро вспомнила: младшая дочь их соседей в Карде. А старшей, Софии, Мира подарила бессмертие на последнем Балу вампиров.

"Ты помнишь Софию Меренс? Ты помнишь мою сестру?" — Дара не спросила это. Она просто смотрела на вампиршу пристально и неотрывно, без обычного для охотников презрения, без ненависти, без страха. Она наблюдала за ней, запоминала её.

Мира никогда не интересовалась, что стало с Софией Меренс. Она вовсе не помнила её, как и всех, созданных ею, кроме последнего.

"Кажется, она просила меня: "Не надо". Это было в начале Бала… Или в конце?"

Тренировка началась, и Мира выбросила эти мысли из головы.

Вампирша ленилась. Она медленно преображалась и взлетала. Неповоротливую, рассеянную, охотники скоро загнали её в угол. Доминик, наловчившийся обращаться с арбалетом, поймал её сетью. Он и Алекс прижали Миру к дереву, впрочем, вампирша не сопротивлялась, она с трудом удерживала смех: эта имитация страшного ритуала с обычной водой, не из Источника, и без удара кинжалом её забавляла.

Но посмеивалась она, всё-таки, немного нервно…

Дара Меренс всю тренировку не отводила от вампирши внимательного стального взгляда. Она не злилась и не смеялась: ждала. Сейчас она подошла к Мире, достала из кармана тёплой жакетки пузырёк с водой. Шляпку охотницы вампирша в первые секунды боя сбила взмахом крыла, и тёмно-русые тонкие незавитые волосы Дары были взлохмачены и забиты снегом.

— Меренс, ты читаешь ритуал! — объявил откуда-то из-за спины Миры Алекс.

Дара молчала. Губы — узкая бледная полоска и не дрогнули.

"Ты и не помнишь Софию Меренс!"

Быстрым, едва уловимым движением охотница достала серебряный кинжал из ножен у пояса и без раздумий, точным, резким движением всадила его вампирше в сердце, глубоко, так что кончик длинного лезвия вонзился в дерево.

Мира захлебнулась на вдохе, не успев крикнуть. Серебряный кинжал поражает не только тело, парализуя, он наносит удар в саму сущность: рассекает, размыкает тьму внутри на хаос отдельных элементов, бешено, но беспорядочно мечущихся… и неудержимо катящихся в пустоту. Последнее мгновение паники: нельзя ни пошевельнуться, ни вскрикнуть — парализованы даже глаза! — перед тем, как охотник откроет пузырёк с водой…

Дара Меренс плеснула водой в лицо вампирше и, наконец, разомкнула губы:

— Жаль, что это не святая вода! — голос пронзительный, девчоночий, срывающийся. Одарив Миру на прощание кинжально острым взглядом, охотница развернулась и пошла прочь. Плечи чуть дрожали: отвернувшись от всех, она смогла заплакать.

— Дара, ты что?! — Алекс не договорил, выскочил из-за дерева. Охотница уходила, не оборачиваясь. — Откуда у неё кинжал? Она сдала мне свой нож перед тренировкой, — охотник пригляделся к рукоятке кинжала:

— "Марк Тэго". Ну, всё понятно!

Доминик также выпустил руку пригвождённой к дереву вампирши.

— Какое искушение — добить, — заметил он, глядя на неподвижную Миру. — У тебя есть настоящая святая вода?

— Ты говоришь это серьёзно?

— Да… Нет! — поправился он. — Не знаю, в конце концов! Я всё понимаю, Кустос, моё семейство тоже "славится", и слава эта — недобрая, мне её всю жизнь искупать придётся… Я честно пытаюсь принять эту леди Вако! Но мы ведь все здесь знаем, какая она… тварь! На месте Дары я не побоялся б и взял настоящую святую воду.

— Не взял бы, — возразил Алекс. — И не спорь! — охотник с некоторым усилием вытащил кинжал и подхватил Миру, медленно оседавшую на землю. — Держись. Садись. Вот так.

— Она сказала Краусу, что не помнит, скольких инициировала! — продолжил Доминик. — А скольких наших она убила для развлечения?! Почему никто не вспоминает об этом?! Хортор обещал, что лет через пять она пригласит меня на своё посвящение! Надеюсь, он шутил. Всякое бывало, я знаю историю, но эта, — он встретился взглядом с Мирой и поперхнулся, но закончил, — эта… дрянь никогда не станет рядом с нами на страже!

— Мы тоже убийцы, Конор, — сказал Алекс. — И первое убийство всегда тяжело. Пойди к Даре, побудь с ней. У неё это — первый вампир.

Доминик Конор ушёл. Алекс провёл пальцем по лезвию кинжала. Серебро потемнело и местами было словно изъедено.

— Кинжалу конец, — заметил охотник и пояснил Мире. — Обычно серебро очищается "огнём" в ритуале, когда вампир рассыпается прахом. А в таких случаях…

— Немногие вампиры могут похвалиться тем, что знают ощущение серебряного кинжала в сердце, — слабо сказала вампирша. Говорить было больно. Внутри дрожала, качалась лопнувшая струна, обычно всегда туго натянутая. Сейчас Мира была беспомощна, как маленький ребёнок.